Оленин, машину! (СИ)

— Японцы! — заорал я. — К бою!
Солдаты сначала не поверили. Мол, что ты за хрен такой с бугра, чтобы тут приказывать? Но когда над их головами засвистели пули, резко похватались за автоматы. Японцы, увидев, что нарвались, даже не подумали останавливаться. Решили, видимо, нас тут мало, и быстро справятся.
Навстречу им затрещали автоматы. Я стрелял коротко, многие палили длинными очередями. Рядом пыхтел, обливаясь потом, Миха. Глаза по пять копеек, левый глаз прищурен. Он старательно наводил ТТ и потом резко дёргал спусковой крючок. С такой стрельбой вряд ли военкор попал хоть куда-то. Вскоре пистолет в его руке щёлкнул, — патроны кончились. Миха выматерился, бросил оружие рядом, достал фотоаппарат и стал снимать наступающих японцев, словно это могло их остановить.
Первый ряд врагов скосило начисто. Попадали, как сбитые шарами кегли. Но тут же за ними рванула новая партия самураев. Этих мы тоже уложили, а оставшиеся уже не пытались рваться вперёд и отступили в тайгу.
— Вы кто такие? — спросил старший сержант, видимо командир этого отделения.
— Долго объяснять, — сказал я. — Надо вызвать подкрепление. Их там целая рота. Вышли из подземного укрытия.
— Твою ж мать, — ошалело проговорил старший сержант. — Да у нас рации-то нету.
— Значит, пошли кого-нибудь. Да скорее! Хрен знает, куда они ударят. Сюда вряд ли сунутся, а по тылам пройдут — прикинь, сколько народу положат?
Командир покивал и тут же окликнул одного из бойцов. Им оказался совсем ещё мальчишка лет 18-ти. Худенький, но жилистый. Он получил приказ бежать до командира роты и доложить ему, что в нашем тылу обнаружилась группа противника численностью до роты.
— Есть! — и мальчишка помчался на Запад, куда ушли основные силы батальона.
Я же подумал, что нам, хочешь не хочешь, пора возвращаться к виллису. Можно сказать, и так уже должностное преступление совершил, бросив чёрт знает где вверенную технику. Если внедорожник мой тиснут, — по шапке крепко прилетит от комбата. Но тут же встал вопрос: как идти назад, если там японцы?
  
Глава 21
 
Остаться в тылу наступающего батальона, зная, что где-то неподалёку рыщет рота японцев, было равносильно самоубийству. Ведь кто знает, сколько их там? Может, целый полк! В таком случае надо обязательно сообщить об этом в штаб полка, а лучше дивизии. Пусть решат, что делать. Иначе японцы сумеют скопиться в наших тылах и потом ударят куда-нибудь, перерезая пути снабжения войск.
Похоже, и старший сержант это понимал.
— Ладно, старшина, что делать будем? — спросил он, повернувшись ко мне. Вид у него был тревожный, и понятно почему — ситуация оказалась сложной. Получается, его отделению теперь предстоит прикрывать тыл ушедших вперёд.
— Вам придётся тут одним оборону держать, пока помощь не подоспеет. Нам с военкором путь один — возвращаться к своим и доложить, какая хрень тут творится, — ответил я, хотя в душе понимал, что это будет непросто. — У нас мало времени, придётся пробиваться.
Миха молчал, но я видел, как он внимательно слушал наш разговор, пытаясь понять, что делать дальше. Этот парень не был трусом, но явно не ожидал, что окажется в таком положении.
— Нам бы боезапас пополнить, — кивнул я на единственный рожок, оставшийся у меня после беготни по тайге.
— С этим не проблема, — ответил сержант и приказал принести ящик с патронами. Также он дал команду своим окапываться для стрельбы с колена. «А там как пойдёт», — добавил озадаченно. Можно понять: у них тут всего с десяток бойцов, а сколько японцев по лесу шатается — пойди, посчитай.
— Да, сержант, нам бы ещё для военкора оружие. А то он носится тут со своим ТТ, — попросил я. — Подсоби, чем можешь.
Сержант бросил испытующий взгляд на Миху. Потом почесал подбородок.
— Линьков, ко мне! — подозвал бойца. Тот быстро оказался рядом. — Видишь вон тех мертвяков?
— Так точно.
— Сгоняй, принеси винтовку и патроны. Только смотри, осторожно! Вдруг какой ранен окажется. Они подлые, черти.
— Есть, — ответил рядовой и поспешил выполнить приказ.
  
К краю леса, в котором скрылись японцы, он двигался осторожно, медленным шагом, поводя стволом автомата перед собой. Потом подошёл к одному из японцев, взял оружие, боеприпасы. Посидел рядом на корточках, прислушиваясь, лишь после этого так же неспешно, часто оглядываясь, вернулся.
— Товарищу военкору отдай, — приказал сержант.
Боец вручил Михе винтовку с кожаным поясным ремнём, к которому были прикреплены три подсумка: два основных и третий резервный. Они были заполнены патронами: японец даже ни разу перезарядить оружие не успел.
— Что это за штука такая? — удивлённо покрутил Миха японское оружие.
— Стандартная 6,5-мм винтовка «Арисака» тип 38 с примкнутым штыком, — ответил я.
Военкор глянул на меня, подняв брови. Сержант тоже заинтересовался.
— Служил тут, старшина? — спросил меня.
— Нет, до нас доводили… на политинформации, — соврал я. Не буду же им рассказывать, что в своё время много времени потратил на изучение японского вооружения этой эпохи.
— И чего в ней особенного? — спросил Миха.
— Мужики, давайте поедим сначала. В брюхе урчит уже.
— Это верно, — согласился военкор.
— Есть чего пожевать у вас? — спросил сержант.
Мы отрицательно помотали головами. Вещи-то оставили в виллисе.
— Ну ладно, сейчас сообразим чего, — сказал гостеприимный командир отделения.
Вскоре мы уже разложили на плащ-палатке пару банок тушёнки, полкирпича ржаного хлеба, ещё была пара луковиц.
— Налетайте, мужики, — улыбнулся сержант.
Мы поблагодарили и стали есть.
— Так вот, про винтовку расскажу, — заговорил я, жуя хлеб с тушёнкой, — «Арисака» очень выносливая. Японцы не стали экономить на её производстве. Надёжная, как наша винтовка Мосина или карабин Драгунова. Ещё у неё особенный патрон — 6,5×50 мм. На первый взгляд может показаться, что это не так уж много по сравнению с более мощными винтовками, но на деле он достаточно эффективный. Даёт меньше отдачи. Наконец, длина ствола — ещё одна её особенность,, позволяет легче прицельно стрелять.
Сержант и военкор молча выслушали.
— Что, и как пользоваться, знаешь? — спросил Миха.
— Да ничего особенного, смотри, — и я показал ему, как заряжать «Арисаку».
Военкор довольно покивал. Потом нацепил на себя пояс с подсумками.
— Вернусь к нашим, попрошу, чтобы наше выдали, — сказал при этом брезгливо.
А я подумал, что будь у меня «Арисака», отдал бы в музей. Редкая штука, а этот экземпляр вообще в прекрасном состоянии. Видимо, владевший ей солдат только недавно был призван.
Мы поблагодарили сержанта за помощь, Миха даже его данные записал — Евграф Олегович Марожейко. Попрощались и двинулись в обратную от наступления сторону. Хочешь или нет, а кровь из носу, но надо к своим.
— Идём. Шагай тише и не отставай, — скомандовал я, делая знак Михе следовать за мной.
Мы двинулись вглубь леса, оставляя позади небольшой арьергард из бойцов пехотного батальона. Вскоре тайга окружала нас со всех сторон, создавая ощущение ловушки. Я понимал, что, если японцы выйдут на нашу тропу, шансов у нас будет немного.
Шли быстро, насколько позволяла местность, но осторожно, стараясь не производить лишнего шума. Тайга была густой, каждый шаг требовал внимания — корни деревьев, ветки и камни могли стать причиной роковой ошибки. Наступишь на шишку, и она хрустнет так, словно из винтовки Мосина кто-то жахнул рядом. Ну, а дальше отыскать нас японцам труда не составит.
Миха держался молодцом, хотя я видел, что он изрядно вымотан. Правда, всё же двигался уверенно, только глаза его нервно бегали по сторонам.
— Сколько их, ты думаешь? — спросил военкор, когда мы остановились на минуту, чтобы перевести дух.
— Я сказал, что рота, но мог и ошибиться, — ответил ему. — Может, больше, может, меньше. Важно то, что они готовы ко всему. Такие в плен не сдаются.