Кафедра (СИ)

— Нет, — улыбнулся я. — У меня чисто меркантильный интерес. Дело в том, что в вашей «Бригантине» очень вкусно кормят. Лишать себя такого удовольствия не хочу, вот и стараюсь сделать всё, чтобы ресторан побыстрее открылся.
Ну, а что я ещё мог сказать? То, что являюсь невольным виновником состояния Веры? Не поймут. Поэтому лучше отшутиться, тонко намекнув, что правдивого ответа не услышат. К тому же в моей шутке есть маленькая частичка правды. Уже в четырёх заведениях побывал, но везде не то. Видимо, сама судьба привела меня прямиком в «Бригантину», не оставляя иного выбора. А в судьбу я верю и против неё идти опасаюсь. Были случаи…
  
Закончив долгий и очень продуктивный разговор с семейством Матье, поплёлся домой. Теперь осталось найти правильных помощников. А вот с этим туго! Нет у меня своей команды. Не оброс ещё людьми, которым можно доверять. Этот недочёт тоже необходимо исправлять. Я уже не Ликвидатор Сидо, за которым стоит государственная машина Вечного Императора. Простой студент, балансирующий между законом и беззаконием. Но в этом даже что-то есть! А то скучно жил последние лет тридцать. Без удовольствия.
Теперь по подельникам. Витька Голого брать опасно — достаточно мутная, ненадёжная личность. При определённой обработке можно из него нечто путное сотворить, но пока рано об этом говорить. Обратиться к Серёге Книгину и Генке Феклистову? В Бакле они себя показали с хорошей стороны. Но не факт, что согласятся пойти на преступление. Слишком правильные. Одарённым мозги основательно промывают в плане верноподданничества, чтобы такая сила служила именно своему государству, а не врагам его.
Подойдя к дому в тяжёлых раздумьях, увидел стоящих у парадной химер. Тамарка и Тимур слащаво улыбались, глядя на меня одновременно и как на отца родного, и как на вошь казематную. Не к добру… Соберись, Родион! А то ведь ненароком раньше времени этих гнид в Преисподнюю отправишь!
  
Глава 19
 
Итак, на данный момент главная проблема — свои люди. После долгих сомнений решил, что Витьку Голого всё же придётся задействовать. Но только одного, без его шоблы. Парень достаточно адекватно себя показал, несмотря на свою явно криминальную по наклонностям натуру. К тому же он как бы частично уже в курсе моего интереса к Вере Матье. Но если начнёт рыпаться и пальцы гнуть — уничтожу.
Хотя вряд ли станет права качать. Во-первых, столько денег ему нигде не заработать, а во-вторых, уличная жизнь вырабатывает чувство самосохранения. Без него особо тупые и наглые быстро на тот свет с ножом в печени оказываются.
Остаётся вопрос по другим кандидатурам в мою группу. Взять в неё Книгина или Феклистова? Оба вряд ли согласятся, поэтому стоит с обеими иносказательно переговорить на скользкую тему, а потом сделать выводы. Кажется, и историк, и боевик живут в общаге. Значит, направляюсь туда.
В общаге бывший Родя никогда до этого не бывал. При поступлении в Академию он сразу отказался от идеи делить с кем-то одну комнату и прочие бытовые вещи. Я теперь даже благодарен ему за подобный выбор, так как и мне тоже удобнее вершить свои делишки подальше от чужих любопытных глаз.
Строгая тётка, сидевшая на входе, недовольно поведала, что из двух моих «дружков-гуляк» сейчас лишь только Генка Феклистов проедает казённые харчи. А Книгин отбыл на время каникул к родителям. Жаль. Значит, выбора у меня не остаётся, и шансы заполучить помощника уменьшаются вдвое.
С боем, но всё же прорвался в общежитие. Эта старая перечница не хотела ни меня пропускать, ни вызывать Геннадия. Быстро пройдясь по полупустым коридорам, выяснил у встретившихся студентов, где обитает Феклистов. Слава богу, он оказался в своей комнате.
Увидев меня, Генка отложил в сторону какую-то книжку, встал с кровати и удивлённо поинтересовался.
— Булатов? А ты тут что забыл?
— Да посоветоваться, поговорить не с кем. Ты-то сам чего к родителям не отправился?
— Не к кому, — скривился он и тяжко вздохнул. — Если только на могилы наведаться… Твари всю семью вырезали буквально через месяц после того, как меня сюда отправили, Дар обнаружив. Мать всегда отцу говорила, что стоит в приграничной к фронту полосе жить не на отшибе, а поближе к людям. Но он же лесником был! Ему без деревьев, видите ли, плохо! Под ними и упокоился вместе с матушкой и сестрой моей малолетней… Упыри случайно на дом набрели. Никого не пощадили.
— Извини, — искренне покаялся я. — Не знал.
— Да толку с твоих извинений. Мне, честно говоря, отца не жаль. Дураком был и по пьянке часто мать бил. Мне тоже перепадало, покуда не подрос. Из-за его упрямства все и погибли. А вот сестра и мама часто снятся… Эх! Если бы повернуть время вспять, то обоих сам забрал из этой мерзкой избушки! Выкрал, если б идти не захотели! Насильно, но увёз бы обязательно!
Ого! Да Феклистов, судя по этой эмоциональной речи, полной боли, до сих пор с незаживающей раной в душе живёт. И, кажется, он мне подходит, раз такие мысли имеет.
— Ген… Понимаю тебя прекрасно, — отбросив в сторону ранее спланированную речь, начал я говорить без обиняков. — Сам нахожусь в более лёгкой, но чем-то похожей ситуации. Хорошую подругу твари почти до смерти высосали. И не где-то в лесу, а в самом Петербурге! Теперь лежит, бедная, своей смерти дожидаясь.
— Да ладно⁈ Родион, надо в полицию, а ещё лучше в жандармерию сообщить!
— Они уже знают о случившемся, но что-то у них следствие не ладится.
— Немудрено, — кивнул Гена. — Твари Преисподней хитры и редко оставляют улики.
— Зато я их вычислил, — закончил свой отредактированный рассказик я. — Теперь мучаюсь, как поступить дальше.
— Родион! Чего тут думать? Властям сообщай!
— Да не всё так просто. Понимаешь, схватить тварей — конечно, схватят. Да я и сам мог бы их порешить. Но мою подругу этим не вернуть. Зато есть одно интересное, но жутко противозаконное заклинание, которое может вернуть девушку к жизни.
— И в чём оно незаконное?
— Часть ритуала связана с некромантией, а вторая часть — с соединением жизненных сил твари Преисподней и человека. Если что-то пойдёт не так, то вместо спасения девушки получим упыря, а то и кого-то ещё хуже.
— Ни хрена себе…
— Правильное выражение, Ген. Но ты бы сам: что из моих вариантов выбрал?
— Сука ты, Булатов, — недобро посмотрел на меня Геннадий. — Зачем рассказал? Теперь получается, если я донесу на тебя, то останусь жить с чувством вины. Мало мне семьи, так ещё и девчонка неспасённая ночами сниться начнёт! А если не донесу, то стану преступником. Там не условный срок светит, а полноценная каторга для одарённых.
— Не волнуйся. Если меня поймают, то тебя не сдам, — пообещал я. — Мне от этого выгоды никакой: всё равно на плаху отправлюсь. Но можно и усугубить ситуацию… Пойдёшь в сообщники?
— Знаешь что, Родя? Пошёл ты на хер! Я тебя не слышал, а ты ко мне не приходил! Всё!
— И на этом спасибо, — сказал я, вставая. — Держи адрес, на случай, если передумаешь.
Выйдя из общежития, я почему-то был уверен, что Феклистов реально передумает и согласится. Уж больно мучает его незакрытый гештальт собственной семьи. Не знаю, почему Генка взвалил всю ответственность за её гибель на себя, но он переживает о прошлом, о том, что не смог увести мать с сестрой от отца-самодура. Глупо, конечно, но у нормальных людей, оказывается, подобное бывает. Я и сам стал замечать за собой некоторую рефлексию, от которой давно избавился Ликвидатор Сидо.
Мои выводы оказались верны. Уже этим вечером он подкараулил меня в подворотне около дома и угрюмо поинтересовался:
  
— Что нужно делать?
— Выкрасть девушку из больницы и привести её ко мне на квартиру.
— Всего лишь? А сам ритуал?
— Ты в нём не нужен. Правда, после него необходимо будет вернуть украденное обратно в палату, — выдал я очередной кусочек своего плана.
— Хорошо, Родион. Но учти! Если девка твоя превратится в тварь, то я лично ей башку отрежу!