Кафедра (СИ)
— Не говори ерунды, Булатов. Ты что? Опять струсил и хочешь сбежать, не исполнив свой долг? Забудь и марш к схеме! Ты же давал присягу на первом курсе!
Понятно. Мне не верит. В полемику вступать времени нет. Я просто вырубил ударом кулака профессора и обратился уже к студентам.
— Парни. Реально, сейчас пентаграмма рванёт. Я там хитрую задержку по времени поставил. За полторы минуты управитесь и покинете опасный участок. Я же проконтролирую срабатывание. Зачем всем погибать, если достаточно одной жертвы? Ну! Не медлите! Часики тикают!
Дважды второкурсникам говорить не пришлось. Быстро подхватив бесчувственное тело Знаменского, они рванули подальше от выхода. Лишь Серёга Книгин на секунду задержался и, дружески хлопнув меня по плечу, с чувством произнёс.
— Спасибо, Родион! Извини, что ошибался в тебе! Выживем, всем расскажем о твоём подвиге!
— Вали уже! — резко перебил я эти душевные излияния. — Не до тебя сейчас!
Как только студенты со Знаменским исчезли из виду, я нашёл в арке свои потерянные в схватке пистолеты. К сожалению, помповуха, покорёженная мощными челюстями Сущности, восстановлению уже не подлежит. Обидно. Мне она нравилась. После этого вернулся к пентаграмме и стал ждать. Впрочем, ожидание сильно не затянулось. Не прошло и двух минут, как из входа показалась толпа разъярённых тварей.
Дав им возможность вплотную приблизиться ко мне, я опустил ладонь на рисунок и быстро напитал схему Даром. Моментально образовался коридор из серого клубящегося тумана. Он протянулся широкой сорокаметровой полосой прямо ко входу в подземный город. Отлично! Значит, я всё правильно рассчитал!
Попав в этот туман, твари завыли от жуткой боли. Я на их месте тоже не смог бы сдержаться, быстро растворяясь в дымке, словно в серной кислоте. Но, слава богу, я не на их месте, хотя рикошетом и мне прилетело от активированной пентаграммы. Если бы не поставил мощный защитный барьер, тоже корчился бы рядом с Сущностями, доживая свои последние секунды.
Здесь больше делать нечего. Уняв лёгкое головокружение, рванул в сторону гарнизона. Сделав несколько десятков шагов, понял, что рано радовался. Моё новое тело хоть и неплохое, но до мощи Ликвидатора ему ой как ещё далеко. Оказывается, на активирование пентаграммы и на защиту от её воздействия пришлось израсходовать почти весь внутренний энергетический резерв Булатова. Сидо же и четверти своего не потратил бы.
Плохо, очень плохо. До гарнизона я, конечно, легко доберусь, но случись сейчас встреча с тварями, противопоставить им ничего существенного не смогу. Поэтому я умерил свою прыть и, взяв в одну руку Таракана, а во вторую револьвер, стал осторожно, перебегая от одного укрытия к другому, двигаться в сторону наших. Это меня и спасло от пули в лобешник.
Когда до гарнизона осталось пройти всего ничего, неожиданно с небольшого пригорка увидел людей, спрятавшихся в небольших кустистых зарослях. Причём засели достаточно грамотно, вокруг себя отслеживая обстановку через прицелы винтовок. Хотя маскировка, конечно, ужасная. Тварям на смех!
Даже не видя лиц, могу с уверенностью сказать, что это наши студенты. Пересчитал их. Семь человек. Нет, восемь. Вон ещё одно тело лежит. Скорее всего, Знаменский. Что-то долго он после моего удара в себя приходит. Значит, наша группа прикрытия встретилась с гонцами. А те почему ещё не в гарнизоне?
— Не стрелять! Свои, — подобравшись на близкое расстояние, обозначился я.
— Родион⁈ — неверяще посмотрел на меня Книгин. — Но как? Или ты струсил и пентаграмму не активировал?
— Активировал. Правда… Странно она как-то сработала. То ли профессор где-то ошибся, то ли продолжающееся размытие Границы дало о себе знать, но ударило не в радиусе, а по единственному вектору. Прямо по входу. Повезло, что меня не зацепило, — на ходу выдумал я свой рассказ, не желая лишних вопросов о том, откуда студент-недоучка знает запрещённые пентаграммы. — Вы-то что здесь сидите?
— А посмотри сам, — указала пальцем Лида Хвостова в сторону армейского лагеря.
Послушавшись её совета, я осторожно выглянул из кустов. От землетрясения досталось не только подземному городу, но и нашей гарнизонной деревушке. Дома в ней хоть и не развалились, но сильно покосились. Да и забор, до этого стоящий сплошной стеной вокруг гарнизона, местами зияет проплешинами.
Но главная беда не в этом. Твари! Они малыми группами рыскают по открытому пространству, но нападать на бойцов Кудрявого не спешат. Те в ответ тоже не стреляют, разумно рассудив, что патроны нужно экономить до решающей схватки. Вот такая позиционная война наметилась, в которой грамотный есаул не решается сам атаковать Сущностей, а тварям и этого не нужно. Главное для них: не дать казакам сдвинуться с места. Вот когда придут основные силы, тогда и уничтожат гарнизон одним махом.
Примечательно, что группы Сущностей состоят из пяти-шести особей, во главе которых бесы. Уверен, это не только что вырвавшиеся из-за Границы твари, а заранее подготовленные диверсанты, которые скрывались в местных горах, ожидая команды.
— Хреново… Значит, операцию по прорыву в Бакле демоны готовили долго и основательно. Уверен, что неприятных сюрпризов нас ожидает много, — прокомментировал я вслух увиденное.
— К гадалке не ходи, — кивнул один из парней, держа в руках такой знакомый карабин с оптикой. — Но понимание происходящего не даёт нам иного понимания. Что делать будем? Здесь отсиживаться?
— Как тебя зовут?
— Гена Феклистов. Мог бы и запомнить имена своей практической группы.
— Теперь тебя запомнил. Ты же ведь с боевой кафедры? Значит, должен знать, что при прорыве Границы безопасных мест нет. Даже если твари нас сразу не найдут, то после захвата определённого куска территории выйдут демоны и своими схемами отрежут часть людской территории. Так мы окажемся в мире Преисподней. Незавидная участь. Лучше в бою погибнуть.
— Верно, — вздохнул Геннадий. — Тут с тобой, Родион, даже спорить не стану. Значит, устраиваем партизанщину, пытаясь тихо доползти до Бахчисарая? К нашему гарнизону мы точно не добежим: патронов и сил у всех осталось очень мало.
— Тоже бесполезное занятие. Не дойдём, — возразила ему Ксения.
— Значит, остаётся гарнизон, — принял решение я.
— Хочешь быстро погибнуть и не мучиться? — поинтересовался Феклистов.
— Нет. Идёте на прорыв, а я вас издалека подстраховывать буду. Кстати, верни хозяину карабинчик.
— Родион, понимаю, что это твоя вещь, но мне из чего отстреливаться? Одной саблей много не навоюешь.
— Вот, — протянул я парню револьвер. — Для ближнего боя самое то. Живыми останемся — вернёшь. Сколько у тебя патронов к карабину?
— Ну… Две обоймы по пять зарядов. И россыпью ещё… Сейчас, — вывалил он боеприпасы из карманов. — Девять. Итого девятнадцать выстрелов сделать можно. Но твари до тебя быстрее доберутся. Так что, Булатов, не очень ты хороший план придумал.
— Посмотрим, — не стал спорить я. — Смотрите внимательно на западную стену гарнизона. Видите брешь? Уверен, казаки её охраняют тщательно. Туда и пойдёте… Вернее, в густой траве поползёте. Я вас с холмика буду хорошо видеть. Как только пойму, что добрались максимально близко к стене и рядом с вами нет тварей, подам знак. Услышите выстрел — бегите к нашим со всех ног. Вначале я из карабина постараюсь к вам тварей сильно не подпускать. Ну а потом уже казачки поддержат огнём, когда поймут, что вы люди. Так что небольшие шансы прорваться имеем.
— А ты? Что будет с тобой и профессором? — спросила Лида Хвостова. — Его мы не донесём при всём желании.
— За меня не беспокойтесь. А что с Михаилом Владимировичем?
— Надорвался, — пояснил Сергей Книгин. — Он же весь бой нас своим Даром прикрывал. Твари не только от вас прорывались, но ещё и с тыла несколько появилось. А потом на огненный вал потратил больше сил, чем в резерве имел. Теперь энергетически распадается. Процесс ускоряется прямо на глазах. Если не оказать правильную помощь, то скоро умрёт. Я читал про такое. Страшная смерть!