Ревизор: возвращение в СССР 40 (СИ)

– Сейчас не иди, Трубникова отправили вчера в Серпухов по какому-то делу. Завтра с утра приходи, он уже вернется.
***
Москва, городской комитет КПСС 
В назначенное время Захаров направился к Гришину. Так, теперь важно грамотно провести разговор, – сосредоточенно думал он, идя по коридору, – вчера все варианты вроде просчитал. Теперь главное, чтоб все получилось в правильный момент предложить…
  
Едва он зашел в приемную, секретарь тут же сообщила Гришину и, получив от него какие-то указания, пригласила Захарова в кабинет. Уже проходя внутрь, Захаров заметил, что в приемную заходит и помощник Гришина, Изюмов, и кивнул ему. При этом Захаров отметил, что смотрел на него Изюмов несколько не по чину, дерзко, но когда он ему кивнул, то сразу же расплылся в угодливой улыбке и кивнул в ответ. 
– Здравствуйте, Виктор Васильевич, вызывали? – прошел второй секретарь к столу начальника.
– Да, Виктор Павлович, здравствуйте. Присаживайтесь, – предложил ему хозяин кабинета.
Сев на стул сбоку от стола начальника, Захаров внимательно посмотрел на него. Гришин выглядел недовольным, но особой нервозности не выказывал. 
– Я вас вызвал, Виктор Павлович, по очень срочному делу, – перешел Гришин к сути без всяких отступлений. – Вопрос касается инновационных детских площадок, которыми вы до недавнего времени занимались. Мы установили первую партию площадок в нескольких районах Москвы и столкнулись с довольно неприятной ситуацией.
– Какой же, Виктор Васильевич? – вежливо поинтересовался Захаров, сохраняя невозмутимое выражение лица.
Несмотря на то, что он предполагал, что Гришин сделает вид, что так и надо, по поводу того, что забрал площадки, его все равно немного покоробила эта непробиваемая самоуверенность начальника. Даже словом или намеком каким-нибудь тот не показал, что был не совсем прав, поступив так. Ну, что ж, тут уж как есть. Послушаем, что он теперь скажет и как будет положение вещей описывать, – подумал Захаров. 
– С первого же дня их работы поступает большое количество жалоб от жителей дворов на шум и огромный наплыв детей со всех окрестностей, – ответил Гришин, не сумев сдержать недовольной гримасы. – А ведь площадки поставлены у домов не самых последних людей в городе…
– Да, такой эффект присутствует, – снова невозмутимо кивнул Захаров. – Мы наблюдали серьезный ажиотаж, когда установили первую пробную площадку. Она была установлена в июне. И, насколько мне известно, востребованность площадки не уменьшилась до сих пор. С учетом этого опыта, при разработке плана запуска первой партии детских площадок мы намеревались размещать их по районам города сразу партиями от пяти штук, не меньше, чтобы снизить ажиотаж и распределить потоки детей.
– Почему же эти соображения не были отражены в плане размещения площадок по городу? – сдерживая раздражение, поинтересовался Гришин.
– В плане размещения обоснование никогда не включается, – спокойно парировал Захаров. – Мы всегда по любому проекту предоставляем подробное обоснование по запросу, но таковых по детским площадкам нам не поступало. 
– Это досадное упущение, – констатировал Гришин, поняв, что с этой стороны Захарова прижать не получится. – И в результате мы имеем серьезную проблему, так как жалобы на площадки поступают с самого верха, – многозначительно посмотрел он на Захарова. – Весь проект может оказаться под угрозой, если ситуацию быстро не получится разрешить. Поэтому я и вызвал вас, Виктор Павлович. Вы знаете про эти площадки больше всех. Может быть, сможете предложить вариант, как нам эффективно устранить возникшую проблему? Хотелось бы все же, чтобы такая полезная для столицы инициатива продолжилась. Уверен, что вы, как и я, заинтересованы, чтобы наш город становился все краше, ведь для этого мы свои должности и занимаем…
– Без сомнения, – кивнул Захаров в ответ, – я очень заинтересован в процветании нашей столицы и в успехе проекта с детскими площадками, а также во многих других полезных начинаниях. Давайте подумаем, как можно ситуацию с жалобами эффективно решить…
Захаров выдержал паузу, сделав вид, что усиленно размышляет. Разговор с Гришиным пока складывался не худшим образом. От попытки перевесить на него ответственность удалось уйти. Теперь пошли намеки на хорошие перспективы с Гришиным и печальные без него. Тоже вполне ожидаемо. Сейчас главное, чтобы начальник понял и нормально воспринял идею, которую Ивлев предложил. Захаров незаметно перевел дух и, подняв голову, начал говорить:
– Виктор Васильевич, есть у меня одна идея. Думаю, должна сработать.
– Какая? – тут же встал в стойку Гришин, демонстрируя заинтересованность.
– Предлагаю установленные детские площадки временно закрыть, – произнес Захаров. – Поставить милицию…
– И вы туда же, Виктор Павлович, – недовольно перебил его Гришин, явно подумав, что Захаров продолжает его подставлять и сильно разозлившись. – Мне уже предлагали такую идею. Это категорически неприемлемо. Нас не поймут, если запретим жителям соседних домов детей на площадки водить.
– Но я вовсе не это предлагаю, – сохранил Захаров спокойствие, – я предлагаю доступ на площадки закрыть полностью. Для всех без исключения.
– Что? – опешил Гришин. – А в чем смысл? Нас же тогда вообще съедят.
– Нас съедят в ближайшие дни, если продолжится шум и гам на установленных площадках, – веско возразил Захаров. – А вот если мы их закроем, придумав благовидный предлог, то уверен, что уже через пару дней вам снова начнут звонить, Виктор Васильевич, те же люди, но уже с просьбами все вернуть, как было. Потому что теперь уже будут возмущены их дети и внуки. А мы же с вами знаем, каково это, выслушивать плач, капризы и нытье все свободное время, у обоих семьи. Такое намного труднее выдержать, чем шум с улицы, согласитесь?
Гришин, все это время внимательно слушавший Захарова, под конец его речи просветлел лицом. Он моментально просчитал всю ситуацию и сообразил, что вариант, предложенный подчиненным, действительно позволит выйти из всей этой истории в плюсе. Когда члены Политбюро сами попросят его возобновить работу площадок, руки у него будут развязаны и дальше уже можно будет решать ситуацию спокойно, постепенно устанавливая дополнительные места для игр детей и получая в ответ не гневное шипение, а благодарности. Интересно, а Демичев сам позвонит мне, когда будет просить площадку снова открыть, или опять через помощника? – мелькнула у Гришина ехидная мысль.
– Виктор Павлович, вы молодец! – с энтузиазмом похвалил он подчиненного. – Отличную стратегию предложили. И так быстро придумали. Должен признать, у вас талант к управлению и планированию. Буду иметь в виду, такие кадры надо беречь.
– Спасибо, Виктор Васильевич, – скромно произнес Захаров.
– Я тогда сейчас, не откладывая, поручу своим помощникам реализацию вашего предложения. Пусть хоть так пользу принесут, раз идей дельных предложить не могут, – хохотнул Гришин. – А вас, Виктор Павлович, тогда попрошу включиться снова в работу над этим проектом. Сами понимаете, что теперь придется форсировать процесс ввода новых площадок по всей Москве. Вы уже неплохо поработали в этом направлении, результаты первые получили, вам и карты в руки. Варанов передаст вам сегодня же места установки всех площадок, а от вас жду тогда к концу недели план введения новых детских площадок с подробным обоснованием, указанием очередности и количества. Все согласования с заводом «Полет» тоже на вас. Не подведите!
– Все сделаю, Виктор Васильевич, – с готовностью откликнулся Захаров. – Но потребуются ресурсы для «Полета», чтобы он мог нам быстрее помочь с окончательным решением этой проблемы, – добавил он, выразительно взглянув на Гришина.
  
– Любые ресурсы будут предоставлены, – кивнул тот подтверждающе. – Общее дело делаем. Все, что нужно, просто согласовывайте с Панкратовым. Соответствующее распоряжение отдам. 
– Хорошо. Тогда, с вашего разрешения, пойду работать над этим вопросом, – поднялся с места Захаров.