Палач. Смертельное оружие I, II, III

— Сэр, обратился он к посетителю, — я вижу, вы человек гораздо более счастливый, чем я. И если бы вы могли дать мне…
Бородатый насторожился. Гамлет закончил скороговоркой:
— …дать мне доллар, я был бы чуть счастливее, а вы сняли бы сразу сорок грехов с души, дав страждущему напиться.
— Доллар? — задумчиво сказал собеседник. Гамлет заметил, что в их сторону направился бармен, и заторопился:
— Дело в том, что я бывший актер…
Рука бородача потянулась к карману.
Бармен подошел к ним с другой стороны стойки, поставил на стол шейкер.
Рука бородатого достала кошелек.
Бармен вытер мокрые руки полотенцем висящим у него на плече.
Бородатый нетвердыми руками раскрыл кошелек.
Бармен поднял глаза и увидел Гамлета, перевел взгляд на кошелек в руке своего клиента.
— Я тебя уже предупреждал, ублюдок! Если еще раз увижу сломаю позвоночник! Эй, Ричи!
Охранник встрепенулся и бросился к стойке.
— Ричи! Выброси его. И чтоб больше…
Ричи, чувствуя некоторую вину за то, что Гамлет все-таки проник в бар, рьяно взялся за дело, заглаживая промах.
Нет, сегодня явно был не лучший день для Гамлета. Он вылетел из двери бара и грохнулся на асфальт, ободрав ладонь. Некоторое время артист лежал неподвижно, прислушиваясь к своему потрясенному организму. Нет, похоже такие полеты уже не для его возраста. Сейчас он полежит и пойдет. Но где же все-таки взять выпить? Если бы этот чертов бармен задержался хотя бы на несколько секунд, заветный доллар был бы уже у него в кулаке и никакая сила не вырвала бы его оттуда.
Или, если бы на этом дерьмовом свете был Господь Бог, он бы, конечно, смилостивился и выделил ему от щедрот своих глоточек виски…
Господь Бог был. Его высокие черные сапоги остановились около лежащего Гамлета, а у самого носа артиста с легким стуком опустилась на асфальт бутылка джина. Лежащий Гамлет улыбнулся:
— Господи, благодарю тебя. А я сомневался…
— Господь ничего зря не дает, — сказал голос свыше. — Вставай. Расплачивайся.
Гамлет, кряхтя, поднялся. Он сразу понял, кому принадлежат эти сапоги. Только у одного человека в городе были такие сапоги из-за мягкого голенища которых торчала рукоять узкого кинжала.
Гамлет потянулся за бутылкой, но короткий толчок в плечо заставил его выпрямиться.
— Рано. — Палач не мигая смотрел в глаза Гамлету. Тяжелый бронежилет надетый под кожаную куртку делал его еще огромнее.
— Когда прибудет груз?
Палач знал кого спрашивать. Вся самая секретная, самая тайная информация, которая зарождалась в верхах мафиозной власти, в конечном итоге оседала на самом дне, в трущобах, среди последних негров, мелких торговцев наркотиками, оборванцев и бродяг, карманных воришек и дешевых проституток. Они всегда знали все. Может быть, не все, не всегда, но у кого-то информация обязательно была, пусть не полностью, но была. Нужно было только знать у кого она, и как ее получить. Потому что разговаривать с посторонними из других слоев общества, тех, что выше грязного дна, а уж тем более с полицейскими, здесь не любили. Этот мир жил по своим законам.
Ни одну более-менее крупную операцию по переброске наркотиков нельзя обеспечить без привлечения массы людей из низовых слоев пирамиды мафии. Нужно подготовить рынок сбыта, охрану, может быть устранить конкурентов. А у исполнителей есть друзья, подруги, знакомые шлюхи, кредиторы. Информация растекается по низу, дробится, искажается, истончается до слухов. Нужно собирать ее, просеивать, анализировать. Все это Палач умел. И всегда он делал это по-разному.
Но то, что он Палач, знал только один его информатор — Гамлет. Старый, умный хитрец как-то раскусил, понял это год назад. Но никому не сказал, что его знакомый парень, который появляется когда захочет, находит его, когда ему нужно, и исчезает, что этот парень — Палач. Да и зачем ему этим хвастаться? И перед кем? Да никто и не спрашивал.
Широко поставленные глаза Палача холодно смотрели на Гамлета:
— Когда придет груз?
— Послезавтра.
— Куда?
Гамлет покосился на бутылку. Один глоток может спасти его. Он оглянулся, их никто не видит, ночная улица пуста.
 
— Тридцатый причал, ночью. Но не это главное. Главное — там будут все, понимаешь? Ведь они теперь — большая дружная семья под руководством твоего любимого Джонни Франкони.
— Хорошо. Выпей за мое здоровье. Погоди. Почему ты решил, что я хорошо знаю Франкони?
Гамлет усмехнулся, нежно, словно грудного ребенка, прижимая к себе бутылку:
— Счастливой охоты, мистер «П»!
Палач молча развернулся и пошел к своему «Харлею».
— Оттрахай их, как кобель суку! — крикнул вдогонку актер.
Мотоцикл взревел и через пару секунд скрылся в ночи. По городу Палач ездил не включая фару.
* * *
Перегрузка прошла благополучно. Роскошная яхта с потушенными огнями тихо по- дошла к борту черного баркаса, откуда мигали фонарем. В течение двух минут мешки с героином перелетели на палубу баркаса, и яхта отвалила, взяв курс об- ратно.
Механик Рассел помог перетащить мешки в трюм и вернулся в машинное отделение. Он, конечно, догадался, что везут арендовавшие их баркас люди. Но за этот рейс хорошо заплачено, поэтому не стоит ему, мелкой сошке совать нос в чужие дела. Пусть об этом болит голова у капитана.
С включенными бортовыми огнями баркас подходил к порту. В трюмах, поверх мешков с наркотиками тонким слоем серебрилась рыба.
Капитан в рубке закурил. Кажется, все идет нормально. Через десять минут они будут в порту. Эти люди, под пиджаками которых угадывались пистолеты, скажут к какому причалу ему нужно пристать, выгрузят свои мешки и отдадут ему остальные причитающиеся ему деньги. А уж он знает как поделить их с командой. В конце концов, он рискует больше всех членов экипажа, поэтому будет справедливо, если большая часть денег останется у него.
В этот момент ему в глаза ударил слепящий свет прожектора. Что это? Полиция? Пограничники?
— Остановить машину! Бросить якорь! — загремел мегафон.
К ним быстро приближалось какое-то судно. Капитан не мог его хорошо рассмотреть из-за слепящего света прожекторов. Будь проклят тот день, когда он согласился на эту авантюру! Что теперь ему светит? Лет пять? Или все десять? Разве присяжные поверят, что он ничего не знал?
Три человека из команды и пять человек «пассажиров» сгрудились у борта. Даже Рассел вышел из своего машинного отделения поглазеть. Ребята сопровождающие груз о чем-то совещались.
О чем совещаются эти идиоты?! Нужно сдаваться! Неужели они не понимают? Если полиция откроет огонь… А ведь и его могут тут убить. Запросто, шальная пуля.
Капитан решил от греха подальше спуститься в трюм, повернулся к выходу из рубки и остолбенел: прямо перед ним стоял аквалангист в маске, акваланге и резиновом гидрокостюме. Капитан раскрыл было рот, чтобы крикнуть, но не успел. Брошенный аквалангистом сюрикен [1] воткнулся ему в лоб.
Капитан уже не увидел, как забравшиеся с противоположного от полицейского катера борта аквалангисты быстро перебили команду. С «полицейского» катера на палубу баркаса попрыгали люди в черных трико с автоматами. Они быстро заняли места в рубке и машинном отделении. Катер погасил прожектор и ушел во тьму, а баркас продолжил свой путь к порту. Но уже с другой командой.
Эндрю и Адриан, несмотря на схожесть имен, были из разных семей, разных кланов. С чего им было любить друг друга? Но они понимали, что огромный кусок пирога одному Франкони не проглотить, поэтому и стоят они сейчас у причала номер тридцать вместе, каждый со своими людьми, обеспечивая охрану.
Причал был оцеплен по всему периметру. Везде стояли и прохаживались их мальчики с рациями и автоматами «узи» под полой пиджака. Были люди и в порту, практически на всех переходах и углах.
Эндрю дунул в рацию.