Палач. Смертельное оружие I, II, III
— Слава богу, что я тебя нашел, я уж думал, что заблужусь, брожу тут уже пять или восемь часов, не знаю точно, у меня часы разбились, и батарейки сели.
— Ты даже не представляешь себе, как тебе повезло. Запомни сегодняшнее число — это твой второй день рождения. Я иногда нахожу здесь скелеты любопытных. Редко, правда. Обычно люди сюда не суются… Зачем ты меня ищешь?
Гамлет всхлипнул носом:
— Простыну теперь… Слушай, а у тебя есть где сесть? Или лучше покажи выход, а сяду я наверху, на солнышке, если оно еще не закатилось, пока я тут бродил.
— Почему ты решил искать меня здесь?
— Догадался.
Палач внимательно оглядел убогую фигурку Гамлета. Сумма знаний накопилась, количество перешло в качество. Когда-то это должно было случиться. Значит, скоро и другие догадаются. И начнут искать. Люди в сером с короткоствольными автоматами. Палач часто видел эту картину во снах: мелькание фонарей, гортанные крики, шаги, а он, раненый, не может найти ключ, чтобы уйти за спасительную решетку на другой уровень…
— Молодец. Роль сыщика тебе почти удалась. Я слушаю тебя.
— Все знают: начинается война мафий. Местные кланы ослаблены своими распрями и твоими убийствами, и их теснит японская якудза. Якудза — это…
— Я знаю.
— Да, так вот… Они будут воевать.
— Я знаю.
— Откуда?
— Франкони сказал.
— Все шутишь?
— Нет, я прослушиваю его кабинет.
— Ты?! — Гамлет довольно расхохотался. — Ай, молодец! Как же это?
— Вентиляция…
— Черт подери, действительно. Просто, как все гениальное. Умница. Черт подери, если бы не алкоголь, у меня мог бы быть такой сын как ты… Погоди, а почему тогда ты обращаешься ко мне за информацией, если прослушиваешь кабинет самого Франкони?
— Не все дела решаются в кабинете Франкони. Город большой.
— Да, да… Ну и что ты будешь делать теперь?
— Я решил отдохнуть* зачем мне ввязываться в чужую войну. У меня своя есть.
— Угу. Значит, ты решил уехать в отпуск. Что ж, я слышал, канализация Парижа чудесна в это время года.
Палач улыбнулся:
— Пойдем к выходу.
— А дети?
— Какие дети?
— Якудза похитили детей почти всех крестных отцов.
— Ничего, Франкони решил расплатиться за детей. По пять миллионов за ребенка.
— Да, может быть. Но они все равно не вернут детей. Якудза уже продали их на запчасти.
— Что?
— Всех детей. Оптом. Все их органы — роговицы, сердца, костный мозг, суставы, почки, кожу — для подпольной трансплантации. Потому я и ищу тебя. Это срочно. Я не мог ждать. Скоро покупатель передаст деньги. А может уже передал. Они деньги проверят, пересчитают и детей передадут под нож.
— Жаль, конечно, этого я не знал.
— Ты должен им помочь! В конце концов это ты ослабил местные кланы и поэтому пришли якудза. Сделай что-нибудь!
— Я попробую. Где содержатся дети?
— В старом городке аттракционов.
— Нет, там я не смогу их освободить, туда нет подходов. Сначала я попробую другой метод. Если уж не выйдет, тогда придется штурмовать городок. Но это практически бесполезно. Если дети действительно там, значит их охраняет куча якудза и выудить их оттуда…
ГЛАВА 4
В этот вечер в ночном клубе «Фудзи», легальном предприятии госпожи Танаки, где нелегально приторговывали наркотиками, было все как всегда. Публика подбиралась довольно респектабельная. В большом центральном зале, где по трем стенам стояли автоматы, а вдоль четвертой тянулась стойка бара, крутилась рулетка. Ничто не предвещало бури. Охрана бдила еще на входе ощупывая подозрительных. Крепкие японские ребята в смокингах, но с набитыми кулаками, тенями прохаживались по помещению. Крупье крутил рулетку и со стуком запускал шарик.
С обилием табачного дыма не справлялась даже мощная вентиляция, и еще в просторном вытяжном коробе Палач почувствовал резкий запах табачного дыма. Свой выход он решил обставить со всем шиком. Он съездил в другой конец подземного города, на свой оружейный склад, который укомплектовывал на деньги из двух чемоданов, используя старые связи в преступном мире. Денег было еще полно, за все пять лет он не сумел истратить даже пол-чемодана из тех двух, что захватил когда-то в доме Нино Теразини, после его крупной сделки с партией героина. Он ворвался тогда через люк вентиляционной решетки, перестрелял охрану, выбросил эти чемоданы в окно, прыгнул сам, бросил чемоданы в багажник взятой напрокат машины и уже отъехав на квартал, нажал кнопку радиосигнального устройства. Взрывчатку он натаскал еще накануне, оставив ее прямо в вентиляционных коробах. Это была его первая крупная победа.
На складе, забитом боеприпасами, оружием и взрывчаткой — /покупал их Палач в другом городе, в соседнем штате/, — он выбрал крупнокалиберный пулемет, обмотался лентами и поехал в «Фудзи».
Большая вентиляционная решетка игорного зала на потолке задекорирована подвесным витражом с изображением Фудзиямы. Стараясь не чихнуть, Палач укрепил альпинистскую веревку за силовой кронштейн, вытащил решетку, поправил пулемет, предусмотрительно снятый с предохранителя. И нырнул вниз.
Вместе с грохотом и звоном упавших осколков витражного стекла Палач соскользнул на зеленое сукно рулеточного стола. И сразу же заговорил его пулемет, заполняя тесное для такого калибра помещение грохотом и пороховой гарью. Палач стрелял поверх голов — по игральным автоматам, полкам с бутылками, по стенам.
Гости с визгом ломились в двери, охрана попадала на пол и тоже ползла к дверям. Разрывные пули громили и разносили комнату на части. Вздрагивали, ломались, лопались, кренились на бок разрушенные автоматы, летела щепа и осколки, прыгали по зеленому сукну большие горячие гильзы, источая сизый дым. Палач вертелся вокруг своей оси, кроша вкруговую двери, штукатурку. Одна из пуль угодила в выключатель, замкнуло, заискрило, погас свет. Зал теперь освещался только уличными фонарями через окно.
Когда пулемет пусто умолк, пропустив через себя длинную, тяжелую ленту, Палач бросил его на пол, спрыгнув со стола, рывком поднял лежащего японского охранника и крикнул в его оглохшие уши:
— Каждый день, пока дети у вас, будет вам очень дорого обходиться!
Выбив ударом ноги окно, он выпрыгнул во внутренний двор, огляделся. Крюком, который всегда носил с собой на связке ключей, приподнял тяжелую крышку люка и нырнул в канализацию.
Нужно было еще вернуться «домой», принять душ в санитарной комнате бомбоубежища и разогреть себе ужин.
* * *Всю дорогу, пока они ехали к клубу «Фудзи» Роджер косился на свою напарницу. Сейчас, поднятая с постели она выглядела очень уставшей, но постоянно крутила головой по сторонам.
Роджер Батлер очень зауважал коллегу после утреннего разговора в управлении. Господи, ну почему он сам не догадался? Почему никто до него не подумал об этом? Так просто! Почему раньше, полгода, год назад он не мог досконально изучить прошлое Фрэнка Кэссола? Наверное, потому, что будучи другом Кэссола, считал, что и без того хорошо его знает. И был поставлен в тупик утренним вопросом Саманты:
— Вы знаете, где Фрэнк работал раньше?
— До полиции он служил в армии, в спецвойсках.
— Я знаю. А до армии?
— Он говорил, что какое-то непродолжительное время год или полтора — работал в муниципалитете. Кажется, в управлении связи.
— Кабельная связь проходит под землей, — просто сказала Саманта, — а по долгу службы Фрэнк имел доступ к схемам подземных коммуникаций связи. Кстати, в спецвойсках, в своем взводе, он был радистом.
Теперь Роджер уже ни на минуту не сомневался, что его бывший друг жив и является Палачом. И живет он все эти пять лет…
— Конечно, под землей! Я идиот! Я-то думал, как он столько взрывчатки приносит незамеченным! По коробам вентиляции! Они, наверное, сообщаются где-то с ходами связи!
— И с канализацией. И с метро. И со старыми бомбоубежищами, — добавила Саманта. — Я запрашивала данные от разных служб на свой пароль. Каждая служба имеет только карты и планы своих коммуникаций. Связисты не знают ничего о прохождении канализационных коллекторов, если, конечно, они не совмещены на каком-то участке. А в метро ничего не знают о специальных тоннелях связи и о канализации. Полный план всех коммуникаций есть только в голове у Палача… То есть у Фрэнка Кэссола, — поправилась она. — Там можно скрываться очень долго. Пока наши компьютеры составят сводные планы, пока мы в них разберемся и научимся ходить в подземельях… Его даже выкурить ничем нельзя.