Месть. Под маской нежности (СИ)

- Я справлюсь. А что насчёт Ильи? Он может стать нашим союзником?
- Возможно. Но пока он играет на два фронта. Я займусь этим. А ты… проверь кабинет Михаила ещё раз, возможно он спрятал их там.
  
ГЛАВА 18.
 
Я пошла в кабинет, пока Михаил не вернулся, нужно снова его обыскать, кабинет был заперт, но я знала, где он прячет запасной ключ - в ящике комода, под стопкой старых бумаг. В кабинете, я подошла к рамке с фото, где в прошлый раз нашла ключ от запертого ящика, ключ был на месте, открыв его, я разочарованно застонала - ящик был пуст. Михаил перепрятал документы. С силой захлопнув ящик, я заперла его, положила ключ обратно и вышла из кабинета, кипя от злости.
  
Я сидела за кухонным столом, сжимая чашку с остывшим кофе, когда ключ в замке щёлкнул. Михаил вошёл в квартиру около девяти вечера, и с порога было ясно: день его вымотал. Лицо - как туча перед грозой, движения резкие, угловатые, а от него пахло виски и сигаретами. Он редко курил, только когда нервы натягивались до предела, как струны на старой гитаре. Я наблюдала за ним, стараясь выглядеть расслабленной, но внутри всё кипело.
- Привет, - я встала, натянув дежурную улыбку, будто заботливая жена из рекламы. - Ужин на плите, разогреть?
Он бросил портфель на пол, ослабил галстук рывком, словно тот его душил, и плюхнулся на диван в гостиной. Его взгляд скользнул по мне, но не задержался - будто я была мебелью, а не женой.
- Не голоден, - буркнул он, потирая виски. - Марго, надо поговорить.
Я замерла, чувствуя, как пульс бьётся в горле. «Вот оно, - мелькнуло в голове. - Сейчас начнётся. Новый акт нашего спектакля, где я играю наивную дурочку, а ты - заботливого мужа, который случайно спалился». Я медленно села в кресло напротив, скрестив руки, чтобы скрыть лёгкую дрожь в пальцах. В его глазах мелькало что-то новое - не просто усталость, а тревога, как у зверя, загнанного в угол.
- О чём? - спросила я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально, но внутри поднималась волна отвращения к нему.
- О твоём отце, - он наклонился вперёд, уперев локти в колени, и его голос стал хриплым, как будто слова царапали горло. - Этот его аудит… он рушит всё, что я строил. Важные контракты под угрозой. Партнёры готовы разорвать сделки. Ты можешь с ним поговорить?
Я чуть не рассмеялась. «О, как мило, Миша. Ты думаешь, я поверю, что ты просто жертва обстоятельств? Что папин аудит - это случайное недоразумение, а не твой личный кошмар?» Я наклонила голову, изображая сочувствие, и мягко ответила:
- Миша, я пыталась. Папа сказал, это требование аудиторов. Временная мера, ничего личного.
Он резко встал, начав мерить комнату шагами, как тигр в клетке. Его пальцы нервно теребили пуговицу на рубашке, а взгляд метался по стенам, будто искал выход из невидимой ловушки.
- Временная? - он почти выплюнул это слово, его голос дрожал от еле сдерживаемой ярости. - Марго, ты хоть понимаешь, что твой отец делает? Он не просто проверяет бумаги! Он вставляет мне палки в колёса, подрывает моё положение в компании! Я вкалываю как проклятый, развиваю его бизнес, а он… - Михаил замолчал, сжав кулаки, и я заметила, как побелели его костяшки. - Он хочет показать, кто тут главный.
«Браво, Миша, - подумала я, наблюдая за его представлением. - Ты почти убедителен. Но я знаю, что ты не просто боишься потерять контракты. Ты боишься, что аудит вскроет твои грязные делишки». Я встала, медленно подошла к нему, положила руку на его плечо, стараясь не выдать брезгливости, которая поднималась внутри, как горькая желчь.
- Миша, успокойся, - сказала я, добавив в голос толику нежности, чтобы он расслабился. - Всё наладится. Папа тебе доверяет, просто сейчас сложный период. Может, подожди пару недель? Аудит закончится, и всё вернётся в норму.
- Пару недель? - он резко обернулся, и я невольно отступила на шаг. Его глаза полыхали таким бешенством, что на секунду мне стало не по себе. - За пару недель я потеряю контракты на миллионы, Марго! Миллионы! Ты хоть представляешь, что это значит? Твой отец это понимает, и ему плевать!
«О да, - мысленно усмехнулась я. - Папа прекрасно понимает, что ты крыса, грызёшь его компанию изнутри. И он не просто вставляет тебе палки в колёса - он готовит тебе клетку». Я смотрела на него, стараясь сохранить маску заботливой жены, но внутри всё кипело. Его паника была почти осязаемой, и я наслаждалась ею, как кошка, играющая с мышью.
- Миша, ты слишком накручиваешь себя, - я снова коснулась его руки, слегка сжав пальцы, чтобы он почувствовал моё «сочувствие». - Папа не стал бы намеренно вредить тебе. Ты же знаешь, он всегда хвалил твои идеи. Просто дай ему время.
- Доверяет? - он усмехнулся, и в этой усмешке было столько горечи и злобы, что я едва сдержала дрожь. - Если бы он мне доверял, не устроил бы эту проклятую проверку! Я… - он осёкся, словно понял, что сказал слишком много, и отвернулся к окну. Его плечи напряглись, как будто он пытался удержать внутри бурю, готовую вырваться наружу.
Я молчала, наблюдая за ним. «Ну же, Миша, - думала я. - Скажи ещё что-нибудь. Выдай себя. Расскажи, как ты планировал продать компанию отца через офшоры. Или как угрожал Лене». Но годы лжи сделали своё дело - его маска держалась крепко, как броня. Он медленно выдохнул, потирая виски, и повернулся ко мне. Его взгляд смягчился, но я знала, что это очередная игра.
- Прости, Марго, - он шагнул ближе, его голос стал тише, почти виноватым. - Я сорвался. Просто… этот аудит, эти проблемы… я на грани.
Он отвернулся к окну, его плечи напряглись. Я видела, как он борется с желанием выложить всё - рассказать о своих махинациях, о планах разорить отца, о Лене, об Илье. Но годы лжи и притворства сделали своё дело - маска держалась крепко.
- Ладно, - он выдохнул, потирая виски. - Прости, что сорвался. Просто устал. Пойду в душ.
Мы легли спать, каждый на своей половине кровати, между нами - пропасть из лжи и недоговорённостей. Я лежала на спине, глядя в темноту, и слушала дыхание Михаила. Он старательно изображал сон - слишком ровное дыхание, слишком неподвижное тело. Я знала эту его манеру: когда он обдумывал важные решения, то всегда притворялся спящим, будто темнота помогала ему мыслить яснее.
Я тоже притворилась спящей, хотя мысли метались, как пойманные птицы. План созрел окончательно: мне нужно встретиться с Ильёй и поговорить начистоту. Он знал, кто я. Знал с самого начала. И его игра в ресторане, его провокация Михаила - всё это было не случайно. Но зачем? Что ему нужно?
Рядом Михаил тихо вздохнул и перевернулся на бок, отвернувшись от меня. Его дыхание стало чуть быстрее - он о чём-то напряжённо думал. Возможно, строил план, как обойти аудит отца. Или придумывал, куда перепрятать документы. А может, размышлял о том, не знаю ли я слишком много. «Думай, милый, - мысленно усмехнулась я. - Строй свои планы. Только вот незадача - я уже на несколько ходов впереди».
Утром я дождалась, пока Михаил уедет на работу - он выскочил из дома рано, даже не позавтракав, бросив только: «Важная встреча, не жди к ужину».
Как только дверь за ним захлопнулась, я достала визитку Ильи. Набирала номер дрожащими пальцами. Один гудок, второй...
- Маргарита? - его голос, низкий, с лёгкой хрипотцой, заставил меня на секунду замереть. - Не ожидал услышать тебя так скоро. Решила всё-таки, что я достоин узнать продолжение про лисёнка?
- Илья, нам нужно поговорить, - я старалась, чтобы голос звучал твёрдо. - Серьёзно поговорить, без игр и недомолвок.
  
Пауза. Я почти слышала, как он улыбается на том конце провода.
- Без игр? - в его голосе сквозила насмешка. - А я думал, тебе нравится играть, Маргарита. Но хорошо. Где и когда?
- Сегодня. Парк Горького, у фонтана возле главного входа. В три часа.
- Романтично, - он хмыкнул. - Фонтаны, осенние листья... Ты точно не собираешься признаваться мне в любви?
- Илья, я серьёзно.
- Знаю, - его голос стал тише, потерял игривые нотки. - Увидимся в три.