Благословенный. Книга 6 (СИ)
— Увы, в прошлое министерство спорных вопросов накопилось более чем достаточно. Прежде всего, Англию совершенно не удовлетворяет текущий уровень наших торговых отношений. Мы уже много раз предлагали вам установление свободной торговли, без пошлин и запретов. Как убедительно доказал Адам Смит, Ну и конечно же, эта ваша «чайная монополия» вызывает крайнее раздражение во всех слоях английского общества. Думаю, не погрешу против истины, если сообщу вам, что в пять часов дня, во время обычного в нашей стране чаепития, вас вспоминают во всех домах Англии, причём в совершенно неподобающих выражениях! Ну, право же, монополия — это против свободы торговли!
— Знаете, за глаза они вольны называть меня, как угодно. Могут даже побить! — отшутился я.
Адмирал вежливо улыбнулся.
— Но если серьёзно — продолжил я — то все эти вопросы можно обсудить, разумеется, при условии выплаты нам надлежащей компенсации. Сейчас монополия приносит моей державе около восьмисот тысяч фунтов ежегодно. Если вы компенсируете нам эти доходы за пять лет — считайте, что мы договорились. Что же касается свободы торговли — то как насчёт открытия рынков в ваших колониях? Раз уж вы за свободу движения товаров — так будем в этом последовательны!
Лицо адмирала приняло озадаченное выражение. Очевидно, что он, человек военный, не очень хорошо ориентировался в таких вопросах.
— Простите, Ваше величество — наконец выдавил он, — но мне надо проконсультироваться со своим правительством!
Мне тут же стало скучно. Раз мы наткнулись на пределы полномочий посла — значит, дальнейший разговор не имеет смысла.
— Как здоровье сэра Уильяма? Не имею чести знать его лично, но всегда отдавал должное его опыту и глазомеру политика! — решил я перевести тему на необременительную тему.
Сэр Джон сделал гримасу, означавшую, очевидно «пьёт как лошадь, не просыхая даже по церковным праздникам!»
Я понимающе усмехнулся. Алкоголизм Питта, вызванный, видимо, всегда сопровождавшими его высокую должность сильнейшими стрессами давно был известен всему свету. А ведь он с 24-х лет был премьер-министром! Да, тяжёлая судьба досталась Уильяму Питту-Младшему…
— Признаюсь Вашему Величеству: будучи в Лондоне, я не очень-то интересовался делами бывшего премьер — министра — пояснил свои гримасы сэр Джон. — Ваша высокая оценка сего деятеля, конечно же, лестна для нашей державы, но в действительности, немногие политики Лондона разделяют ее! На самом деле многие у нас считают этого господина «архипосредственностью», привычно изрекающего банальности про исключительное положение Британии и важность поддержания Европейского равновесия, тогда как «равновесие» это давно уже разорвано в клочья!
«Ээээ, друг. Знал бы ты, кто будет править в твоей стране в будущем, ты бы не так запел. В сравнении с ними Питт-Младший — просто чёртов гений!» — невольно подумалось мне.
— Ну, в этом вы тоже правы, — чопорно ответил я и поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. Адмирал поклонился в ответ и направился к выходу.
— Когда мне можно ждать ответов на мои инициативы? — окликнул я его перед уходом.
Сэр Уоррен на секунду задумался, прикидывая что-то в уме.
— Я снесусь с Уайтхоллом как можно скорее. В остальном всё зависит от того, сколь быстро ответят мне Сент-Джеймсский дворец и сэр Аддингтон!
— Ну, будем надеяться на скорое рассмотрение наших проблем! — напутствовал его я, и мы расстались.
Когда я остался один, то несколько минут сидел с закрытыми глазами, пытаясь собраться с мыслями. Да, вести переговоры с Лондоном так же увлекательно и безопасно, как дёргать льва за хвост! Но, всё-таки, стоит попытаться договориться с ними: сейчас, когда они напуганы поражением, можно выговорить себе самые весомые бенефиты!
«Если они ответят быстро — сказал я себе — значит, готовы к уступкам. Если нет — война продлится еще долго. Придётся готовить вторжение в Ганновер и высадку где-нибудь в Шотландии».
Лондон ответил быстро.
* — Длительное время Австралия рассматривалась в Англии лишь в качестве места для ссылки каторжников.
Глава 2
Лондон ответил быстро и, в целом, положительно. И вскоре сэр Джон снова появился на пороге моего кабинета.
— Ваше Величество, — с непривычной для него вкрадчивостью произнёс адмирал, — я получил ответ премьер-министра. Сэр Аддингтон решительнейшим образом настроен наладить с вашей державой самые прочные и добрососедские отношения! Уверяю вас, правительство Его Величества пойдёт на все ваши условия, признанные парламентом разумными; но есть некоторые условия…
Слова про «условия» заставили меня напрячься.
— Вот как? Какие же? — сухо спросил я, буравя посланника короля Георга фирменным романовским оловянным взглядом.
Лицо адмирала приняло немного виноватое выражение — вероятно, именно так он представлял себе работу дипломата.
— Видите ли, Ваше Величество… Его Величество король Георг безусловно доверяет вашему слову; однако, господа в парламенте, увы, не столь благородного нрава, и, очевидно они захотят увидеть некоторые гарантии безопасности…
— Что именно? — ещё суше спросил я, уже понимая, куда он клонит.
— Ну, например, Ваше Величество, в парламенте было бы очень высоко оценено распоряжение Вашего Величества произвести разоружение Балтийского флота; ведь сейчас русские корабли, находясь в Датских проливах всего лишь в двух днях пути до Лондона, постоянно угрожают нашему спокойствию! Поверьте: если вы поставите свой флот в порт Кронштадта, то и двор Его Величества, и парламент, и весь народ Англии самым высочайшим образом оценили бы этот жест!
Я бы хотел ответить ему что-то колкое, но затем задумался. После тяжелого боя у острова Лангеллан флот действительно не нуждается в ремонте. Поддерживать его и далее в боеготовом состоянии стоит огромных денег; к тому же трудно предположить, чтобы англичане или кто-то другой сунулись в Зунды ещё раз. Между тем, если я отведу флот, разоружу и поставлю его на модернизацию и ремонт, то можно будет, во-первых, сэкономить известную сумму денег, а во-вторых — здорово повысить возможности нашего Балтийского флота.
Дело в том, что я давно уже подумывал об установлении в боевых кораблях паровых машин. С появлением термитных снарядов старые калильные печи, установленные в трюмах большинства наших кораблей, оказались уже не нужны. А у нас тем временем появились конструкции паровых машин, достаточно компактных, чтобы установить их в трюмах, и притом довольно-таки мощных. Удалось нам получить и вполне работоспособный профиль гребного винта; поэтому уродовать борта кораблей тяжелыми и уязвимыми гребными колёсами уже не было необходимости.
Зачем если поставите паровой двигатель даже на часть боевых кораблей, это изменит решительно всё! Прежде всего, наш флот получит просто немыслимую тактическую гибкость.
Сейчас бой парусных кораблей протекает практически по воле ветра, и адмиралы очень часто имеют лишь крайне скудный выбор вариантов собственных действий. А суда, снабжённые независимым от ветра паровым двигателем, могут создавать немыслимые ранее перестроения: охватывать и уничтожать вражеские эскадры по частям, создавая локальное превосходство сил в любой точке боевой линии! Очень, очень заманчиво!
Конечно, это создаст и свои проблемы. Скажем, гребной винт, постоянно волочащийся за кораблём, будет тормозить ход судна при движении под парусом. С этим всегда боролись, применяя выдвижные конструкции, а также винты переменного шага; но на сегодняшний день для нас это, пожалуй, слишком сложная технология. Тем не менее — за этим будущее, и другого пути попросту нет…
Вдруг меня вывело из задумчивости деликатное покашливание. Тут только я вспомнил, что аудиенция английского посла еще не окончена, и сэр Джон Уоррен, застывший в просительной позе, по-прежнему находится в моём кабинете.
— Простите, сэр Джон, я немного задумался. Полагаю, что ваше предложение о разоружении вполне уместно. Однако в Кронштадт весь флот я не отведу, большая его часть останется в Дании. Имейте в виду: Зунды навсегда останутся для вас закрытыми. Мы можем вывести оттуда наши линейные корабли, но канонерские лодки и плавучие батареи не оставят вам шанса пройти в Балтику!