Благословенный. Книга 6 (СИ)
— Дорогуша, ну, это в корне меняет дело! — и Броммел, чьё сердце уж было рухнуло куда-то к пяткам, когда он заслышал «ну нет», тут же расплылся в сладчайшей улыбке. — Поверьте мне: я обеспечу вам наивыгоднейшие контракты с принцем! Вот увидите — я просто вью из этого толстяка верёвки!
— Отлично! — холодно отвечала прекрасная леди, — Ещё вот что: вы, конечно, этого не знаете, но интересы нашей компании не ограничиваются только лишь тканями. Отнюдь, мы продаём решительно всё, — предметы интерьера, гардины и портьеры, готовую одежду и обувь, галантерею, мебель, экипажи, книги, ковры, посуду, отделочные материалы, и многое, многое другое. И всё это, как Данте в аду, нуждается в своём Вергилии, если вы понимаете, что я имею в виду.
— То есть вы предлагаете мне…
— Да. Рекламировать всё это!
— Но я не смогу продвигать товары, которые мне не нравятся!
— Так займёмся же этим! Вы прекрасный стилист — давайте создавать красивые вещи! Ну а что-то… Что-то вам придётся полюбить самому и влюбить в это весь Лондон!
— Прекрасно, сударыня! — с жаром воскликнул молодой человек. — Я вижу гигантские перспективы в наших взаимоотношениях!
— Прекрасно! И ещё вот что: этот ваш толстый друг — принц Уэльский…. Я бы хотела быть представленной ему! И более того, я бы хотела знать, что может ему понравиться в женщине. Если вы конечно понимаете о чём я!
Несколько мгновений Бо Броммел просто тупо смотрел на эту мадам. Ну надо же, какова наглость! Да она, оказывается, метит очень высоко! Но две тысячи фунтов ежегодного жалования не позволяли ему иного ответа, кроме учтивого:
— Я непременно проинформирую вас обо всех деталях вкусовых предпочтений принца, мадам!
— Ну вот и славно! Завтра вас посетит мистер Уткин, с которым вы обсудите детали нашей дальнейшей работы. А я жду от вас записочку с сообщением о приглашении меня на приём с участием принца. Можете прислать прямо в русское посольство. Адью, месте Броммел!
И, покровительственно похлопав юношу по плечу веером, дама с царственным видом покинула его жилище.
* * *Первым делом Бо, разумеется, навёл о своей таинственной посетительнице справки. Впрочем, «навёл» — это не совсем точное определение: стоило ему выбраться в свет, как его буквально засыпали сведениями об Ольге А. Жеребцовой, «которую русский царь, вы представляете, прислал теперь своим представителем, как будто женщина способна представлять что-то большее, чем крой изящного лифа»«. Никто не мог понять этого жеста правителя далёкой северной страны — то ли он насмехался таким образом над Сент-Джеймсским дворцом, то ли это было очередное проявление его непомерного либерализма. Но так или иначе, дама оказалась самым настоящим послом, и прежний посланник — элегантный Симон Воронцофф, считавшийся лондонским светом 'почти англичанином», уже передал ей свой кабинет и все документы.
Так что 2 тысячи фунтов в год оказались вполне себе реальны и достижимы!
Осознав это, Бо пунктуально встретился с названным госпожой «мистером Уткиным» и, вникнув в суть бизнеса Русского дома и свой роли в нём, через некоторых которое время развернул бурную деятельность.
Его задачей была разработка фасонов и моделей (тут Броммела не надо было обучать — он буквально жил этим), а также устройство пиар-компаний по продвижению нужных товаров.
И начал он с самого простого: личной презентации. К нему и ранее набивались друзья и знакомые просто на «посмотреть» как он утром облачается в свой костюм; теперь же он сделал и этого настоящее шоу. Утренний ритуал превращения обычного мужчины в эталон вкуса занимал 2 часа и становился светским событием типа театральных представлений, собирая в будуаре Броммела восхищённых зрителей и поклонников. Юноша считал, что хороший вкус и элегантность начинается с чистого тела, и проповедовал ежедневное мытьё в ванной, что по тем временам считалось весьма эксцентричным поведением.
Тогда ванны были далеко не у всех, и принимать их совсем не считалось нормой. В XVIII веке бытовало представление, что очищение тела происходит не благодаря мытью, а за счёт выделения пота; так что популярность в те времена плотных шерстяных тканей объяснялось во многом их способностью обеспечивать непрерывные потоотделение, а значит, они гарантировали их носителю отменное здоровье!
Ещё одним забавным поверьям было то, что холодная вода якобы полезнее горячий: считалось, что горячая вода вызывает шок у организма, открывая дорогу всяческим болезням. Однако же, в отличие от множества других джентльменов Броммел чистил зубы, брился и мылся ежедневно.
Частота была одним из слагаемых его кодекса мужской моды. Красавчик Броммел менял свои сорочки трижды в день, а грязное бельё отправлял на стирку за город, где солнце придавало ему белизну, а свежий воздух — неповторимый аромат. И оно Активнейшим образом стал пропагандировать ванны, сантехнику, душистое мыло и различные товары для гигиены, продававшиеся русской компанией.
Безупречные наряды первого денди Лондона стали результатом продуманного до мелочей и до блеска отшлифованного стиля, но при этом были относительно недороги, смотрелись просто и совершенно непринуждённо. Его утренний туалет составляли невысокие ботфорты либо сапоги с отворотами, узкие брюки со штрипками либо лосины из оленьей кожи, а также — непременный синий фрак и тёмно-жёлтый жилет. Вечерний туалет был чуть сложнее: он надевал тот же фрак, белый жилет, чёрные узкие брюки, шёлковые чулки в полоску и складной цилиндр. А главный атрибутом этого модника являлся накрахмаленный льняной галстук обязательно белого цвета.
Галстуки того времени по конструкции были довольно просты и представляли собою впечатляющих размеров льняное полотнище в один фут на пять футов, которое оборачивалось вокруг шеи несколько раз и завязывалось узлом. Дело это было совсем непростым: при небрежном повязывании эта штука выглядела ничуть не лучше обыкновенной тряпки. Браммел решил эту проблему с помощью небольшого количества крахмала; кроме того, при одевании, чтобы добиться безупречной небрежных складок он откидывал голову назад, затем обматывал галстук вокруг шеи и опускал подбородок очень медленно, пока накрахмаленный лён не складывался в идеальную гармошку. Ну если хоть одна складка оказывалась далека от совершенства — галстук летел на пол, а из внушительной стопки доставался другой. И хотя Браммел никогда не делал секрета из своей методики завязывания галстука, никому пока не удавалось повторить его достижение.
Искусство кройки и шитья было для него величайшим из искусств. Броммел был настолько щепетилен в вопросах покроя своих перчаток, что поручал пошив больших пальцев одному мастеру, а всего остального — другому. С его помощью специалисты компании Русский дом разработали такие модели и способы изготовления перчаток, что при массовом фабричном производстве они смотрелись как сделанные на заказ. Работая с лучшими лондонскими портными, Боизобрёл и ввёл в обиход комплекс более удобной и практичной мужской одежды изящных элегантных линий и спокойных оттенков, идеально скроенных и сшитых из лучших материалов. По сути он стал создателем современного делового мужского костюма.
Вскоре компания Русский дом выпустила серию галстуков новой формы из атласной ткани, и Бо Браммел благополучно перешёл на них. Надо отдать ему должное, как пиарщику: это был талантливейший человек, непревзойдённый в вопросах продвижения модных идей. Ему удалось создать вокруг этих мужских аксессуаров целую истерию: вскоре в Лондоне возник натуральный культ новых галстуков, некоторые из которых продавались по 50, 80, а то и по 100 фунтов за штуку. Зачем Бо переключился на пиар изящнейших носовых платков самый совершенной формы, с тончайшей вышивкой и хорошенькой бахромой по краям. Тёмно-синие фраки уступили место чёрным, потом — фракам цвета винной бутылки, затем тёмно-красным и, наконец, сиреневым; стоит ли спрашивать, кто каждый раз выступал застрельщиком нового стиля?