Пропавшие (ЛП)

Они сидели за стойкой в баре «У Дэнни» среди небольшой толпы, вырвавшейся на обед. Лотти почувствовала слабое тепло, когда за спиной в камине затрещали угли, унося почти весь жар вверх по дымоходу. Шеф-повар стоял за разделочным столом, помешивая и снимая толстую пленку с подливы на подносе, стоявшем рядом с блюдом дня — сухим ростбифом. Лотти заказала цыпленка в чиабатте. Бойд последовал ее примеру. Хрупкого вида итальянская девушка прижалась к ним спиной, наблюдая, как в тостере подрумянивался хлеб.
— Должно быть, они общипывают этих цыплят, а не сэндвичи делают, — сказал Бойд.
— Ты отобьешь мне весь аппетит, — ответила Лотти.
— Если бы он еще был, — не унимался Бойд.
Позабытые рождественские украшения мерцали вдоль потолка бара. Плакат, прикрепленный к стене клейкой лентой, извещал о том, что в выходные будет выступать группа «Афтермат». Лотти слышала, как ее шестнадцатилетняя дочь Хлоя упоминала их. На большом декоративном зеркале белым мелом была расписана вчерашняя специальная акция — три шота за десять евро.
— Сейчас я бы заплатила десять евро и за один, — сказала Лотти.
Телефон Лотти завибрировал на барной стойке прежде, чем Бойд успел что-то ответить. На экране высветилось имя суперинтенданта Корригана.
— Проблема, — сказала Лотти.
Маленькая итальянская девушка повернулась с куриными чиабаттами в руках, но Лотти и Бойда уже не было.
— Кто мог желать смерти этой женщине? — спросил суперинтендант Майлз Корриган детективов, стоявших на улице у собора.
«Очевидно, кто-то желал», — подумала Лотти, отлично понимая, что не стоило произносить такое наблюдение вслух. Она устала. Она все время была уставшей. Она ненавидела холодную погоду, действующую на нее усыпляюще. Ей нужен был выходной. Боже, но она ненавидела Рождество, а мрачное похмелье ненавидела еще больше.
Они с Бойдом, по-прежнему голодные, бросились к месту преступления в величественный собор постройки тридцатых годов города Рагмуллин. Суперинтендант Корриган быстро ввёл их в курс дела прямо на ледяных ступенях. В участок поступил звонок — в соборе обнаружили тело. Он тут же принялся за дело, организуя оцепление места преступления. Если докажут, что это убийство, Лотти знала, что перед ней будет стоять проблема — как убрать его из этого дела. Как детектив сыскной полиции города Рагмуллин именно она могла возглавить расследование, а не Корриган. Но сейчас ей нужно было отложить в сторону участковую политику и понять, с чем им предстояло иметь дело.
Её суперинтендант извергал указания. Она убрала волосы длиной по плечи в капюшон своей куртки, застегнула её без особого энтузиазма. Краем глаза она заметила Марка Бойда, стоявшего за спиной Корригана и ухмыляющегося, но оставила его без внимания. Она надеялась, что это было не убийство. Возможно, бездомная, погибшая от переохлаждения. Накануне было так холодно, что она ни на секунду не сомневалась, какой-нибудь несчастный замерз до кончиков пальцев. Лотти заметила картонные коробки и свернутые спальные мешки, прижатые в глухом уголке за дверью магазина.
Корриган перестал разговаривать — это было знаком того, что им пора приниматься за работу.
Проложив путь через толпу полицейских у входных дверей, Лотти перешла через второе оцепление, установленное в центральном проходе. Она нырнула под ленту и подошла к телу. От женщины в твидовом пальто, зажатой между скамеечкой для коленопреклонения в первом ряду и скамьёй, исходил газообразный запах. Лотти заметила провод от наушников, обернутый вокруг шеи, и небольшую лужицу на полу.
Лотти почувствовала неожиданное желание накрыть тело одеялом. «Ради Бога, это ведь женщина, а не какой-то предмет», — хотелось ей закричать. Кто она? Что она там делала? Кто будет искать её? Лотти едва сдержалась, чтобы не протянуть руку и не прикрыть вытаращенные глаза умершей. Это была не её работа.
Стоя в прохладном соборе, теперь залитом яркими огнями, она проигнорировала Корригана и сделала пару необходимых звонков, чтобы эксперты приехали сюда немедленно. Затем обезопасила внутреннюю зону для криминалистов по расследованию места преступления.
 
— Штатный патологоанатом уже в пути, — сказал Корриган. — Дорога должна занять около тридцати минут, зависит от движения. Посмотрим, как она это назовёт.
Лотти бросила на него взгляд. Он наслаждался перспективой застрять в деле об убийстве. Она представляла, как он ломал голову над речью для неизбежной пресс-конференции. Но это было её расследование, он не должен был находиться здесь.
За ограждением алтаря офицер полиции Джиллиан О’Донохью стояла рядом со священником, который обнимал за плечи очевидно трясущуюся женщину. Лотти пробралась через медные ворота и подошла к ним.
— Добрый день. Я детектив сыскной полиции Лотти Паркер. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Женщина хныкнула.
— Вам непременно нужно делать это сейчас? — спросил священник.
Лотти подумала, что он мог быть немного младше неё. В июне ей исполнится сорок шесть, а ему, казалось, было едва под сорок. В чёрных брюках и шерстяном свитере поверх рубашки с белым воротничком он выглядел истинным священником.
— Это не займёт много времени, — ответила она. — Сейчас самое лучшее время задать вопросы, пока всё ещё свежо в памяти.
— Понимаю, — сказал он. — Но мы испытали ужасный шок, поэтому я не уверен, что вы узнаете что-нибудь стоящее.
Он встал, протягивая ей руку:
— Отец Джо Бёрк. А это миссис Гэвин, она убирается в соборе.
Твёрдость его рукопожатия удивила Лотти. Она почувствовала его тепло в своей руке. Он был высоким – она добавила это к своим первоначальным наблюдениям. В его тёмно-синих глазах отражением сверкали горевшие свечи.
— Миссис Гэвин обнаружила тело, — сказал он.
Лотти открыла блокнот, который достала из внутреннего кармана своей куртки. Обычно она использовала телефон, но ей показалось неуместным доставать его в этом святом месте. Уборщица подняла взгляд и начала всхлипывать.
— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — отец Бёрк утешал её, словно ребёнка. Он сел и стал осторожно потирать плечи миссис Гэвин. — Этот милый детектив просто хочет, чтобы вы объяснили, что произошло.
«Милый?» — подумала Лотти. Этим словом она никогда бы себя не назвала. Она опустилась на скамью напротив и повернулась к ним, насколько позволяла ей её куртка. Джинсы впивались в живот. «Господи, — подумала она, — придётся отказаться от нездоровой пищи».
Когда уборщица посмотрела на неё, Лотти предположила, что ей было около шестидесяти. Её лицо было белым как мел от шока, отчего морщины выделялись ещё сильней.
— Миссис Гэвин, можете рассказать всё с того момента, когда вошли сегодня в собор, пожалуйста?
«Довольно простой вопрос», — подумала Лотти. Но не для миссис Гэвин, которая в ответ на него разразилась слезами.
Лотти заметила сочувственный взгляд отца Бёрка, который будто говорил: «Мне жаль, что вам приходится что-то узнавать у миссис Гэвин сегодня». Но, будто в доказательство того, что они оба ошибались, безутешная женщина заговорила низким и дрожащим голосом:
— Я пришла на смену в двенадцать, чтобы прибрать после мессы, которую проводили в десять часов. Обычно я начинаю убирать с краю, — сказала она, указывая рукой вправо, — но мне показалось, что я увидела пальто на полу в начале центрального прохода. Поэтому я сказала себе: «Лучше начни-ка оттуда». Так я поняла, что это было не просто пальто. О, Матерь Божья…
Она трижды перекрестилась и попыталась вытереть слёзы скомканным платком. «Матерь Божья не собиралась тут никому помогать», — подумала Лотти.
 
— Вы трогали тело?
— Боже, нет! — ответила миссис Гэвин. — Её глаза были открыты, и эта… эта штука вокруг её шеи. Я раньше видела трупы, но никогда не видела такого. Ей-Богу, прости Господи, я знала, что она была мертва.
— Что вы сделали после этого?
— Я закричала. Выронила швабру и ведро и побежала к ризнице. Там я столкнулась с отцом Бёрком.