Второй, третий... последний (СИ)

Атмосфера после маленького инцидента стала напряжённой — мужики или игнорировали Алекса, или косились недобро. Особенно один из десятников, которому рыбина шлёпнула хвостом по морде. Настоящая пощёчина, да.
— Да и идите вы в жопу, — сказал в воздух Алекс, и указал посмеивающемуся над сослуживцем десятнику, что, мол, прогуляется вдоль реки. Она хоть и не прямая, но растительность по её берегам не особо бурная, всё-таки вода от таяния шапок гор не прогревается даже в этом климате. Не нравится местным деревьям такая прохлада.
* * *
Папина Радость с детства натерпелся от сверстников. Ещё бы, с таким-то именем! Дразнили его постоянно, а на попытку пресечь насмешки силовым методом, наваливались всей гурьбой. Били, сыпя ещё более обидными дразнилками.
"Вот вырасту большой, всем вам покажу!" — думал тогда Радость, но не учёл маленькой детали: растёт-то не только он! Поэтому ситуация не сильно менялась.
Когда он открыл первую чакру, то решил, что теперь-то точно отомстит за все обиды начиная с самой первой, какую помнит! И опять его ждало разочарование: некоторые из его обидчиков уже открыли по две, а то и три. Есть в городе Красного Феникса семьи и побогаче его, ресурсами молодое поколение обеспечивают.
Другой бы сдался, но Папиной Радости это только придало рвения, и он поднажал, стараясь больше, а когда открыл три чакры, понял, что он взрослый мужик, который страдает ерундой. Все его обидчики уже давно обзавелись семьями, у них дети подрастают, а он до сих пор холостой охотник за ингредиентами для алхимии.
И тогда ему стало стыдно за бесцельно прожитые годы. Соседские мальчишки, уже отпустившие броды, так и смотрели на него свысока ухмыляясь, только уже не из-за такой глупости как имя, а потому что у них-то семьи, настоящая жизнь, а этот лазает по лесам как бродяга.
И Папиной Радости так захотелось сбежать их этого мерзкого города Красного Феникса! Ему казалось, что вообще все, даже случайные прохожие, над ним насмехаются.
— Эй, парень! — однажды обратился к нему прямо на улице мужчина. Этот не смеялся, взгляд у него был такой равнодушны, отрешённый, что Радость поначалу подумал, что это какой-то чиновник. Только им на всех плевать.
— Чего тебе? — буркнул Радость и попытался обойти проходимца.
— Не хочешь вступить в секту Горного Ручья? — волшебная фраза остановила мужчину на полушаге: вот этот шанс! Смыться из города, стать настоящим бессмертным!
— Хочу, — не долго думая, подтвердил он.
— Тогда подпиши здесь, — в глазах мужчины наконец-то промелькнула какая-то эмоция. Что-то вроде алчного блеска. — А здесь впиши своё имя.
Как в руках этого вербовщика появился бланк, Папина Радость не заметил. Да какая разница, ведь это шанс решить ещё одну проблемищу!
"Одинокий Вепрь", — вписал он в пустое место, и почувствовал огромное облегчение.
А дальше был пункт сбора, где теперь уже Вепрь с ужасом смотрел на каждого новоприбывшего, боясь, что его кто-то узнает. Точнее не его, Вепря, а Папину Радость. Но обошлось. Его знакомцы, почтенные мужья и отцы, не спешили покидать семьи. Так Одинокий Вепрь отправился с обозом в секту. За его три открытых чакры он тут же стал десятником, и, надо сказать, и окружающие, и он сам, считали, что у него неплохо получается командовать. О прошлой жизни он вспоминал всё реже и реже.
До того момента, как его по морде не шлёпнула рыбина. Хвостом! По лицу! Смеялся не только коллега-десятник, но и рядовые! Из его десятка тайком, а вот из соседнего — открыто. Все забытые насмешки вспомнились разом, у него в душе закипело раздражение и он заскрипел зубами. Он обязательно отмстит обидчику! Нет, не рыбе, конечно, — она уже сдохла, Вепрь растоптал её лично, даже кристалл треснул. А тому болвану-дикарю, который швырнул тушу зверя в реку. Туда, где вода кипела от пирующих тварей. Волна, поднятая падением зверя, подхватила и выбросила всю живность на берег.
И почему именно ему досталось по морде? Может, дебил знает, что у него не настоящее имя? Вообще этот дикарь какой-то странный. Говорить не умеет, чакр не открыл, а вон какой сильный! Так не бывает!
 
Когда мерзавец и отброс рода человеческого решил в одиночку прогуляться по берегу, Одинокий Вепрь, из глубины души которого выглядывала обидчивый Папина Радость, испытал противоречивые чувства. Варвара точно сожрут там, и это, вроде, хорошо. Но так хотелось разорвать дурака лично — а это не радует.
Вот только дурень выжил. Вернулся довольно скоро и в своей немой манере, которая Одинокому Вепрю даже понравилась, поманил за собой, будто хочет что-то показать.
— Думаешь стоит посмотреть? — спросил его коллега. Тоже десятник и тоже с тремя активными чакрами.
— Осенний Лист, ну ты сам посуди, что этот дурень может показать?
— Вепрь, ты от злобы сам какую-то глупость несёшь. Он, может, и не самый болтливый, но точно не дурак. Ты видел, что он с детками в лес уходил?
— Чё-то такое заметил…
— А что они вернулись уже на нашем с тобой уровне, заметил?
— Чё?! Шутишь?
— Только не трепи никому. Не один я, конечно, такой глазастый, но таких как ты всё-таки гораздо больше.
В иных обстоятельствах чрезвычайно обидчивый Радость… то есть Вепрь обязательно оскорбился бы на "таких как ты", но сейчас прошептал, чтоб никто не услышал:
— Думаешь это шанс?
Осенний Лист только пожал плечами.
— Ну что, насекретничались? — сказал немой на варварском лающем языке. — Идёмте, ваша помощь нужна. Трофеями поделюсь.
Десятники переглянулись и хором выкрикнули:
— Мы отлучимся на недолго. За старшего… — далее последовали два имени. Разные.
Шли около получаса. Странный дикарь шёл быстро, пару раз указал на места, которые нужно обойти. Видимо, уже довольно неплохо разведал тут всё, так что смысла красться не видел.
И вот, через несколько поворотов течения он подал знак остановиться. Взял приличного размера камень и швырнул его на корягу, течением принесённую откуда-то сверху. Огромная такая, почти перегородила реку.
Только вот это оказалась никакая не коряга! Огромный монстр, маскировался под неё!
— Здорово, да? Я и не заметил бы, если бы зверь не попытался перейти реку по этому мосту, — дурак улыбался, будто нашёл сокровище, а у обоих мастеров билась в голове единственная мысль: "Бежать!" Только ноги стали ватными.
Если бы такие чудища участвовали в недавнем нападении, то нельзя поручиться, что даже госпожа Морозная Ночь с ними бы справилась. Одного-то непонятно как победить, а если их было бы несколько?
— Здорово, да? Хорошо, что он не может уйти. Это что-то вроде дерева, сросшееся с какадылом. У него даже кристалл есть!
Мастера не могли понять, чему радуется этот придурок.
И тот вздохнул, разровнял землю и веточкой нарисовал картину: большое дерево с пастью, кристалл у него "во лбу", и два воина, стреляющие в него огнём из рук.
— Ты что-нибудь понимаешь, Лист? — спросил Вепрь.
— Да что тут понимать-то. Это штука вроде как корнями в земле, что-то вроде куста. И он думает, что раз у нас по три чакры, то мы можем его поджечь…
— Сразу видно, что дикарь! Он даже не представляет, сколько стоит свиток с дистанционными техниками в городе Красного Феникса!
— Ну, сотри ногой огонёк, Вепрь. Посмотрим, как отреагирует. Вообще, мне тоже интересно, что за камушек в этой твари. Никогда не слышал, чтоб они были в растениях.
— А с чего ты… то есть он вообще решил, что у него есть кристалл?
— Спроси, — хмыкнул Лист, а Вепрь скорчил недовольную рожу и принялся стирать огоньки ногой.
А в самом деле, с чего Алекс решил, что у него есть кристалл? Да потому что видел. Это произошло в тот момент, когда тварь сожрала зверя, и принялась усваивать не только его плоть, но и ядро. Вот тогда его собственная энергосистема и вспыхнула на недолго, а потом опять пропала.