Второй, третий... последний (СИ)

В караване никаких особых событий не случилось. То, что выпороли пятерых, пытавшихся сбежать, брат Жеребец не считал чем-то необычным. Он этого ожидал, когда ему приказали оставить проблемный контингент без прямого присмотра, а потому его только усилил. Не лично, конечно. Надёжных людей не так уж сложно найти в любой среде. Главное, знать, как обеспечить лояльность. Жеребец выбрал отверженного и предложил ему на выбор "кнут или пряник" — в местном варианте кнут остался, а пряник заменил на золотой слиток. Так что глаза и уши среди подонков у него были.
— Это, наверное, потому что он раненый был, — авторитетно заявил Боа Лай, потыкав пальцем в панцирь на теле Алекса. — Да и резко слишком. Раньше-то мы сначала мясо ели, у нас способности проявились. А тут сразу, резко, да ещё больному.
Бао Лай ходил гордый, задрав нос от того, что справился с управлением десятком. Под его "командованием" действительно всё прошло прекрасно — взрослые мужики восприняли происходящее как игру, и в невесёлой обстановке поиграли с мальчуганом. У некоторых даже появилась мысль, не поиграть ли с постоянной командиршей как и с временным. Нет, никакой пошлости. Просто выбор стоит между получить по хребтине палкой и, улыбнувшись, покривляться и выполнить приказ немного дурацким образом, имитируя бурную деятельность. Второй вариант выглядел куда как привлекательнее! Так что Бао Лай и в самом деле может гордиться — он объяснил новобранцам сразу несколько армейских истин. Например, быстро стала крылатой его фраза: "Если очень хочется что-то сказать — промолчите!" Кто-то улыбнулся, а были и те, кто принял к сведению.
После часа общения уже многим казалось, что парень просто сыплет мудростями. На самом деле он всего лишь повторял то, что слышал от охотников, когда его отец ещё был жив. Он часто брал его с собой на мужские собрания, а там чего только не ляпнут. Только вот малыш воспринимал всё серьёзно. Пригодилось!
Даже один из десятников его цитировал: "Я вас выбрал потому что вы самые сильные, а спрошу с вас, как будто вы умные".
Ну а до классики "подальше от начальства, поближе к провианту" все и сами дошли. Многие и до этого исповедовали такую мудрость, но теперь-то все навиду, спрятаться некуда, вот и вылезла она на передний план.
— Жеребец, а ты, кажется, неплохо справился, — Морозная Ночь не могла сформулировать, что изменилось всего за несколько часов, но перемены явно к лучшему.
Когда разбивали лагерь, она не вмешивалась, оставила всё на временного командира. С некоторым неудовольствием она отметила, что тот справляется лучше неё: группы действовали слаженно, возводили палатки и расставляли повозки быстро. Суеты почти не было, работали чётко. А Жеребец даже не утруждал себя лишним рукоприкладством, в отличие от неё самой — её кнута уже отведали многие. Даже мысль промелькнула: "Не в этом ли дело?", — но была отброшена как глупая. Всё дело определенно в командном голосе, пропущенном через горловую чакру.
— Рад стараться, — улыбнулся брат Жеребец во всю свою лошадиную пасть. Вот пошутила природа над человеком: пока не улыбается — красавчик, а как растянет губы, как есть — конь.
— А принимай-ка ты командование обозом на себя. Я оставлю за собой общее руководство. Похоже, вам, мужчинам, проще найти общий язык между собой, — улыбнулась старшая по-доброму, но брат Жеребец понял, что он вовсе не рад стараться, как опрометчиво заявил только что.
— Ра… Хорошо, сестра, — посмурнел он.
— Да не грусти ты. Эй, Жёлудь, — в шатёр, вошёл младший из послушников и встал у входа. — Найди Журавля и тащите трофеи. А то ваш брат в печали.
— А этого не будем ждать? — указал тяготеющий к справедливости Жёлудь на тело Алекса.
— А ему-то за что? — удивился Журавль, уже вволакивающий тяжёлый мешок. У него особое чутьё на "разделить" и "трофеи".
Жеребец, увидев мешок, и в самом деле приободрился, особенно после следующей фразы:
— Главное — вот, — Журавль выставил мешочек гораздо меньше. — В том алтари, я даже не знаю как ими пользоваться. Но это не просто камень, сами чувствуете.
 
— Тогда так: их сдадим в секте нашим мастерам формаций. Награду за них потом поделим. А кристаллы разделим сейчас. Жеребцу большая доля, он тут за всех нас отдувался, — слова Морозной Ночи разлились бальзамом по меридианам нового командующего сбродом. Да и никто из братьев не возражал. Одно дело, когда подчинённые готовы услужить и смотрят в рот, и совсем иное — сейчас. Рекруты платы не получают, перспектив не видят — всё равно что невольники. С такими управляться не так-то просто.
Трое мастеров принялись делить камушки на кучки всё время косясь на Морозную Ночь. О себе-то она ничего не сказала, и потому с размером её доли нужно определиться самостоятельно. А женщина хищно скалилась, вызывая озноб. Всем троим ясно, что это какая-то проверка, потому борьба жадности с инстинктом самосохранения отпечаталась не только на их лицах, но и в каждом движении.
— О! А мне вон тот камушек отдайте, — братья-сектанты вздрогнули, когда очнувшийся Алекс заговорил бодрым голосом. И не скажешь, что ещё недавно умирал с разорванной грудью. Слова, конечно варварские, непонятные, но палец, указывающий на вполне определённый камень, их проясняли.
Шок прошёл быстро, в этом вмешательстве троица увидела шанс: если появился ещё претендент на сокровища, может, удастся понять, чего желает госпожа?
— Эй, а где моя сумка? — очнувшийся заозирался.
— Это ищешь? — Морозная Ночь протянула ему потерю.
— О! Спасибо, — Алекс залез внутрь, и уставился на сектантку. — А где самый большой камень?
Работа мысли отразилась на челе, он поёжился и нерешительно ткнул себя в грудь пальцем. Потом постучал костяшками. Звук пошёл соответствующий. Наверное, панцирь черепахи так же отозвался бы. Только после этого Алекс решился опустить взгляд и первым дело заметил, не костяную кирасу, что на нём нет штанов.
— Э-ээ?! — только и смог произнести он. Воспоминания промелькнули за секунду. — Ты что, мне самый большой камень затолкала? Да он же с грецкий орех был! Как смогла-то!
— Чего это он? — спросил Жеребец.
— Ты же не видел, — скорчил постную мину брат Журавль. — Сестра ему камень в пасть затолкала, когда тот помирал.
— Затолкала?
— Здоровенный, — вздохнул Журавль расстроенно.
— Так вот откуда у него "броня"… Стоп! А где чакра?
— Так не от всех камней чакры просыпаются. Многие просто уродуют, — пояснил Жёлудь.
— Так. Отдайте ему этот камень, — приказала старшая, и Жеребец щелчком швырнул кристалл болящему.
— О! Спасибо! — заулыбался, мужчина, но несколько неловко. Его смущала набедренная повязка вместо штанов. Даже не она сама, а то, в каком виде его видели, пока не соорудили это прикрытие для срама.
Алекс подошёл к разделяемому имуществу и высыпал в общую кучу небольшую горку кристаллов от бронированных червей.
— Это что такое?! — даже Морозная Ночь не поверила своим глазам.
— Случайно вышло, — пожал смущённо плечами Алекс и достал из сумки бумагу и грифель.
Новый комикс на тему "Что я делал в болоте", пояснил, что черви, оказывается, не только плотоядные, но и каннибалы. И их собратья для них тот ещё деликатес. Алекс не знал, как нарисовать, что эволюция наделила их мощной бронёй для защиты друг от друга, а не от внешних врагов. В этом убедился едва добрался до кристалла первого отравленного монстра (через рот их добывают — у мёртвых он открывается. Это в бестиарии было). Благо, большой скоростью черви, привлечённые кровью вскрытого собрата, не отличались. Зато отличались массовостью. На Алекса они даже не смотрели, рванули к собрату. Хе, у них и глаз-то, вроде, нет. По крайней мере наружных.
А потом случилось мерзкое: несколько червей, обвалявшихся в крови, подверглись нападению более крупных. Те были ещё живые, когда попали в пасть, а потому кровь брызнула и окропила тех, кто был ближе… В общем, оргия-вакханалия творилась такая, что куда там культам Диониса-Вакха.