Квинканкс. Том 2
— Так стучит только он. Скорее, у него есть свой ключ. Он схватил меня за руку и почти вытолкал из комнаты.
Когда мы проходили через холл, он предостерегающе прижал палец к губам, и, крадясь на цыпочках по растрескавшимся плитам пола, мы услышали скрип отворяемой парадной двери. Теперь от вестибюля нас загораживала лестница и, остановившись за ней, мы услышали, как хлопнула входная дверь: нежданный гость вошел в дом. Потом открылась и закрылась дверь вестибюля, и мы услышали шаги вновь прибывшего человека, который прошел совсем рядом с нами, направляясь в боковой холл. Мы двинулись по длинному коридору и благополучно достигли задней двери. Мистер Эскрит чуть не взашей вытолкал меня за порог и запер за мной дверь.
Я пробрался по темному узкому проулку на оживленный Чаринг-Кросс, немного прошел по улице и вернулся по проходу общего пользования в первый двор тупика. Там я застал мистера Дигвида, поджидавшего меня на таком месте, откуда он видел всех проходящих мимо, сам оставаясь скрытым от глаз людей в доме. К моему удивлению, рядом с ним стоял Джоуи, запыхавшийся, точно после быстрого бега. Я обрадовался при виде него, хотя потому лишь, что знал, как волнуются его родители.
— Вы знаете человека, вошедшего в дом минуту назад? — спросил я.
Они оба помотали головой.
— Как он выглядел?
— Довольно молодой, — ответил Джоуи. — Одет на благородный манер, но, судя по всему, не при деньгах. Больше ничего сказать не могу.
— Я дождусь, когда он выйдет, и взгляну на него.
— Никак нельзя, — возразил Джоуи. — Он только что наведывался к нам.
— Кто?
— Барни. Должно быть, Салли сообщила ему, где мы.
— Вам опасно оставаться там, мастер Джон, — вставил отец Джоуи. — Вам нужно сматываться.
Я признал его правоту, хотя мне не хотелось упускать случай взглянуть на гостя мистера Эскрита.
— Но куда? — спросил я.
Мистер Дигвид и Джоуи переглянулись.
— К Мег, — сказал Джоуи.
— Как раз о ней я и подумал.
Я посмотрел на Джоуи. Говорил ли он правду или пытался заманить меня в очередную ловушку? Откуда он узнал о возвращении Барни? Разве нельзя предположить, что он вернулся к нему с Салли и они составили другой заговор против меня?
— Я отведу его туда, па, — сказал Джоуи. — Если один из людей Барни следовал за мной досюда, я избавлюсь от хвоста скорее, чем ты.
Мистер Дигвид кивнул.
— Значит, ты вернулся домой, Джоуи? — спросил я. Он покраснел, но его отец, явно разрывавшийся между радостью от возвращения сына и тревогой за меня, сказал:
— Да, слава богу. Говорит, он и не думал возвращаться к Барни, просто бродяжничал и ночевал на улице.
Джоуи держался со мной не так враждебно, как прежде. Казалось, он действительно рад случаю оказать мне услугу, и с этой мыслью я решил довериться ему.
Итак, мы расстались с мистером Дигвидом и под водительством Джоуи во всю прыть помчались через город, лавируя между пешеходами на запруженных толпами тротуарах, ныряя в переулки и перебегая оживленные улицы столь неожиданно, что лошади испуганно вскидывали головы, а возницы сердито кричали и норовили перетянуть нас кнутом. Кружа и петляя, мы неуклонно продвигались на восток вдоль реки.
Мы миновали Тауэр и двинулись через район, где все здания либо уже были снесены, либо находились в процессе сноса. Это был приход Святой Катарины, где средневековый колледж и госпиталь вместе с тысячей с лишним домов пустили на слом (а обитателей оных выселили) с целью расчистки участка под строительство нового дока. Рваный камень и земля, взятые здесь, отправлялись на баржах вверх по реке для засыпки Гроувенор-бейсон в Пимлико — это я видел, когда проходил через квартал Ладные Домики в поисках Барни.
Затем мы вдруг оказались в районе, где по улицам расхаживали мужчины с обветренными лицами и в куртках из грубого сукна, бесстыдные женщины щеголяли кричащими нарядами и в каждом доме, куда ни кинь взгляд, размещались лавки судовых снабженцев, галетчиков, канатчиков — одним словом, производителей и поставщиков всякого товара, имеющего отношение к судам. Над нашими головами кричали чайки, и Лондон внезапно превратился в морской порт.
Наконец мы достигли захудалого бедного квартала близ реки и здесь, в грязном узком переулке под названием Бру-хаус-лейн, Джоуи остановился и постучал в низкую дверь, глубоко утопленную в стене. (На самом деле мы находились в Уоппинге, совсем рядом с Пристанью Смертников, где в былое время пиратов и мятежников предавали казни через утопление в приливной воде.) Мы оба с трудом переводили дыхание, и за неимением времени и возможности выговорить хоть слово на бегу я еще не успел задать ни одного вопроса.
Жилище Мег оказалось опрятным и приличным домом с меблированными комнатами — крайне редкий случай в той части Лондона, где полно притонов и чуть ли не в каждом недобросовестные вербовщики подстерегают сошедших на берег матросов. Сама Мег была благожелательной честной женщиной примерно одних лет с миссис Дигвид. Хотя они состояли в близком знакомстве уже давно, Барни, как заверил меня Джоуи, понятия не имел об их дружбе. Мег провела нас с Джоуи в маленькую, но чистенькую комнату, а затем удалилась. Я ожидал, что Джоуи сейчас распрощается со мной, и уже собирался попросить его передать от меня благодарность родителям, когда он дал мне понять, что хочет сказать что-то. Мне не терпелось остаться в одиночестве, чтобы хорошенько поразмыслить над вновь открывшимися обстоятельствами.
С минуту он мялся, не зная, с чего начать, но наконец выпалил:
— Это все я. Ма ничего не знает.
— О чем ты говоришь?
— Перед самым нашим отъездом на север Барни велел Салли привести меня к нему, и он дал мне четыре шиллинга и посулил еще, коли я сделаю, что он скажет. Он наказал проникнуть в один дом в Мелторпе и в точности описал, как дом выглядит и где находится. Я был горд, что он доверяет мне. Вот почему на обратном пути я затащил маманю в Мел-торп и привел прямиком к вашей матушке.
— Ясно. И что он просил тебя сделать?
— Стянуть ключ от входной двери, коли получится. Но главное, приметить места, где лежат всякие разные бумажки — ну, документы — и разведать, где хранятся ценности. — Потом он вскричал: — Но я ничего такого не сделал!
— Потому что я тебя застукал!
— Нет! — с негодованием воскликнул он. — Я и не собирался делать ничего подобного после того, как ваша матушка так сердечно приветила нас. Я решил просто хорошенько осмотреться по сторонам, чтобы отчитаться перед Барни, но не говорить ничего, что помогло бы обчистить вас.
Неужели Джоуи наконец говорит правду? Возможно, его родители знали об этом, но хотели, чтобы он сам признался мне. И он признался в такой момент, когда получил моральное преимущество надо мной, поскольку спас меня от своего дяди. Я почти не сомневался, что теперь знаю причину его враждебного отношения ко мне: мы ни к кому не испытываем столь сильную неприязнь, как к человеку, которому причинили зло.
— Я тебе верю, — сказал я.
— Это еще не все, — сказал Джоуи. — В тот раз, когда я незаметно шел за вами от недостроенного дома, дело на том не кончилось. Когда вы завалились спать в Коммон-Гардинге той ночью, я переговорил с малым, которому вы отдали кольцо.
— Льюк! — воскликнул я.
— Верно. Я наказал ему не спускать с вас глаз и следовать за вами по пятам, коли вы куда пойдете, а потом воротиться ко мне и доложить, где вы. Я отдал парню последний четырехпенсовик и посулил еще шестипенсовик. Потом я отправился к Барни и обнаружил, что он собирается смываться оттуда. Барни сказал, что получил распоряжения насчет вас от человека, который ему платит.
— А кто это?
— Без понятия. Но он велел подружиться с вами и как бы случайно затащить в тот дом близ Излингтона. Он даже нарисовал карту, чтобы я нашел место. И я нашел, как вам известно.
Я промолчал, но Джоуи неожиданно выпалил:
— Я же не знал, чего они затевают, верно?
Я рассеянно кивнул. Выслушав Джоуи, я утвердился в предположении, что Сансью являлся посредником между Барни и Клоудирами.