Квинканкс. Том 2
— Не в том смысле, какого вы опасаетесь. Покидая дом, Питер не мог запереть за собой парадную дверь — из-за отсутствия в ней пружинного стопора. Кто-то заметил, как он уходит, немедля проник в дом, по дороге снял со стены саблю и вошел в сервизную. Увидев обоих джентльменов, стоявших у сейфа, он нанес мистеру Эскриту удар сзади, умертвил вашего дедушку, обшарил сейф, а затем покинул дом тем же путем, каким пришел. Все это, очевидно, произошло почти сразу же после разговора мистера Эскрита с вашим отцом, и потому неудивительно, что он, ошеломленный случившимся, едва придя в себя, обвинил его в совершенном преступлении.
— Да, — проговорил я, — это более чем вероятно. И все же многие вопросы остаются без ответа. Думаю, что целью убийцы было завладеть завещанием, и он не мог вторгнуться в дом по чистой случайности.
— Но, дорогой юный друг, я вовсе не хотел сказать, будто ваш отец хоть на миг предполагал, что убийство совершил некий гипотетический взломщик. Напротив, он заподозрил…
Мистер Ноллот оборвал фразу: из левого конца коридора к нам быстро приближались вооруженные фонарями люди, которых мы, увлеченные разговором, не успели вовремя заметить.
Мистер Ноллот опрометью ринулся в противоположную сторону — направо, однако оттуда, к моему неописуемому ужасу, послышался голос Рукьярда:
— Ага, вот тут какие фокусы! Я уже давно чую что-то неладное. Так вот кто харчи сюда таскает!
Рукьярд подкрался к нам незаметно, пока наше внимание отвлекли люди, обогнувшие угол и шедшие теперь ему навстречу. Свет фонарей упал на лицо Рукьярда, который, Давая им дорогу, плотно прислонился вместе с мистером Ноллотом к решетке моего закутка. Стиллингфлит — вместе с другим человеком, мне неизвестным, — вдвоем несли какую-то тяжелую ношу, моему взгляду недоступную из-за Двери.
Когда они проходили мимо, Рукьярд, мотнув головой в мою сторону, заметил:
— Его мальчонка.
Незнакомец глянул на меня с любопытством:
— Похоже, и он туда метит.
Рукьярд коротко хохотнул и толчками погнал мистера Ноллота в другую сторону. Мистер Ноллот на ходу обратил ко мне страдальческое лицо, выражавшее чувство более сильное, нежели досаду на то, что его застигли врасплох. Коридор опустел и снова погрузился в непроглядную тьму; я же остался наедине — не представляя себе способа выжить, терзаться догадками о том, какая кара ждет моего друга, мучительно размышлять над словами, которыми перекинулись Рукьярд и незнакомец.
Что мистер Ноллот намеревался мне сказать? Питер Клоудир заподозрил в совершении убийства соглядатая, подосланного его отцом вести наблюдение за домом? Вполне логично: Сайласу Клоудиру хотелось и захватить сына, и вернуть себе кодицилл — а также и завещание, если ему стало известно, что оно находится в этом доме. Мне опять вспомнился Барни! Он намекал, что покончил с каким-то джентльменом именно в те дни. Не исключено, что его связь с Клоудирами давняя. Не он ли — убийца моего дедушки?
Откуда-то из отдаленных закоулков дома еще час-другой доносился необычный шум: слышались беготня, выкрики, звяканье ворот; потом водворилось прежнее ночное безмолвие, и мне удалось забыться беспокойным сном.
КНИГА II
ИЗБАВЛЕНИЕ
Глава 81
Позвольте вернуть вас в унылый закоулок на берегу реки меж полуразрушенных причалов, заброшенных товарных складов и провалившихся лестниц — короче говоря, в тот уголок, каковой модное красноречивое перо моего коллеги способно описать несравненно живее, нежели мое.
Что за отрадная — если не совершенно очаровательная картина! Мальчик-посыльный сидит, закинув ноги на решетку очага, и жарит на огне насаженные на длинную металлическую вилку каштаны, а мистер Валльями дремлет у себя за столом, опустив голову на разложенные перед ним бумаги.
Входную дверь осторожно приотворяют, в щель протискивается их работодатель и на цыпочках крадется по комнате. Подобравшись к ничего не подозревающему мальчику, он вдруг награждает его увесистой оплеухой.
Потревоженный внезапным воплем, мистер Валльями в замешательстве озирается по сторонам.
— Черт вас побери, Валльями, опять вы дрыхнете! — кричит хозяин. — Спите на работе — а я вам за это плати?
Клерк, протирая глаза, невнятно бурчит:
— Надо же такому случиться, сэр! Снились мне жабы, очнулся — а это вы, оказывается. Одно расстройство.
— Какой такой бес, Валльями, в вас вселился? — негодует пожилой джентльмен. — Засыпаете на ходу уже не первый день! — Нагнувшись к клерку, он принюхивается: — А вроде бы в последнее время не так уж и пьянствуете.
— Ей-богу, я начеку, как и всегда, мистер Клоудир, вот увидите, — возражает клерк и вполголоса добавляет: — Если не больше.
— А? Что? — сердито переспрашивает пожилой джентльмен. — Чего это вы там бормочете себе под нос?
Вместо ответа клерк, слегка усмехнувшись, принимается чинить перо.
— Начеку! — язвительно фыркает пожилой джентльмен. — То-то были вы начеку, когда удержали Эшбернера от повышения квартирной платы в Хаттон-Гарден.
— Чересчур она велика, сэр.
— Чересчур велика? Что за чушь? Это моя собственность, не так ли? И я не волен ее сдавать внаем по собственному усмотрению? Не хотят платить — пускай убираются на все четыре стороны. Честно, разве нет? Я хочу одного — справедливости. — Задохнувшись от гнева, пожилой джентльмен понижает голос и, глянув искоса на посыльного, спрашивает: — Получили? Он прислал письмо?
— Кого вы имеете в виду, сэр?
Пожилой джентльмен, нахмурившись, негромко уточняет:
— Э-э… моего сына.
— Да вы что, не знаете разве, что он вам не пишет? — восклицает клерк.
Его наниматель, багровея, намеревается было возразить, но в эту минуту в контору входит курьер с письмом.
При виде курьера пожилой джентльмен кидает на клерка насмешливый взгляд, выхватывает письмо и, пока мистер Валльями производит расчет с курьером, всматривается в адрес.
— Это от него! — восклицает он и торжествующе обращается к клерку: — Вот видите! Он обо мне помнит. — Жестом пожилой джентльмен отзывает клерка во внутреннее помещение и там, вскрыв конверт, пробегает письмо глазами. Лицо его проясняется: — Мальчик в надежных руках! Все в порядке!
Как ни странно, но лицо мистера Валльями при виде ликующего хозяина не выражает ни малейшего энтузиазма.
Глава 82
Проснулся я рано и долго лежал, почти не замечая слабых рассветных лучей, медленно сочившихся через зарешеченное оконце. Попозже другой надзиратель по имени Скиллитер — коренастый, сварливый на вид — принес мне еду. Хотя я и решил продержаться еще несколько часов, но знал, что к вечеру уступлю голоду — и будь что будет.
Размышляя о выпавшей мне участи — навлекать несчастье на тех, кто старался мне помочь (сначала Сьюки, потом мисс Квиллиам, а теперь вот мистер Ноллот), я услышал отдаленный шум. Что это — не у меня ли в ушах? Гадал я тщетно, и вскоре все затихло. Коридор оставался пустым и безмолвным до полудня, когда в нем послышались чьи-то торопливые шаги. Мимо моей двери проходили Скиллитер и Рукьярд; я напряг слух и различил их слова:
— Нахлобучки, выходит, доктор робел попусту? — спросил Рукьярд.
— Ну да, коронер к нам не шибко и придирался. Нацелился, поди, на подарочек к Рождеству.
— Так-то оно так, да только вот дознание нам ни к чему, — бросил Рукьярд на ходу, и оба удалились.
Из их разговора я мало что понял. Голод мучил меня так жестоко, что впору было выкинуть из головы все прочие соображения. Снова и снова я внушал себе: доказательств, что меня пытаются отравить, у меня нет, и несомненным было одно — меня ждет голодная смерть. Я сам помогал моим врагам со мной расправиться!
С приближением вечера я уже чуть было не принялся за овсянку, но в коридоре послышались шаги, Скиллитер отпер дверь — и на пороге вырос доктор Алабастер.
Взглянув на еду, к которой я все же не притронулся, он проговорил: