Горящее небо Аорна (СИ)
Митинг открыл президент — совсем короткой речью, потому что ждали не его.
Максим знал, что трибуна изнутри проложена листом брони. Пуля не пробьет. Только голова и горло открыты. В старом фильме про телохранителя ликвидатор, притворившись оператором ТВ, выстрелил в певицу из винтовки, вмонтированной в камеру. Здесь их море, аппаратура громоздкая, и сомнительно, что камеры проверили.
Мер безопасности, принятых на Земле, здесь не существует. Нет ни техник, ни методик. Ощущение, что кто-то и, возможно, не один, смотрит на тебя в прицел, не прибавляло ощущения комфорта. Сказать: «Привет, желаю мира, всем пока» и убежать со сцены? Нет уж. Сам встал на этот путь.
Макс сдвинул в сторону листы с готовой речью. Отшлифованные референтами слова показались вдруг сухими и неискренними. Ими не пронять.
— Здравствуйте. Скажу о главном. В западных районах Гардара разворачиваются госпитали, переданные нам Содружеством. Они укомплектованы новейшей медицинской техникой галактики. Раненые не будут больше умирать. Увечные восстановят полностью здоровье — вплоть до регенерации ампутированных конечностей.
Президент оставил этот козырь Макшу. По сценарию, тот должен был подвести к нему психологически отточенным вступлением. Но вышло так — без предварительных прелюдий.
Зал охнул. Собравшиеся здесь люди застучали по подлокотникам кресел, заглушая немногочисленных улюлюкающих в знак несогласия.
— Какой ценой нам дался этот мир? Довольно дорогой. Не знаю точных цифр, но потери одного Гардара составляют сотни тысяч человек. Но они погибли не зазря, подарив нам будущее! Которое пытались у людей отнять. Несколько десятилетий хищнической добычи полезных ископаемых, и мы бы остались на планете с разрушенной экологией. Павшие герои спасли не только население Союза. Как ни парадоксально — и жителей воевавших с нами государств! Рано или поздно граждане Кашпирра поймут, кому обязаны единственным разумным выходом из ситуации, прорывом к миру между нами. Воинам Гардара, а не «друзьям» из Панкии и кукловодам из Герума!
По залу прокатился ропот, но, скорей, от удивления. Последние слова Максима показались неожиданными и… справедливыми.
Максим почувствовал, что «держит» публику. Но не развлекательными КВНовскими хохмочками, а говоря о том, что для людей важней всего.
Он сообщил, что без войны не получилось бы избавиться от назойливой опеки инопланетян, ведущей к подчинению и, в конечном итоге, разорению. Что Гардар и Союз сегодня остаются ведущей силой на планете. В то же время мирный договор и устройство планетарного правительства не ущемляют бывших их врагов. Последнее адресовалось аудитории за пределами Союза.
Он уложился в четверть часа.
— Наконец, хочу ответить на вопрос, наверняка возникший у присутствующих. Как вам известно, я не гражданин ни одного из государств Аорна и прилетел сюда с другой планеты. Почему же говорю вам «мы»? Потому что чувствую себя не только частью народа Гардара, но и всего Аорна. Тест мой крови, сделанный Содружеством, установил, что я, а, значит, люди на моей планете — идентичны жителям Аорна. Мы — огромное, охватывающее часть галактики человечество. А оно должно жить в мире.
Макс не затронул множество моментов, прописанных в докладе, рассчитанном как минимум на час. Он чувствовал, что хватит. Нужен был посыл: мы победили, а дальше будет хорошо. Детали пусть приводит президент, за это ему платят деньги.
Когда сходил с трибуны и двинулся к кулисам, зал заревел восторженно. Выстрелов не прозвучало.
Обратно ехали спокойно — демонстранты рассосались. Выступления Максима передавали через внешние динамики на здании, его транслировало радио. Благодарный президент чуть ли не втащил Максима с Хейшей в свой длинный «членовоз». Он лучился от восторга. Рассыпался в комплиментах, говоря, что речь, произнесенная экспромтом, оказалась посильнее заготовленной. Очевидно, он более не сомневался в утверждении своей персоны на пост главы страны на очередном партсъезде.
— Я помню то, что обещал тебе, — сказал, закончив с комплиментами. — Все выполню. Или есть другие пожелания?
— Да, — сообщил Максим. — Прошу ходатайствовать перед консулом Содружества о возвращении меня на Землю.
В салоне лимузина воцарилась тишина.
— Ты нужен здесь! — наконец-то буркнул президент, но как-то неуверенно.
— Ты нужен мне, — шепнула Хейша.
— Нет, — покачал Макс головой. — На Аорне мне удалось остановить войну, но на Земле они не прекращались. Возможно, у меня получится. Звучит самонадеянно, но кто предполагал, что человек с Земли, прибывший на Аорн, чтоб заменить погибшего актера, изменит ход военных действий на планете? Я хочу попробовать…
Глава 20
Президент упросил Макса задержаться на какое-то время. Видимо, хотел состричь купонов с популярности землянина. В числе прочего Максиму оставили возможность проживать в апартаментах, пользоваться кухней резиденции и телефонным коммутатором. Хейша вообще не поверила, что он сорвется на Родину, где его никто не ждет, пребывая здесь в зените славы и успеха. Тем более, их чувства были взаимными, хоть ни один не сказал самого главного слова…
В Гельбе тем временем заканчивалась зима. Максим предпочел бы юг, жаркий даже в эту пору. Невзирая на злых насекомых, отдаленно напоминавших земных ос, только с ночным образом жизни. Столица с дождями, а в эту пору года — еще и с мокрым снегом, совсем не радовала.
В передвижениях его не ограничивали. Если есть желание — гуляй по городу. Два телохранителя его сопровождали. По-возможности держались на удалении. Вмешивались, больше защищая от назойливых прохожих, узнававших миротворца, чем от вероятного покушения. Посещал Максим магазины, как-то раз забрел и в ресторан. Больше не ходил — деньги быстро кончились. И никто ему других не предложил. Попросить у президента? Не хотелось. Сам от должности отказался, так за что ему платить? Макс решил монетизировать популярность. Как? Да просто! Журналисты его просто осаждали, почему бы им не заплатить за интервью? Договорились. Интервью он дал правительственным газетам Гельба и еще одно — столичному телевизионному каналу. Заплатили, правда, небогато. Покойный Борюш лопнул бы от смеха — он-то деньги греб лопатой, но, когда ты обеспечен кровом и питанием, даже эта малость пригодится.
Как-то рано утром Макса разбудил звонок. Сонный, он снял трубку с аппарата.
— Слушаю.
— Макш, привет! Не узнал меня, мой мальчик? Это Кринуш, твой продюсер. Помнишь, как снимал тебя на авиабазе? Ты тогда изображал Борюша. Вспомнил?
— Да, — сказал Максим. — Такого не забудешь… Ты с чего звонишь в такую рань?
— У нас поздний вечер, я звоню тебе из Панкии. Только вернулся с вечеринки, где победу отмечали. Славили тебя. Макш, ты в Панкии герой! Кашпирр вернул захваченные земли, никого не убивают — все благодаря тебе. Семья Аюшей готова тебя принять, как родного!
— Тронут, но…
— Не нужно возражений! — продюсер повысил голос. — Снимем о тебе фильм, документальный. Сборы будут охрененные! Вставим то, что из тебя выкачали на допросе у арбитра, снимем постановочные сцены, добавим комментарии… Понял? Кинопремии все будут наши! Деньги тоже — полновесные, а не гоблинские миллиардики. Телочек получишь столько, что Борюш с того света обзавидуется!
— Позвони мне через день, — сказал Максим, чтоб отвязаться. — Кое с чем определюсь…
— Да, мой сладенький! Как вижу, ты идешь в мои объятия. Для тебя они распахнуты! До свидания, сэр Макш из рода Аюшей!
Бросив трубку на рычаг, Максим лег на кровать. Задумался. Предложение выглядит заманчиво. В случае, если на Землю вернуться не удастся, в Кашпирре или в Панкии с деньгами можно жить отлично. Но, как бы Кринуш не вещал, есть обстоятельства, которые не проигнорируешь.
Как изображать национального героя, принесшего победу Панкии, если она одержана в войне с Союзом? Против армии, где служат Хейша и ее отец? Они для Макса не чужие. Но не чужими для него являлись и летчики с авиабазы Тангшер. С ними он делил и кров, и стол. Поэтому он так старался прекратить войну, чтоб не гибли те или другие. Это получилось. Но сейчас, когда противники старательно изображают победителей, придется выбирать, на чьей он стороне. Ведь Макс не киборг из офиса консула Содружества и не может изображать нейтралитет.