Через бурные волны (ЛП)

— А что, если он не очень приветлив? — Катрина облокотилась на перила, ведущие вниз по лестнице в каюту капитана, и ее голос звучал лукаво.
Я выпустил руль из рук и повернулся к ней лицом. Положил обе руки ей на плечи и встретился с ней взглядом.
— Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты мне не доверяешь, — тихо сказал я с усмешкой.
Катрина опустила взгляд, ее взгляд упал на пространство между нашими ногами.
  
— Дело не в этом, — пробормотала она. — Я доверяю тебе. Я просто… просто что… что, если это не сработает?
Я задержал дыхание, готовясь к ответу, чтобы не сказать что-нибудь саркастическое.
— Ну что ж… я не могу обещать тебе, что так и будет. И ты права в том, что с Бастианом может быть, а может и не быть немного трудно иметь дело. Но вчетвером, я думаю, у нас есть неплохие шансы. Особенно когда один из нас может контролировать воду и технически разум.
На последней фразе Катрина неловко поежилась. Я знал, что ей не нравится демонстрировать свою силу, но если мы собирались это сделать, ей нужно было расслабиться, используя свою песню сирены. Ее мама была отличным вариантом для практики, и поэтому я был рад, что она появилась без предупреждения. Рано или поздно Катрине пришлось бы понять, что это был наш лучший шанс.
— Все, что я хочу сказать, это то, что мы что-нибудь придумаем, дорогая. — Я убрал руки, но не раньше, чем нежно погладил ее по щеке.
— Я знаю, что так и будет, — сказала она. — Просто я все еще не оправилась от того, что случилось с Корделией. — Она посмотрела на свои руки, словно испытывая к ним отвращение.
— И я просто надеюсь, что мне больше никогда не придется этого делать.
Я понимающе кивнул.
— Это справедливо, девочка. — Я чувствовал то же самое, когда мне впервые пришлось убить человека — одного из заложников отца, которого он захватил после ограбления корабля. Он заставил меня сделать это как ритуал посвящения. Меня тошнило, но я справился с этим. — Я знал, что она снова убьет, если понадобится, если это вернет Майло. Я в этом не сомневался. Потому что мы были странно похожи, в каком-то извращенном смысле. И если бы это означало, что у меня был хотя бы малейший шанс снова найти Серену, я бы убил, не задумываясь. Так почему бы ей не сделать то же самое?
Когда Катрина отвернулась, я спросил ее, не может ли она принести мне что-нибудь перекусить с кухни. Ожидая ее возвращения, я снова сосредоточился на горизонте передо мной. Белый нос корабля вырисовывался в синеве, и я не мог не задаться вопросом, как дела у Майло, застрявшего в далеком 1720 году. Я вспомнил, каким увидел его в тот день, когда он понял, что остался. Он был диким, обезумевшим, и даже 300 лет спустя я отчетливо слышал его яростные крики, когда он снова и снова наносил удары тому вражескому капитану. Я никогда не видел человека, который был бы настолько сломлен. За исключением, наверное, тех времен, когда я тоже был таким человеком. Когда мой отец убил Серену…
Я выбросил это воспоминание из головы. Я должен был перестать думать. Обо всем на свете. О чем угодно. О Майло, Катрине и даже Серене. Все мысли каким-то образом возвращались к ней и к тому, что я потерял. И я начал чувствовать, что у меня может не хватить места для всего этого сразу.
8. Матросы и Мошенники
Майло
Болтовня в таверне почти заглушила мои мысли. Но этого было недостаточно. Я просто хотел хоть на одну ночь освободиться от груза, который давил на меня. Хоть на одну ночь без кровопролития со стороны моей команды. Одна ночь, чтобы освободиться от обязанности заботиться. Но, похоже, я не мог напиться настолько, чтобы избежать мысленного марафона, мой разум, казалось, никогда не останавливался, прокручивая снова и снова каждый раз, когда я полосовал саблей по горлу других. Их было слишком много, чтобы сосчитать.
— Еще по одной, приятель. — Я постучал кружкой с элем по стойке. Я не мог вечно торчать в этой дыре. Рано или поздно он должен был появиться. Но время — это единственное, что я не любил тратить впустую. Не то чтобы мои люди были против. Налегая на ром и женщин, они были бы рады провести здесь все лето. Но я был здесь не для того, чтобы предаваться удовольствиям.
Когда я поднес к губам только что наполненную кружку, то почувствовал жесткую щетину, которую удосужился отрастить за те месяцы, что плавал по этим забытым богом морям. Десять месяцев я завоевывал доверие команды силой и страхом. Десять месяцев грабил корабли и убивал тех, кто сопротивлялся. Все это привело к тому, что я нашел миф о человеке, у которого, возможно, даже не было того, что я искал.
Фигура в плаще в углу, возможно, решила, что я его не заметил, но я наблюдал за ним всю ночь. Если бы не его маленький рост, я мог бы подумать, что он тот, кого я ищу, но я знал Бастиана лучше, чем кто-либо другой. Он был внушительной фигурой и отличался заметным ростом. По крайней мере, так он выглядел, когда я встретил его несколько лет спустя в команде Вальдеса в первый раз. Но этого еще не произошло.
— Да, тебе лучше выложить все, что ты должен, ублюдок без члена! — Чей-то голос, словно цемент, ударил мне по ушам, перекрывая весь шум и музыку. Я обернулся, чтобы посмотреть на суматоху.
— Я не заплачу тебе ни цента больше, ты, мошенник-пес! — Мне было стыдно признаться, что я сразу узнал этот голос. Я решил не вмешиваться. Я предоставлю Финли разбираться с этим самому… снова.
— Я? Мошенник-пес? — Взревел мужчина, сидевший за столом напротив Финли. — Так это ты продолжаешь играть в азартные игры, не имея возможности проиграть! — Он встал, подняв кулаки. — Похоже, мне придется научить тебя, что происходит, когда ты слишком часто жульничаешь за моим столом!
Я закатил глаза. Меньше всего мне было нужно, чтобы мои люди ввязались в какую-нибудь потасовку, которая могла бы плохо сказаться на нашем бизнесе. Я встал и тяжелыми, неохотными шагами направился к игорному столу.
— Что все это значит? — спросил я, и мой взгляд упал на Финли.
— Кэп, — заикаясь, пробормотал он, — он лжет. Я не жульничаю. Это он пытается надуть меня прямо у нас под носом.
— Не имеет значения. Ты прекрасно знаешь, что азартные игры запрещены законом. Особенно когда ты используешь средства команды, чтобы выпутаться из неприятностей, в которые постоянно попадаешь. — Строго сказал я, глядя на мужчину, о котором шла речь. — Сколько он вам должен?
— Семнадцать реалов, — выплюнул тот.
Я со стоном предупредил Финли.
— Если это повторится, я оставлю тебя в следующем порту, в каком бы тяжелом положении ты ни оказался. — Я был не прочь оставить его здесь, в этой яме на Мадагаскаре. В одиночку он не протянул бы и недели.
Я полез в свой спрятанный кошелек с монетами, заметив, что фигура в плаще все еще наблюдает за мной, пока я отсчитываю сумму. Я швырнул деньги на стол перед мужчиной.
— Вот, а теперь найдите кого-нибудь другого, кто присоединится к вашим ставкам.
Мужчина сгреб деньги в грязные ладони. Посмотрев на меня из-под густых бровей, он плюнул на пол в моем направлении.
— Какие-то проблемы, парень? — Я приподнял бровь.
— Кого ты называешь парнем? Ты выглядишь намного моложе меня. И ты стоишь у меня на пути. — Он сделал все возможное, чтобы выпрямиться и встретиться со мной взглядом. Я посторонился, давая ему пройти, отказываясь говорить с ним больше ни слова. Он был слишком пьян, чтобы его можно было урезонить, а я не хотел терять время. Но как только он начал проходить мимо меня, вместо этого он резко повернулся к нервничающему Финли и так сильно ударил его по щеке, что Финли упал со стула.
  
— Эй! — крикнул я, сжимая пальцы в кулаки. — Тебе заплатили, ублюдок!
— Заплатили, проклятый пес, — прошипел мужчина. — Но главное в том, что он мошенник, а я не позволяю мошенникам уйти, не получив должного урока вежливости.
— Ты избавишь мою команду от своих дурацких выходок, когда они расплатятся с долгами.