Тёмный Лорд Поттер (СИ)

— Эм… что вы имеете в виду? Когда я оживил солдата, нож тоже ожил, все дело в управлении ножом через солдата, — сказал Поттер.
Флитвик выглядел немного ошеломленно.
— Ты действительно анимировал нож одновременно с солдатиком?
— Эм, ну, да. Я сделал что-то неправильно? — спросил Гарри.
— Нет, — едва не закричал Флитвик, — я всего лишь хочу сказать, — начал он, как только смог успокоиться, — что это очень впечатляет. Я не подозревал, что вы на таком психоэмоциональном уровне. Ведь управлять фигуркой тяжело, а управление еще и дополнительными объектами, которые прикреплены к игрушкам, это высочайший уровень контроля и самоконтроля. Я предполагал, что вы произнесли заклинание анимации еще раз, пока я был занят атакой на ваши игрушки, — сказал Флитвик.
— Это значит, что мы опережаем график? — спросил обрадованный мальчик.
— Мистер Поттер, я и не мечтал о таком прогрессе в контроле собственным сознанием, я предполагал, что это будет на пятом, максимум шестом курсе. С таким мастерством многие на ЖАБА не выходят. Вы явно прогрессируете в уровне управления своим сознанием. Вы можете предположить, что именно так повлияло на вас, ведь я точно помню прошлогодний ваш уровень, — в голосе Флитвика были вопрошающие нотки.
Гарри стал вспоминать, чем же он занимался последнее время. «Я сделал много чтобы улучшить свои навыки, но что именно помогло такому скачку? Может, мои занятия по теории трансфигурации? Я не думаю, что это мои способности к магии Теней, да и метаморфомагия не сильно-то помогала. Подождите… Анимация — это мои психические усилия, ментальный контроль, все было так просто».
— Сэр, я начал заниматься окклюменцией. Может это мне помогло? — спросил Поттер.
Флитвик, казалось, впал в ступор, но все же сказал:
— Окклюменция… это все объясняет, и особенно ваш уровень контроля собственного разума. Если не секрет, как далеко вы продвинулись в ее изучении?
Гарри взвесил все плюсы и минусы. Флитвик ведь работал на Дамблдора, он мог интересоваться и просто из любопытства, и в тоже время мог собирать информацию этому любителю лимонных долек.
— Извините, профессор, мне немного неудобно, — смущенно произнес мальчик, — но я вынужден просить вас дать мне магическую клятву, что вы не раскроете директору или кому бы то ни было того, что я вам расскажу.
Флитвик в свою очередь вновь был удивлен, Минерва как-то конечно упоминала, что юный Поттер потребовал Долг Жизни у нескольких студентов первогодок, но он ей не поверил. И Филиус снова был вынужден согласиться с ней в том, что как сильно бы не походил Гарри по рвению к знаниям на его когтевранцев, в душе он все же был слизеринцем.
— Хорошо, мистер Поттер. Я, Филиус Флитвик, клянусь своей жизнью и магией, что не расскажу ничего из рассказанного вами про ваши занятия окклюменцией.
Как только клятва была произнесена, и Гарри почувствовал волну магии прошедшую между ними, он улыбнулся своему любимому учителю:
— Благодарю вас, сэр. Я, правда, вам верю, но некоторые преподаватели пытались применить ко мне легилименцию, поэтому я слегка опасаюсь. А теперь могу ответить на ваш вопрос, я работаю над одиннадцатым барьером и хотел бы завершить тридцать, прежде чем двигаться дальше, — сказал Гарри.
Флитвик был взбешен и поражен.
— Мистер… мистер Поттер, кто использовал легилименцию? Это очень серьезное преступление! Ни один учитель не должен использовать ее на студентах! — в шоке сказал Флитвик.
— Я мог бы рассказать вам, но прошу дать еще одну клятву о неразглашении, — предложил ему Гарри.
— Хорошо, мистер Поттер. Я, Филиус Флитвик, клянусь своей жизнью и магией, что не раскрою личности тех, кто применял к мистеру Поттеру легилименцию, до того момента, пока сам Гарри Поттер не расскажет, либо не сделает это достоянием общественности.
Гарри вновь почувствовал принятие присяги.
— Сэр, это профессор Снегг и профессор Дамблдор, они применяли ко мне легилименцию в прошлом году. Но они всегда останавливались, как только я ловил их и прямо говорил им об этом.
 
— Как вы узнали? Как давно вы изучаете окклюменцию? — спросил преподаватель.
— Ну, сэр, — медленно начал Поттер, — я начал работать над ней только этим летом, но Салазар, как мой фамильяр, может защищать мое сознание от вторжений.
— Замечательно. Так все и было. Тебе повезло, что в обоих случаях он был при тебе, — сказал Флитвик.
— Знаете, сэр, Салазар всегда со мной. Он и сейчас со мной, — сказал Гарри, и змея высунула голову из его одежды.
— Но, мистер Поттер, это нарушение школьного устава, студентам не разрешается брать животных на занятия, — сказал Филиус.
— Вы правы, но сами понимаете, когда учитель позволяет себе такое. Я консультировался с мистером Малфоем, и если что, то очень красивый материал про профессора Снегга и Дамблдора попадет в редакцию «Ежедневного пророка», — сказал Гарри.
Флитвик впал в депрессию. У его любимого ученика был материал для шантажа директора и профессора зельеварения.
— Вы пошли на свой факультет, мистер Поттер, — с легкой грустью произнес профессор.
Гарри ухмыльнулся.
Конец флешбэка
Поттер был очень рад, что после этого разговора Флитвик не изменил к нему своего отношения. И, правда, казалось, будто бы профессор задвинул этот разговор про шантаж «на дальнюю полку» и интересовался только развитием способностей Гарри в заклинаниях. Они оживляли все большее количество объектов. Флитвик был прав, в том, что мальчику помогает окклюменция в анимации простых, по своей форме и структуре, объектов, таких как стулья и столы. Может быть, это было из-за его прогресса, но Флитвик сказал, что если Поттер захочет попрактиковать в его классе окклюменцию, то у него не возникнет проблем. Флитвик даже увеличил их индивидуальные занятия на двадцать минут, для того, чтобы Гарри успевал заниматься окклюменцией до комендантского часа.
Поттер конечно был ошеломлен всем этим. Когда же он спросил почему, Флитвик просто ответил, что раз окклюменция помогает ему в заклинаниях, то Гарри должен продолжать практиковать ее, а он лишь помогает ему в этом.
Мальчик был бесконечно благодарен своему профессору заклинаний, за такую помощь в освоении окклюменции, у него было мало свободного времени на это. Такими темпами, Поттер закончил свой тринадцатый, незримый ни для кого, барьер к концу сентября, а четырнадцатый и пятнадцатый в октябре.
Гарри стал меньше времени уделять занятиям трансфигурацией с Невиллом, так как у того наметился прогресс, хотя самому юному преподавателю даже понравилось это занятие. Поттер понял, что у Невилла проблема в недопонимании теории, что как раз и сказывается на его практических навыках. Когда Гарри стал объяснять Невиллу все подробно, а не в кратком изложении МакГонагалл, то у того все стало получаться гораздо лучше. Поттер поговорил об этом с МакГонагалл, на что та ответила, что некоторым студентам необходимо больше теории [16], чтобы понять материал.
Профессор дала Невиллу более углубленные учебники, и тот стал получать «П» и «В» на ее занятиях. И все же он отказался прекращать индивидуальные занятия с Гарри. Он даже очень сильно поспорил с МакГонагалл в присутствии всего класса. В итоге Невилл смог убедить её, что книга, которую она ему дала, превосходна, но часто ему нужна помощь в понимании и в практике.
Поттер же не мог отрицать, что занятия с Невиллом, хоть и отнимали у него много времени, нравились ему. И он смог добиться от Невилла выполнения всего домашнего задания на неделю, кода тот осилил книгу по трансфигурации.
Гарри хотел, чтобы его уроки по заклинаниям проходили так же, как и по трансфигурации. Его подопечным был первокурсник по имени Колин Криви, который учился в Гриффиндоре. Эта человеческая особь была особенно раздражающей по сравнению со всеми, кого встречал Поттер. В их первую встречу мальчик признался, что он маглорожденный. Каждое занятие было проверкой выдержки Гарри, и его навыков окклюменции, что сдерживали желание выхватить палочку и заавадить сорванца на месте. Но ничто не могло вывести Поттера из равновесия так, как сравнения мальчика двух миров: магловского и магического. Каждый раз, когда Колина заносило, и он начинал рассказывать про своих родителей, брата или какой-то вообще непонятный аспект мира маглов, Гарри выходил из себя и прогонял мальчика, говоря ему, что занятие окончено.