14 дней на любовь (СИ)

— Хочешь невесту покажу? — подруга подскакивает, тянет, усаживая меня рядом.
На экране телефона мелькают фото красивой, дорогой девушки в потрясающих нарядах. Длинные тёмные волосы по пояс, приятные черты лица, но пластика всё же заметна, некоторые погрешности откорректировала.
Под каждым фото подпись — Вероника Сёмина. Множество разных мест, банкетов, приёмов, вечеринок, на которых они присутствовали вместе с Романом.
— Интересно, почему он ко мне подошёл? Мы ведь совсем разные, ничего общего, кардинально разные типажи.
— Вот у него и спросишь, — Ирка показывает язык, весело хохочет. — Пойдём ужинать, я есть хочу. О типажах, фигурах и характерах подумаешь в другое время.
Видимо, снова сегодня не усну, переваривая поток событий дня, и мучаясь вопросом — что же привлекло во мне Фирсова Романа Яковлевича?
  
Глава 11
 
Фирсова и Артемьева не было весь день, лишь в обед Назар Николаевич пронёсся мимо меня, словно адский вихрь, забрал документы из кабинета и вслед крикнул, что они с новым боссом появятся лишь к вечеру.
Офис шумно гудел. А точнее, гудела женская часть коллектива, обсуждая многочисленные достоинства Фирсова и желание каждой почти убить за моё место. Только я, с радостью бы поменялась с кем-нибудь этим самым драгоценным местом, только бы не сталкиваться с Фирсовым каждый день.
А ещё, на меня неприятно посматривал Ливанов, даже, казалось, жадно облизывался и откровенно рассматривал мою задницу, обтянутую офисной юбочкой. Его грязные намёки ничем хорошим мне не грозили.
Он тоже прекрасно понимает, что уже завтра Артемьева здесь не будет, а значит, он снова имеет возможность прижать меня в тёмном углу и облапать своими грязными ручонками. Уверен, к Фирсову за защитой я точно не побегу, да и какое дело новому боссу до простой помощницы.
К тому же, Роман, который предлагал мне деньги за ночь с ним, в моих глазах мало чем отличается от Ливанова с его грязными намёками. Просто каждый идёт к своей цели по-своему, и Роман вызывает у меня трепет и желание, тогда как Ливанов лишь отвращение.
К пяти все собрались около кабинета шефа, который уже вчера собрал все свои вещи, а сегодня сгрёб остатки в маленькую коробочку.
— Ваш билет, Назар Николаевич, — отдаю ему, а у самой на глазах слёзы наворачиваются от осознания, что больше не увидимся.
— Ну всё, Анюта, давай только без слёз, — прижимает, слегка обнимая и успокаивая. — В хороших руках остаёшься.
— Угу, — киваю молчаливо, косо поглядывая на Фирсова, с интересом наблюдающего за нами.
Босса провожают аплодисментами и ликующим свистом, а он в ответ лишь улыбается, будто ошалелый и пожимает всем и каждому руку. Ещё несколько минут стою в коридоре, наблюдая, как удаляется всё дальше и дальше широкая спина Артемьева.
Рабочий день окончен, а значит, все собираются покинуть офис. Тороплюсь уйти, чтобы не столкнуться с Фирсовым хотя бы сегодня. Но уже почти открыв дверь, слышу, как мне в спину доносится:
— Задержитесь на минуту, Анна Альбертовна.
Спокойно поворачиваюсь, тону в чёрных глазах, но собравшись с силами, убеждаю саму себя, что пора учиться воспринимать Фирсова спокойно, иначе, если буду дёргаться от каждого звука, превращусь в невротика.
— Я вас слушаю, Роман Яковлевич, — лишь закрываю дверь, но не приближаюсь, готовая выскочить в коридор в любой момент.
— В офис я прихожу к восьми, хочу, чтобы к этому моменту был готов кофе, без которого мой день не начинается. Ваш график работы остаётся прежним, но, возможно, возникнет необходимость поработать в субботу.
Спокойно его выслушиваю, прикидывая, что тут-то суббот до конца года осталось всего-ничего, так что пару дополнительных рабочих дней я переживу.
— Я вас поняла. Ещё пожелания будут? — он чуть подаётся вперёд, в желании что-то сказать, но останавливается, сжимая губы плотнее.
— Нет. Это всё.
— До завтра, Роман Яковлевич, — вылетаю из кабинета, чтобы Фирсов не остановил снова в попытке продолжить разговор.
Итак, Артемьев уехал, а мы остались один на один.
 
***
— Доброе утро, — как ответственная помощница, спешу исполнить указания босса, выставляя перед ним свежесваренный кофе и печенье с корицей.
Фирсов внимательно наблюдает за каждым моим движением, проходится глазами по волосам, спускаясь ниже. Чувствую его острый взгляд, словно не смотрит, а ладонями меня трогает, испытывая мою выдержку на прочность.
Поджимает губы, сосредоточенно всматриваясь в моё лицо.
— У меня новое поручение, — наконец, выдаёт. — Оно касается лично вас.
Ну, началось. Кот из дома, то есть Артемьев, а главные кот, который тут два дня всего, уже вводит новые правила. Начинает мстить за полученную пощёчину?
— Слушаю, — напрягаюсь, даже и предположить не могу, что сейчас услышу.
— С данной минуты, Анна Альбертовна, вы появляетесь в офисе исключительно с распущенными волосами. Никаких кос и хвостов.
Мне не послышалось? Дело в моих волосах? Он серьёзно?
— Мне неудобно с распущенными… Они мешаются, я так в офис не хожу… — и ни одного аргумента вразумительно не могу придумать, потому как такая проблема передо мной никогда не вставала.
— А теперь будете, — резко пресекает все мои попытки сопротивления.
— Почему? И почему только я?
— Потому что я так хочу. И это не обсуждается, — наклоняется чуть вперёд, складывая пальцы в замок.
Серьёзен, но в глазах бегают озорные огоньки, выдавая его хорошее настроение. Взгляд живой, и наполненный радостью не пугает, отпуская волнение и дрожь в руках. Ему нравится наша игра, получает истинное удовольствие от того, как я тушуюсь перед ним, смотрю с опаской, ожидая каждого следующего решения.
Как есть хам! Мысленно подтверждаю всю справедливость, полученной Фирсовым пощёчины, успокаивая свою совесть, мурчащим котёнком сворачивающуюся внутри, и стягиваю резинку с кончика тугой косы, чтобы сию минуту исполнить поручение. Первое его поручение, как руководителя данной компании.
Распускаю пальцами волосы, не отрывая взгляда от пылающих глаз Фирсова, который, кажется завис, наблюдая за происходящим. И вот, когда дохожу до конца сплетённой косы, резко встряхиваю головой, и золотая копна рассыпается по плечам, вызывая едва слышимый полустон Романа.
Нервно сглатывает, словно готов вскочить и гладить мои волосы, испытывая истинное наслаждение лишь от прикосновений. Такой же была его реакция там, в клубе, когда он накручивал на палец локоны и пропускал их сквозь пальцы.
Он, случаем, не фетишист?
— Ваше поручение выполнено, Роман Яковлевич. Я могу идти? — будто из забытья его вырываю, возвращая в суровую реальность своим вопросом.
— Да, — хрипит, но тут же прокашливается, понимая, что отвлёкся. — Можете, Анна Альбертовна.
Роман
Дверь за Аней закрывается, а я откидываюсь на кресле, наконец, выдыхая свободно.
И вот куда меня понесло? Начиная с понедельника, меня невообразимо раздражала её коса, в которой были туго спрятаны прекрасные волосы. Хотелось подойти, сорвать резинку и прикасаться к золотому водопаду.
Я слишком хорошо помню, какие они мягкие и приятные на ощупь. Присутствие Артемьева не позволяло приказать, и я, скрепя зубами, смотрел на спрятанную красоту. Но сегодня, как только она вошла, понял, если не увижу того, что хочу — сдохну.
Не сопротивлялась, лишь зло стреляла глазами, всем видом показывая, насколько её не устраивает приказ. А мне плевать. Не могу касаться (пока), значит, буду смотреть, получать эстетическое удовольствие от золотых крупных локонов.
 
Неужели я становлюсь фетишистом, помешанным на женских волосах? Нет, помешанным только на волосах феи. Узконаправленный фетишизм, мать его. Ограничение только одной девушкой.
Вспоминаю всё сказанное Кирой перед отъездом и понимаю, что отступить не получиться, не смогу, желая заполучить Аню в свои объятия. Вот такая: чистая, неискушённая, в большинстве своём, доверчивая девочка мне и нужна. Нужна и всё.