14 дней на любовь (СИ)

Сам не знаю почему, но с каким-то непонятным помешательством хочу доказать фее, что совсем не такой, каким она меня воспринимает. В золотой головке сформировалась чёткое представление о Фирсове, который теперь станет её боссом.
Это мнение сложилось, в первую очередь, из ситуации в клубе. Понимаю, что с моей стороны необходимы усилия, чтобы девочка Аня посмотрела на меня иначе, или хотя бы захотела посмотреть.
Зацепила, однозначно. Пока не понял, насколько глубоко вонзился в мою грудь крюк по имени Анюта, но несомненно что-то живое повреждено янтарными глазами, и где-то внутри адской пульсацией отдаётся «хочу».
Рассчитывал, что останусь здесь на неделю, быстро улажу все дела и уеду. Теперь нет. Останусь до самого нового года, чтобы появилось время узнать фею, понять, какая она и почему так расстроило девушку предложение денег.
Покидает кабинет с глазами полными слёз. Переживает, что Артемьев уедет, а мы останемся один на один.
— Роман, я тебя прошу, ты с Аней без перегибов, ладно? — умоляющий взгляд Николаича переключает моё внимание. — Я ведь тоже в столице всю жизнь прожил, не считая последних шести лет, знаю, как там всё устроено. Это не означает, что ругать не нужно. Нужно, если действительно заслужила, хотя, на моей памяти не было такого.
— Да понял я, понял, Николаич. И вообще, терроризировать подчинённых не моей манере. Привык договариваться.
— Вот, — указывает на меня, — ты ей просто скажи, что тебе нравится и, главное, как, а она сделает — не сомневайся. Подстроится под твой ритм и желания.
Эти самые «ритм» и «желания» сейчас прям под дых ударили. Я-то понимаю, о чём Артемьев говорит, но внутри вспыхивают явно другие желания, с работой в офисе совершенно никак не связанные.
Даже сглатываю, настолько обдало внутри огнём. И почему-то Аня представилась мне на постели с раскинутыми в сторону руками и золотой копной, разбросанной по подушкам?
Чёрт… Шикарная картинка.
— Понял, — прокашливаюсь, чтобы отогнать прочь порочные мысли. Рано, сейчас у Ани ко мне лишь одно чувство — страх. — Не переживай. Всё, уехал, до завтра, — поднимаюсь, пожимая руку Николаичу. — Не провожай, сам выход найду.
— Жду.
Выхожу из кабинета в надежде ещё раз увидеть фею. Аня расставляет кружки на маленьком стеклянном столике.
— Всего доброго, Анна Альбертовна, — видимо, задумалась настолько, что даже не услышала, как кто-то вошёл, потому что от неожиданности кружка вылетает из рук, разбиваясь вдребезги.
Сначала пугается меня, обернувшись, а потом беспорядка, случайно устроенного ею же.
— Простите, я всё уберу… — тут же принимается собирать осколки, разлетевшиеся в сторону голыми руками, а я опасаюсь, что порежется.
— Позовите уборщика, пусть соберёт осколки, — опускаюсь рядом, принимаясь помогать. — Можно порезаться.
— Я сама, — быстро собирает кусочки в ладошку, не смотрит на меня, стыдливо опуская глаза. — Впервые такое, никогда не разбивала посуду.
— Анна Альбертовна, — переключаю внимание на себя, — если вы и дальше будете шарахаться от меня, как чёрт от ладана, посуда закончится через неделю, отправившись в мусорное ведро. Нам с вами ещё работать вместе ни одну неделю. Давайте вы справитесь с волнением, несмотря на… — запинаюсь, прикидывая, какие слова подобрать, — сложившееся у вас обо мне мнение.
Смотрит, не моргая, обдумывая мои слова и делая выводы. Вот только, к каким выводам придёт фея, мне совершенно непонятно.
Первоначальный образ хама уже сформировался в этой хорошенькой головке, мне лишь нужно откорректировать его правильными поступками и обдуманными действиями. Уже предвкушаю, что всё будет совсем непросто.
— Я постараюсь, — лепечет, всё же поднимая глаза.
Нет, страха в них меньше не стало, да и невозможно это за минуту одного разговора, но начало положено, что радует. Накосячил я знатно, поэтому и напрягаться, чтобы всё исправить, придётся много и долго.
Чувствую, мне это необходимо. Она необходима. Пока не понимаю, насколько серьёзна необходимость присутствия феи рядом, но время покажет. А его не так много.
 
— До завтра, — поднимаюсь, чтобы, наконец, оставить Анюту одну, дать выдохнуть свободно.
— До свидания, Роман Яковлевич, — уже увереннее.
Чёрт, и почему моё имя, произнесённое феей, так сладко звучит?
  
Глава 10
 
— Так. Стоп. Я правильно понял: девушка, которой ты предложил заплатить за ночь, и которая после твоего предложения, отхлестала тебя, теперь твоя помощница? — Кира смеётся в голос, даже не стесняясь выражения своих чувств. Так открыто стебать меня имеет право только друг, никто больше.
— Всё именно так, — провожу ладонью по волосам, прикрывая глаза.
— Охренеть просто, повороты судьбы! Не случайно это, вот попомни мои слова, Ромыч. И? Твои действия? — прищуривается, ожидая от меня словесного фонтана и десятка вариантов.
— Пока не знаю… — развожу руками. — Но есть время подумать до послезавтра, когда Артемьев уедет и мы с ней останемся один на один. И ещё, я останусь в Самаре до нового года — уже точно. Ты сам решай, когда улетать.
— Не сомневался, — хмыкает, развалившись в кресле, — недели тебе точно не хватит, чтобы фея изменила своё отношение. Такую обрабатывать дольше придётся… А, кстати, зачем обрабатывать?
— Не понял…
— Ромыч, не тупи. Если ты просто девочку в постель решил затащить, чтобы развлечься — это одно, а вот если намерения другого плана — это другое.
— Я ещё не понял, — и сейчас говорю откровенно, пока не понимая, а чего я, собственно, хочу от Анюты?
— Тогда советую тебе, друг, понять скорее. Ты знаешь, отношеньки там всякие не для меня: свадьба, семья, дети. Именно поэтому мои избранницы чаще всего на одну ночь, максимум на три, не более. Я и выбираю именно таких, не желающих, как и я, ничего серьёзного и степенного. Но фея твоя — это совсем другое. Девочка нежная, правильная, ранимая, насколько я понял, не прожжённая, как Вероника, будто таран, идущая к своей цели. Ты сломать её можешь, понимаешь? Обложишь со всех сторон настолько, что капитулирует, утонув в тебе, а потом умотаешь в столицу, а фея останется с разбитым сердечком и тотальным разочарованием во всех мужчинах. Видел таких, будто снежные королевы, ни хрена их не трогает.
— Ты в последние четыре дня в философы ударился? — слушаю Кира, и удивляюсь глубоким рассуждениям человека, который зачастую только о благополучии собственного члена заботится.
— А сколько их таких осталось? Как фея. Ну сколько? Тех, для кого чувства на первом месте, тех, кто вот так, как она, за предложение денег пощёчину вмажет и уйдёт с гордо поднятой головой. Думаю, немного, да и тех в наших с тобой кругах не встретишь, просто не познакомишься. У нас вот, как Сёмина, такие в большинстве своём — ради обеспеченной жизни на всё готова.
Кирилл рассуждает, а я понимаю, насколько же прав друг. На все сто. Не поехал бы в Самару, так бы и гнил в этом болоте, окружённый Верониками и такими, как моя сестра.
— Так что, Ромыч, — продолжает, — ты прежде чем приступить к решительным действиям, для самого себя реши — что тебе от неё нужно? Если просто развлечься на пару недель, то не трогай, отступи, шаг назад сделай. Найди такую вот, как я в клубе подцепил и развлекайся всё то время, что здесь будешь: ты ей деньги, она секс. Просто и понятно.
— Я подумаю, — обещаю Киру, — обязательно подумаю.
Хотя, скорее всего, всё уже решил — внутри, просто пока эта мысль не прижилась во мне, не сформировалась до конца, принятая полностью. Но истина в словах Кира всё же имеется.
 
Правильные вещи говорит, серьёзные.
С феей так нельзя, как с Вероникой, просто невозможно растоптать эту золотую девочку и спокойно пойти дальше, не чувствовать угрызений совести.
Но и в стороне остаться не представляю возможным, потому как тянет меня к ней, заманивает янтарный взгляд своей неизвестностью и искренностью, сопротивление возможно, но капитуляция близка.