Турецкий дебют (СИ)

В подвале "Ада", где не было ни единого окошка, стоял полусумрак; свет сюда попадал только через открытые двери в соседнее помещение. Глазам Бестии потребовалось совсем немного времени, чтобы привыкнуть.
— Пфф… Вот только не начинай, ты и сам на неё работаешь.
— Работаю… Иногда. Но я всегда знакомлюсь с контрактами перед их подписанием.
— Да что ты? Не строй из себя святого, ты кинул нас с последним контрактом, хотя и согласился на него.
— Я посчитал нужным разорвать его, о чём и предупредил Варяга. Ястреб меня обманул, попытавшись использовать в тёмную, а я такого не люблю. И не прощаю.
Рысь подошёл к столу и, склонившись к голове Бестии, злым голосом прошептал:
— Совсем охренели от безнаказанности? Вы вырезали целый род даже не задавшись вопросом — а за что, собственно? Или Ястреб всё же посвятил вас в эту тайну и вы посчитали необходимым убить семью аристократов, верой и правдой служивших Империи несколько поколений?
— Хлебало завали, Рысь, — огрызнулась Бестия, — Сам же прекрасно знаешь, что ИСО всегда права, так что не надо мне втирать за справедливость. Если пришёл приказ убить, значит есть за что.
— Ты любила быть куклой, Ника, а я не терплю марионеток. Вот в этом и была разница между нами.
— Любила? Была? — насторожилась Бестия.
— Да, Вероника, тебя больше нет, прощай, — Рысь развернулся и пошёл к выходу.
— Стой! Рысь, стой! Не надо! Я могу ещё многое рассказать!
— Вот мне и расскажешь, — я встал со стула и, подойдя к лежащей на бывшем столе Гримёра женщине, сел рядом.
— А ты кто ещё такой?!
— Тебе-то уже какая разница?
— Что, Рысь теперь сам ручки не пачкает?! — сорвалась на крик Бестия.
Поморщившись от резанувшего по ушам вопля, я тихо сказал:
— Ну хорошо, давай познакомимся. Я Кирилл Турчанинов.
...
В это утро граф проснулся неожиданно рано. Слабый предрассветный свет только начал заполнять собой мягкий сумрак белой ночи, растворяясь в огромных окнах его спальни. Приподнявшись на локте, чтобы взглянуть на часы, Сутормин зацепил краем глаза смутные очертания совершенно незнакомого ему предмета, стоящего на ночном столике. Уставившись на тёмный силуэт, он несколько секунд пытался сообразить, что это такое. Так и не вспомнив ничего подходящего, граф протянул руку и включил бра, висевший над широкой кроватью.
Его вырвало прямо на толстый османский ковёр, покрывавший собой весь пол немаленькой спальни. На низкой столешнице в луже засохшей крови стояла голова Бестии, уставившись на него пустыми глазницами.
Сутормина охватил липкий, животный ужас, он не мог издать ни звука, судорожно хватая ртом воздух. Нашарив рядом с кроватью тревожную кнопку, граф раз за разом жал на неё, совершенно не понимая, что та не работает. И тогда он наконец истошно, срывая связки от неистового напряжения, заорал.
***
[11] Уйти в тень — у спецназеров этого мира нет понятия пенсия, они до самой смерти числятся в строю и получают полное жалование. И это не признание заслуг или благотворительность Империи, а простой расчёт: в любой момент можно собрать до пяти бригад прошедших огонь и воду ветеранов, которым есть за что воевать. Такие кадры не нищенствуют на гражданке и являются крепкой опорой Империи.
[12] ЧВК — Частная военная компания. Коммерческое предприятие, предлагающее специализированные услуги, связанные с охраной, защитой (обороной) кого-либо и чего-либо, нередко с участием в военных конфликтах, а также со сбором разведывательной информации, стратегическим планированием, логистикой и консультированием.
  
Глава 14. Сплошные вбоквелы
 
— У меня к тебе всего один вопрос, — неожиданно спросил Рысь, прервав гнетущую тишину, царящую в салоне флайера.
— Ну? — буркнул я, поворачивая к нему голову от окна, куда пялился всю дорогу.
— Когда ты успел стать таким… отмороженным на голову? Ведь ещё недавно ты таким не был.
— … Не знаю, — ответил я, немного подумав, — Сорвался под конец, вообще нихрена не помню, что я с ней делал. Никогда ещё не встречал таких… упёртых фанатичек.
 
— У Сутормина есть люди, которые отлично промывают мозги, — и помолчав, Рысь добавил, — Я ещё помню времена, когда Ника была обычной наивной девушкой.
— Не верю. Значит ты просто не сумел разглядеть в ней маньячку. Как бы там ни было, я теперь знаю всех, кто там был. Теперь очередь Свиридова.
***
— Что нового в Совете? — Император сидел за своим рабочим столом и крутил в руках только что вскрытое письмо.
— Пока ни о чём не догадываются. Из всех этих баранов, только двое могут что-нибудь нарыть до объявления военного положения.
— Сутормин и Стариков я полагаю? — Георгий исподлобья посмотрел на брата, Великого князя Александра.
— Именно так, — ответил тот, — Остальные слепо верят, что ты пляшешь под их дудку. Но эти двое не просто умны, но ещё и обладают большими возможностями. Так просто их не обмануть.
— А может и не надо? — Император подался вперёд и, облокотившись на столешницу, тихо спросил, — Может быть нам рассмотреть вопрос об их привлечении к перевороту? Лично я пока не вижу кандидатур на их места, после того, как власть Императора станет абсолютной.
— Старикова я прощупываю на лояльность, а вот Сутормин… Я бы его убрал первым. Слишком скользкий, да и его семейство принимало самое деятельное участие в создании Императорского Совета двести лет назад.
— Ладно, время ещё есть. Что с катайским послом? Когда он пришлёт своего человека?
— Всё идёт по плану, через две недели Император Ци сообщит об окончательной дате вторжения. Слухи о нашем нападении на турок успешно дошли до Осман-Паши. Это видно по тому, с какой спешкой османы перебрасывают к нашим границам свои войска. Жаль, конечно, Турчаниновых, но катайцы и это обстоятельство использовали нам на благо, распустив слухи, что тех убили турки в отместку за бегство их рода в нашу Империю.
— Я бы всё отдал, чтобы они были живы, — задумчиво произнёс император, откинувшись обратно на спинку кресла, — Что с расследованием их гибели?
— Кто-то умело зачистил все хвосты. Чиновник, который якобы принимал от Красницкого объявление войны Турчаниновым, погиб в автокатастрофе. Сам Красницкий убит у себя в поместье, и Сутормин клянётся, что это было ограбление. Но мой человечек кое-что сумел нарыть…
— Это Михаил твой человечек? — улыбнулся Император.
— Именно он, Ваше Величество.
Император поморщился:
— Александр, завязывай уже, не на приёме.
— Извини, вырвалось. Ну так вот, он по моему приказу следит за ключевыми фигурами в этой истории — всеми тремя силовиками. И если наш недалёкий эмвэдэшник, генерал Игошин, ничем себя не проявил, то Стариков, которому я поручил вести дело, тут же начал копать под Сутормина, подозревая, — и не без оснований, — что тот причастен к нападению на поместье князя Андрея. Более того, он сумел откопать единственного оставшегося в живых свидетеля нападения — поручика гвардии Турчаниновых Викторию Белову. В миру она известна, как баронесса Белова.
— Это, случайно, не та самая, что чуть не убила своего жениха прямо на церемонии венчания, отморозив ему… х-м-м, причинное место?
— У тебя хорошая память, — хихикнул Александр, — Да, она должна была стать графиней Рысевой. Если бы не застукала своего жениха со спущенными штанами за десять минут до начала церемонии в недвусмысленной позе со своей собственной подругой. После того случая, граф больше в Империи не появлялся, так и обретается в Американских республиках, где ему сделали операцию. По моим сведениям — крайне неудачную.
— И где сейчас находится эта Белова?
— А вот тут начинается самое интересное. Синельников передал её князю Старикову, который запер баронессу в своём департаменте под усиленной охраной. Но несколько дней назад, через час после звонка полковника Синельникова, та пропала. Причём, прямо во время посещения означенной баронессы князем Стариковым.