Забудь меня (СИ)
— Спасибо огромное, ребят! Расчет, сейчас на карточки придет.
Мне захотелось, ни то, что плакать — выть от отчаянья! Продажные твари! Даже детей не пожалели.
Мужчины сели в машину, и она практически сорвалась с места.
— Отпустите, девочек, пожалуйста! Вы же понимаете, что Зубов это так просто не оставит. Проявите благоразумие.
Мужчины переглянулись, нагло усмехнулись, но промолчали. Интересно, сколько же им заплатили, что даже гнева самого генерала Зубова, которого здесь все прекрасно знают, не бояться? Самоубийцы! В том, что это месть за Захарова, я даже и не сомневалась. Ну, а для Семена Альбертовича, месть за нас станет делом чести. Неужели они не понимают?
Девчонки, крепко держались за руки. Алина, сидела ближе ко мне и просто намертво вцепилась в мою руку. Я чувствовала, как она вся дрожит от озноба, вызванного страхом.
— Вы уже решили, что подарите бабушке на день рождение? — спросила первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то их отвлечь.
— До него же еще два месяца, — удивилась Алина.
— Ну, так готовиться то заранее надо.
— А давай, мы сами, но под твоим руководством, конечно, торт ей испечем? — предложила Анюта.
— Нет. Не поверит, что сами, — возразила Алина.
— А мы видео запишем, как готовим и с поздравлением! — нашлась Анютка.
— Отличная идея! — поддержала я. — видео, для бабушки, будет намного ценнее торта. Это память о вашей любви и заботе, которая останется на долгие годы. Решено. Так и сделаем.
— Бабуля очень любит медовик с кедровыми орешками, — попомнила Аня.
— А кто его не любит, — вздохнула Алина, и в ее желудке заурчало. — Мам, тебя ведь не посадят в тюрьму? — со страхом и слезами в голосе спросила дочь. А я невольно порадовалась, что они, похоже, бояться пока только этого.
— Нет, конечно. Не за что. Ничего плохого я не делала. В полиции позвоним дяде, и он во всем разберется.
Поспешила успокоить я дочь, прекрасно понимая, что так не будет. И мы, скорее всего, не едем сейчас ни в какую полицию, а куда-нибудь загород. В глушь. От людей подальше.
Вон как зорко за нами следят в зеркало заднего вида. И смотрят свирепо, словно голодные волки, явно настраиваясь на недоброе.
От этой мысли меня пробрал неописуемый, животный ужас и страх за детей, такой, что горло перехватило и говорить стало невозможно.
Господи! Пожалуйста! Умоляю! Спаси моих детей! Прошу! Они ведь ни в чем не виноваты! Они ведь ничем не заслужили такой ужасной и ранней смерти. Спаси. Прошу! Ангелы небесные, закройте нас крыльями своими! Не дайте беззаконию свершиться, над детьми безгрешными!
Твердила я беззвучно, отвернувшись к окну, чтобы девочки не видели моих слез, что я уже не могла удержать.
Эти двое, верно, с камнями вместо сердец родились, что так спокойно везут маленьких девочек на смерть, которую сами же и причинят холоднокровно. И мы им, наверное, даже и сниться не будем, настолько у них нервы крепкие. Интересно, у них свои дети есть?
Господи! Ну зачем ты позволяешь таким недочеловекам по Земле ходить? А если это Кара нам с Мишей за измены, то это уж очень несоизмеримо, наказанию.
Помоги, прошу! Все ведь во власти твоей! Все ты можешь. Не оставь нас в тягостный час, Всеотец Небесный!
Душу переполняло отчаянье от того, что ничем не могу помочь ни себе, ни детям своим. Если выживу, обязательно пойду на курсы самообороны и травмат куплю! А пока, упование на божью милость — похоже, моя единственная надежда на наше спасение.
И я молилась, не переставая, пока машина не остановилась.
Я в панике заозиралась посторонам, со стороны девчонок, стояла красная иномарка с открытой задней дверцей. Рядом с ней стоял молодой крепкий брюнет, который открыл дверь нашей машины.
— Добрый день! — бодрым, почти веселым тоном, поздоровался он. — Выходим! Пересаживаемся.
Но как только девочки вышли, мужчина захлопнул передо мной дверцу, и наша машина сорвалась с места. 0
Глава 26
Когда перед самым моим носом дверца захлопнулась, и тут же щелкнул замок, я пришла в ужас и начала со всей силы долбить по стеклу и дергать за ручку.
— Выпустите! Остановитесь немедленно!! Куда увозят моих детей! Куда? Остановитесь!
— Уймись! Пока я тебя на полном ходу не вышвырнул! — рявкнул тот, что сидел рядом с водителем. Попытался меня ударить, но я успела выставить руку и со всей силы скребанула по огромному кулаку ногтями.
— Аааа! Падла! Блядь! Уймись, сука! Пока не связал! Тебе только радоваться надо, что дочери не с тобой сейчас!
Мне оставалось лишь горько расплакаться. Значит, действительно моя участь уже решена, и она не завидная.
— Их отдадут отцу? — с просила с надеждой.
— Скорее всего, — не охотно, но даже с сочувствием пробурчал мужчина. И я, несмотря ни на что, готова его расцеловать от радости, за эту благую весть.
Спасибо тебе, Господи! Спасибо, что услышал, не оставил! Слава тебе! Не оставляй моих девочек по жизни! Будь с ними рядом. Поддерживай. Позволь и мне быть с ними рядом душой. И пошли легкой смерти.
Так страшно, как сейчас, мне не было еще никогда в жизни. Но умолять их о пощаде, не буду ни за что! Все равно не поможет, а унижаться — только тешить извергов.
Эх Миша, Миша! Ну почему я должна отвечать за твое распутство, жизнью? А ведь и года не пройдет, как ты женишься и снова станешь наслаждаться жизнью, и вряд ли даже будешь терзаться чувством вины за мою гибель. Да и не нужно оно мне.
Говорят, там, на верху, душе чистят память о прожитой жизни и ее уже ничего не волнует, прожитая жизнь, кажется вчерашним сном. Но я бы так хотела помнить своих девочек! Быть с ними рядом! Помогать им! Наблюдать, как они растут! Хорошеют. Как влюбятся и будут по-женски счастливы. Хочу видеть своих внуков. Петь им колыбельные!
Мы с Мишей мечтали еще о ребенке. Я ведь даже в последние месячные спираль убрала, и курс перинатальных витаминов пропивала дома. А теперь, кажется, что это было невероятно давно. Просто в другой жизни. Такой счастливой. Простой, беззаботной. Там у меня был любящий муж, и я искренне верила, что рядом с ним, нам с девочками, ничего не угрожает. Что он сможет защитить нас ото всего на свете. Ни одну напасть к нам не подпустит.
Как же так получилось, Миш? В какой момент и почему, ты стал вероломным предателем, растоптавшим всю нашу благополучную жизнь? Все наши светлые мечты и обрек меня на жуткую смерть?
Я ведь так тебя любила! Во всем тебя слушалась. Слова поперек ни сказала, ни разу! Может в этом и кроется моя ошибка? Ты расслабился? Решил, что без тебя я никто и ни что? Совершенно несамостоятельная, не приспособленная к жизни кукла, без своего мнения и каких-либо амбиций? Все равно от тебя никуда не денусь и можно меня и не уважать? Трахать всех первых встречных. Куда ж я кулема такая, от тебя денусь? Даже если узнаю.
Впрочем, уважение еще заслужить надо, а внимание мужчины, нужно уметь не только получить, но и удержать. Для этого нужно уметь быть ему интересной ежедневно. Что ж, по всей видимости, у меня не получилось. Факт. И парадокс:
Я так старалась быть идеальной! Нет… Я была для него идеальной. Чистота, выглаженные рубашки, ужены из трех блюд, ежедневно. Секс, только как он хочет, фильмы, только какие он любит, но идеалы пресны, скучны и не интересны. Вот и имеем, то, что имеем. И в конечном счете, виноватой в том, что происходит, выхожу только я одна.
Была бы самовлюблённой, самоуверенной сукой, готовой раздвинуть ноги каждому встречному, он бы, наверное, до сих пор, бегал бы за мной как собачка, чтобы этого не допустить. Я же, добровольно, ковриком легла у ног его. Вот он и вытер об меня ноги. Коврики же, только для этого и существуют.
Стало очень обидно, и очень захотелось жить, чтобы все исправить. Доказать Мише, что я все смогу и сумею и без него. Встану на ноги, заработаю денег и на достойную жизнь, и на отпуск, и на красивые платья себе и дочерям.