Тень (СИ)

— Уважаемые господа…- жмурился на весеннее солнышко управляющий: — Рад вам сообщить, что в деле борьбы за сохранения экологической безопасности Города наше объединение совершило гигантский прорыв. Наш партнер, ПО «Энергоспецремонт», в лице генерального директора Григория Андреевича Соколова немедленно приступает к монтажу систем «циклон» на котлах наших угольных электростанций, а также рекультивации золоотвалов угольных ТЭЦ нашего Левобережья, что, безусловно, существенно повлияет на экологическое благополучие нашего любимого Города. Думаю, что уже осенью уважаемый Григорий Андреевич сможет доложить о проделанной работе. В любом случае, вы знаете, с кого можно спросить по этому вопросу, так как наше объединение готово финансировать эти работы на все сто процентов.
  
Кисловато как-то мой шеф выглядит, хотя причин для его грусти я не наблюдаю. Да, господин Томский немного преувеличил размер финансирования работ — за огромные фильтры — «циклоны» нам никто денег не заплатит, но взаимозачет за электроэнергию и тепло сделают, ну а золоотвалы… С золоотвалами все было немного сложнее.
  
Глава 5
 
Глава пятая.
Предпраздничные хлопоты.
Апрель 1994 года.
Заводоуправление. Кабинет юридического бюро.
С золоотвалами все было гораздо сложнее. Я не знаю, где заводские инженеры из конструкторского бюро подсмотрели чертежи вибростанка для производства шлакоблоков, но через две недели уже были собраны две линии. На территории умирающего тепличного хозяйства был арендован хозяйственный блок где и было запущено производство строительных материалов, которые продавались тут-же, путем размещения объявления яркой краской на заборе. Золоотвалы находились всего метрах в пятистах от производственного, поэтому трактора «Беларусь» в режиме погрузчика и самосвала «КАМАЗ» хватало, чтобы загрузить бесплатным сырьем обе линии. Лет через двадцать на этих золоотвалах должны начать строить эко-поселок многоэтажных домов, но теперь, наверное, уже не построят.
Денег особых новое производство не приносило, так как количество продаваемых шлакоблоков было скромным, а возле здания участка появлялись все новые и новые поддоны с серыми прямоугольниками, на что мне не преминули указать на совещании.
— Паша, ты вроде бы обещал…
— Григорий Андреевич… — я не дал директору развить мысль, концовка которой мне явно бы не понравилась.
— Григорий Андреевич, а вот у нас отдел капитального строительства создали. А могу я поинтересоваться, чем они занимаются?
— Поинтересоваться можешь. — директор ухмыльнулся: — Взаимодействуют с БТИ по нашим зданиям.
При подготовке к приватизации предприятия выяснилась одна неприглядная ситуация — оказалось, что на половину зданий и сооружений Завода нет никаких документов, то есть вообще — ни проектов, ни разрешений на строительство, ни постановлений о вводе в эксплуатацию. По сути, официально существовало только здание заводоуправления, имевшее почтовый адрес, а все остальное как будто возникло за ночь по повелению могучего волшебника. Такая ситуация была практически во всех промышленных предприятиях Города, а, может быть, и страны, поэтому где-то на облацех воздушных было приято решение оформлять объекты недвижимости по факту, как есть, если, конечно, нет угрозы разрушения объекта.
— Григорий Андреевич, а не хотите на пустыре построить гостиницу и, под шумок, ее как существующее сооружение оформить. Мол, с пятьдесят четвертого года стоит здание, оформляете по факту. — я обвел взглядом присутствующих, которые только что пальцем у виска не крутили, от переполнявших их эмоций.
— Паша, и на хрена нам еще одна гостиница? Ты же говорил, что никакого смысла с ней связываться нет…
— Правильно, я говорил. Одно дело, когда у вас десять комнат на первом этаже жилого дома, с одной душевой и общей кухней, где три комнаты прикомандированными бригадами заняты, от запаха портянок, которых слезы наворачиваются. Ну и какая это гостиница? Кто туда из денежных людей заселяться будет, когда, через пять минут после вселения, в номер постучится слесарь Борисов из Чауса, в одних сатиновых трусах и «кирзачах», и попросит стакан? И про какую лицензию на гостиничную деятельность в этих условиях можно речь вести. А я сейчас говорю, что можно возвести коробку на три этажа из наших шлакоблоков, сделать стоянку, отдельный выход, потом все отделать, и уже сделать нормальную гостиницу, или наоборот ненормальную, типа ночлежки… Да все, что угодно можно сделать. Просто успеть за три месяца коробку возвести, чтобы зарегистрировать, как уже существующее сооружение… Мы сколько на этом сил и средств сэкономим?
Свободное пространство было выделено Заводу то ли в одиннадцатой, то ли в двенадцатой пятилетке, под строительство очередного бетонного цеха, который так и не был построен. В принципе, с одной стороны, место диковатое — ровно посередине огромной промышленной зоны, а с другой стороны, буквально в ста метрах, только дорогу перейти, располагалась станция электропоездов, которая позволяла строго по расписанию, за десять минут, добраться до центра Города, а за пятнадцать — до Главного железнодорожного вокзала. Через пять лет, когда город захлестнет вал относительно дешевых «японок», что будут караванами гнать с Находки, и мост через реку встанут в плотных пробках, это станет совсем неплохим аргументом.
Судя по задумчивому взгляду директора, моя мысль ему, что называется, «зашла», и я не удивлюсь, что через пару недель на пустыре, примыкающем к бетонному забору, окружающему Завод, начнется суета, и инженеры из ОКСа потеряют свою вальяжность и будут не только раз в неделю возить в БТИ какие-то бумажки на согласование.
Неделя спустя. Кабинет директора Завода.
— Григорий Андреевич, разрешите?
— Павел, у меня, вообще-то, совещание идет. — директор смотрел на меня очень раздраженно — были бы у меня нервы похлипче, я бы давно захлопнул дверь с обратной стороны.
— Так я как раз по поводу на совещание и хотел попасть…- я бочком приблизился к столу генерального директора: — Я тут, как раз в районной администрации кое с кем переговорил, и если мы в течение недели обратимся с письмом, то нам землю на Закатном поселке нарежут, для жилищного строительства, примерно вот здесь…
— Паша, ты может быть своими делами займешься? — директор смотрел на меня ласково-ласково, как на неизлечимо больного, с которым пришли попрощаться, пока тот еще жив: — Ну, я имею в виду, юридическими.
— Я, наверное, к вам потом загляну…- я не стал ничего из материалов оставлять на столе у генерального, видимо, момент для разговора я выбрал не совсем удачный. Выходя из кабинета, я встретился глазами с начальником отдела капитального строительства, который, после того, как я навалил ему работу в виде строительства корпуса гостиницы (вчера, кстати, территорию уже начали очищать от многолетнего слоя мусора), перестал со мной здороваться.
Следующий разговор с генеральным случился у меня следующим утром. Директор, по многолетней привычке, мог приехать на Завод часов в шесть утра, и в это время имелся реальный шанс поговорить с ним в спокойной обстановке.
— Паша, ты хоть понимаешь, что вот это — болото? — палец Григория Андреевича ткнулся в центр очерченного красной полосой участка на схеме территории, прилегающей в Закатному поселку, одной из самых депрессивных территорий города. Еще бы мне не понимать это. Одно из моих первых детских впечатлений — это деревянные мостки, проложенные среди жирной грязи улиц Закатного поселка, где я и прожил свои первые семь лет жизни, а также бесконечное торфяное болото, которое граничило со спортивным стадионом, располагавшимся сразу за домом моих родителей. Да, действительно, там сейчас раскинулось огромное болото, но, буквально через десяток лет, на этом самом болоте начнут строить огромный жилой массив панельных двенадцатиэтажных жилых домов, с огромными дворами, потому что на болоте было где развернуться.