Право выбора (СИ)

Во время привала витязи занимались чем угодно, только не разговаривали, если только могли перекинуться парой слов с сидящим рядом братом по корпусу. Кто-то чистил свое оружие, кто-то проверял надежность портупеи, высматривая одному ему известные шероховатости. Лес замолк в ожидании, даже звери перестали заниматься своими повседневными делами, чувствуя, что на их территорию пришел самый страшный хищник – человек.
Но ничто не может продолжаться вечно, в том числе и тишина, минуты утекали, словно песок сквозь пальцы, оставляя после себя горькую надежду скорейшего прекращения бездействия. Полковник знал, что будет делать, так же он знал, что его полк будет стоять в этом лесу, смотреть, как гибнут его соотечественники, наблюдать за ходом сражения и ждать, не в силах ничего сделать… так сказал старший брат, значит так и будет.
«Засадный полк», так кажется, сказал когда-то Алексей, рассказывая Прохору о великой победе русского воинства над татаро-монголами на Куликовом поле. Ведь тогда русичи, так как и он стояли, смотрели на гибель своих братьев, выжидая удобного момента…
Ночь, ночь, как же приятно пройтись ночью по полю, забыться ненадолго, поглядеть на звезды, что так прелестно смотрят на мельтешение тысяч людей и наверняка не понимают, зачем мы ведем все эти войны, и для чего убиваем друг друга. В этом мире, как в прочем и везде, во всех эпохах, считаются только с сильнейшими. Так было, так будет, так есть!
Перед полковником Митюха замерли три взвода боевого охранения, в обязанности которых входит безопасность командира полка, они постоянно высматривали в ближайших кустах и деревьях тени врагов, готовые тут же закрыть своими телами своего командира. Идея захватить шведского офицера сразу же отлетела в сторону – слишком мало времени осталось для подобного действа. Как бы то ни было, но совершить, хоть что-нибудь Прохор был обязан, но, понимая всю тщетность душевных порывов, сидел на месте, сжимая в руке все то же пресловутое письмо, которое он так и не сжег, решив, что с этим он может повременить. Подумав, сложил его пополам и нехотя, будто отрывая от собственного сердца небольшой кусочек, убрал за пазуху.
Однако приказ Старшего брата выполнить стоит как можно скорее, иначе потом воинам будет попросту не пройти.
-Сержанта Елисеева позовите ко мне,– тихо сказал одному из охраняющих его витязей полковник.
Сразу же по цепочке приказ командира долетел до нужного человека, и через минуту сержант, стараясь не нарушать спокойствия леса замер перед полковником Митюха.
-Руслан, бери своих витязей, вместе со вторым взводом и тихо мирно двигайтесь в обход лагеря шведов, когда начнется сражение, где бы вы не находились в него не вступать. Внимательно следите за тем, что происходит в стане противника. Как только шведы будут разбиты… Да-да разбиты!– чуть громче положенного повторил Прохор увидев как брови Елисеева слегка приподнялись вверх.– После этого начинайте высматривать все что покажется достойным внимания: генералов, может людишек каких близких к Карлу заметите. Мне нужно, чтобы вы захватили их, по возможности вместе с самим королем, но если такой возможности не представиться, не подставляйтесь. Вы нужны своим братьям и Родине!
Сержант тут же вытянулся во фрунт, вскинул ладонь под берет.
-Ступай,– тихо сказал Прохор, глядя, в спину чуть ли не бегущего воина.
Минуты тянулись, витязи продолжали сидеть на своих местах, приготовив на коленях фузеи. Полсотни разведчиков спешно собравшись, отбыли. Остальные глядели друг на друга и окружающий лес, вслушиваясь в звенящую тишину. Где-то вдалеке ухнула сова, ей вторил дятел, выбивая из коры очередного деревца жучков. Подняв голову, Прохор заметил, как впереди едва видно мелькнула вспышка, за ней другая… тишину леса разорвали звуки взрывов и залпов фузей.
Полтавская битва началась!
Посмотрев на часы, полковник увидел, что минутная стрелка едва-едва перевалила за двадцать минут. Старший брат оказался прав, значит и все остальное тоже правда.
-Всем приготовится,– негромко сказал Митюха, глядя на просветы над кронами деревьев.– И как интересно отсюда их видно?
 
Капитаны, стоящие чуть сзади своего командира ушли к своим ротам, им необходимо распределить поставленные перед их солдатами задачи. Десять подвод подкатили ближе к окраине поляны, приготавливая все необходимое. Кто-то из витязей заготовил стволы молодых березок, сложив их поверх первых двух ведомых телег. В дороге может всякое случиться, и иметь под рукой десяток другой крепких жердин не помешает.
Минули полчаса. Единая колонна витязей разбилась две поменьше, в центре каждой поставили по пять телег, предварительно проложив две тропы для проезда. Полк «Русских витязей» был готов к выступлению.
Не говоря ни слова, полковник Митюха махнул рукой, и колонны двинулись вперед, молча, словно ночные призраки, оставляя после себя столь же девственную природу, каковой она и была. Разве что колеса тачанок оставляли после себя неглубокую колею, да и та после первого дождика должна исчезнуть.
Разведка уже давно вернулась и теперь десяток витязей, наблюдавших за передвижением противника, вели весь полк, продолжая вслушиваться в звуки сражения и лесные шорохи. Рядом с командующим полка шел сержант разведчиков пятой роты, Филимон Добрынин, переведенный из первой роты для усиления недавно сформированных рот своих молодых собратьев. Конечно, переводили не только Филимона, вместе с ним их «старых рот» забрали еще десятка три отличившихся витязей, назначая их на более высокие должности, именно туда куда, по мнению командующего это требовалось. Он подробно докладывал полковнику обо всех своих наблюдениях, которые заметил за полчаса. Перед Прохором начала разворачиваться картина сражения еще до того момента, как он сам увидел его в подзорную трубу…
Войска Карла начали готовиться к атаке к двум часам, хотя, по словам Филимона может, что и раньше, в темноте сложно рассмотреть действия. Хорошо хоть луна светила, иначе бы взвод разведчиков и вовсе не смог бы ничего увидеть, до того момента как колонны тронулись с места.
Сержант смотрел, как строятся в десять колонн шведы, причем четыре из них были намного ближе расположены к позициям русских войск, чем все остальные.
Луна, появившаяся на небосводе играла на багинетах шведов, болтающихся у них на поясе. Она перебегала от одного солдата к другому, заглядывая в душу каждого, будто заботливая мать, провожающая своих сыновей в последний путь, но об этом мало кто догадывался, все-таки предстоящий бой занимал умы людей намного больше, чем игра Владычицы ночи. Штандарты висели безжизненными тряпками, не желая развеваться по ветру. Вся природа и весь мир намекали, они говорили шведам о скором проигрыше, который, наконец, переломит исход этого противостояния. Но что могут почувствовать сыны земли, когда с ними говорить само небо?
За пазухой у полковника лежит все то же письмо. В нем сказано, что Карл сам не сможет вести своих солдат в бой, почему именно так указано не было. Исходя из этого, перед полком «Русских витязей» стояла задача захватить шведского короля, в то время когда основная часть воинства шведов завязнет в бою с нашей армией. Плененный Карл сможет стать замечательным подарком царю-батюшке. Но чтобы этот план осуществился, полковнику требовалось стоять и смотреть, на сражающихся с русскими войсками шведов.
Молодой витязь с тоской сжимал подзорную трубу. Мысли о том, чтобы ударить в спину этим сине-голубым мундирам посещали все настойчивей и настойчивей. Кто-то из пришедших с Прохором воинов тихо ругнулся, глядя на живую массу армии Карла, втягивающуюся в сражение.
Однако Прохор не зря был командиром, он прекрасно понимал, что настоящий полководец, это тот, который прольет меньшую кровь для победы, и будет смотреть, как гибнут его соотечественники, выжидая нужный момент, для того чтобы ударить и принести победу своей стране. Нежели тот, который позволит сиюминутному сердечному порыву одержать верх над разумом, тем самым раскрыть свои позиции раньше времени и понести слишком большие потери, порой приводящие к полному и безоговорочному поражению.