Я буду держать тебя (СИ)

— Денис, искал тебя, поможешь мне? – поинтересовался Сергеич, глядя на Дениса.
Тот кивнул по инерции, хотя хотелось сорваться и найти Аду. Посмотреть, как она, спросить, что происходит.
Но не срослось.
Крокодил занял его надолго, как раз до самых групп. А дальше…
Когда у Сороки появилась возможность пройти по арене в поисках Аделаиды, он её не нашёл, на охране выяснил, что ледовый комплекс женщина покинула.
  
И вот Денис залез в инет, чтобы узнать что-то про фигуристку Аделаиду Плотникову, потому что до этого не интересовался. До этого ему было как-то всё равно. Вообще не имело никакого значения – просто с ней быть нравилось, говорить, чувствовать, сексом заниматься.
Что вообще надо ещё?
А тут…
Аделаида Плотникова и Артур Давыдов – одна из самых красивых пар парного фигурного катания. На них возлагались невероятные надежды, но случилась трагедия. Артур уронил свою партнёршу на тренировке – уронил так, что Аделаида со льда не встала. Упав очень неудачно, получив серьёзные травмы, была доставлена в больницу… и так далее и тому подобное.
В большой спорт Плотникова уже не вернулась. Что случилось с Давыдовым почти никакой информации не озвучивалось, кроме того, что после случая с Аделаидой он не нашёл себе партнёршу и ушёл из спорта.
На фото Денис видел невероятно красивую и хрупкую девчушку, улыбающуюся, стоящую на третьей ступени пьедестала – у неё всё только начиналось… только… ей не больше шестнадцати. А вот Давыдов старше и конечно, как это у парников, выше, мощнее…
Несколько заметок фанатских, что всё это не просто так, что у Давыдова отвратительный характер был, что он распускал руки и его партнёрши бывшие про него или не говорили вообще, или только плохое. А ещё… что для прооперированной фигуристки Плотниковой, вставшей через силу снова на ноги, любое неудачное падение может стать фатальным.
Ден же видел шрамы на спине Ады. Просто не спрашивал. Зачем?
Ругнулся про себя.
Проварил произошедшее на катке, потом то, что наговорил Аде накануне… бля, он не просто мудень, он намного хуже!
Почему он не смог поступить иначе?
Сука, она, зараза такая, важна ему! Хотелось её до умопомрачения какого-то – он вообще не чувствовал эту разницу в возрасте между ними, а когда в руках держал, такой кайф испытывал, нереальный.
Только кайф не заканчивался и после. Вот где была заковырка… Потому Сорокин и прижимал. И хотел. И сейчас просто хотел… обнять. Быть рядом. Очень! 
  
18
 
Ида игнорировала звонки Дениса. 
Правда, после случившегося, игнорировала всех. Паша звонил раз десять, Тамара Андреевна, даже один раз Геннадий Сергеевич позвонил. 
Но рекордсменом был именно Денис. Вечером он уже успел набрать ей раз шестнадцать и не останавливался. Несмотря на то, что женщина кинула его номер в чёрный список. 
“Поговори со мной” 
Сообщение пришло с незнакомого и странного номера, но понятно от кого оно было. 
“Бля, Ада! Поговори со мной!” 
А потом под окнами: 
— Ада, поговори со мной! – на весь двор. 
Она сидела на кухне, пыталась читать, хотя мысли после тяжёлого разговора с Виталиной рассыпались, и оттого Ида скорее смотрела в книгу, чем читала. Нет. Не пыталась даже читать. 
Виталина неровно, но достаточно глубоко спала в комнате, после унявшейся истерики. 
Аделаиду же провернул рассказ девочки, которую она нашла совершенно никакой в фойе комплекса, после того, как сняла с себя коньки и переоделась. 
Ремарки Кристины отчего-то сегодня саданули с такой силой, что сотрясли внутренности и Ида психанула. Второй раз получается? Накануне и вот… хотя обещала себе, что не будет, что всё будет, как раньше. Только этот взгляд Сорокина… тяжёлый и внимательный. Она не могла никакого действия сделать на льду, чтобы не чувствовать, как он неотрывно следует за ней, ведёт глазами. 
Ида максимально абстрагировалась, но тут эта мелкая сучка, тявкающая, потому что остаётся безнаказанной? 
Женщина сорвалась. Непростительно. Опрометчиво и глупо. 
Добавила себе слухов в спину, как итог. 
Ида не прыгала перед воспитанниками, никогда. Прыжки отрабатывала наедине с собой – ей было важно. Единственное, что она могла в своей жизни контролировать – свои возможности. И она делала это. И да, ошибка могла стать фатальной, привести к тому, что Ида никогда не сможет ходить, или… 
Но она настолько отработала эти приёмы, так отшлифовала свои навыки, что эти действия выполнялись на автомате и внутри не скакало больше сердце, не выделялся адреналин – она прыгала, как ходила. Просто делала это сама с собой. 
А последствия возможной ошибки её не волновали. 
Наверное на это стоило обратить внимания, но Аделаида скрывала это ото всех… её кайф – в конце концов жизнь может оборваться в любой момент. Удар током или водителя не справившегося с управлением никто не отменял. Да? 
Но всё это сама с собой. А тут… Шепелевская! 
Аделаида ценила Тамару Андреевну, относилась, как к семье. Благодарна была за помощь и поддержку. И понятно, что не ожидала ничего иного, кроме взбучки и, логично, что Тамара Андреевна разозлилась и теперь не пустит на лёд. 
Потом Ида извиниться, но в тот момент – она и правда взорвалась. Ещё и сказала про Артура! Так по-детски перенесла свою обиду на другого человека! Надо приводить себя в порядок – очень! Но тут случилась Виталина и её неподъёмное горе. 
В сравнении всегда не так всё черно? 
Аделаида отдавала себя фигурному катанию, потом воспитанникам. 
Надрыв внутри Виты – проблемы с мамой, семьёй, с Николаем – отозвался в Иде. Как же это… вообще как можно на таком настрое кататься? И это же рабство, это же – Вита так отчаянно рыдала и закапывала себя в своём горе, в том, что виновата перед Николаем, которого так любила, перед мамой этой, стервой, которая сломала дочь, потому что… что? Не было у Иды внутри оправдания для такого. 
У неё была как-то воспитанница, талантливая и способная, но, после не очень серьёзной травмы, ей стало сложно кататься. А вот мама считала, что не сложно и, поговорив с девочкой, Ида решила, что откажется её тренировать, попыталась поговорить с матерью, но та настаивала. И не отстала, пока дочка не попыталась нелепо натворить дел, навредив себе. Маму это включило – она услышала ребёнка. Девочка на лёд не вернулась, но сейчас живёт счастливой жизнью, приезжала к Иде как-то с сынишкой в гости. Благодарила за участие в её жизни, в сложный момент. 
А Вита оказалась одна. Её никто не поддержал. Родители? Мать понятно. И ладно, Ида видела разных отцов. Но тренер – как можно было так себя вести? Аделаида была невероятно возмущена. Внутри буря бушевала. Вита же просто трудяга. Она превозмогала. И Иде стало страшно, потому что такие, когда отчаяние заполняет их, не делают пустых попыток в желании быть услышанными, такие совершают непоправимое. 
И хотелось верить, что сейчас, выплеснув боль, Виталина отошла от этой черты, за которую ей нельзя. 
Но сама Ида поняла, что её-то трясёт. Она-то не может уняться. Вся её собственная жизнь, все ошибки, решения, достижения, работа адская порой – оно накрыло с головой, встало комом в горле. 
И оттого… 
— Ада, бля, поговори со мной! 
Она подскочила, когда поняла, что орали под окнами, не сразу осознала. Выглянула и узрела Дениса возле машины припаркованной во дворе. 
— Ада! – не унимался он. 
Судорожно схватив телефон, набрала ему сама. 
— Ты что творишь? – зашипела Ида, как только получила ответ. 
— Привет, – ему всё нипочём, как о стенку горох, просто непробивной. Даже смотреть не надо, чтобы понимать, что на лице улыбка эта на мильён. 
  
— Ден, охренел? Что ты хочешь? 
— Поговорить. Я поднимаюсь, решил предупредить, хотя… Ты меня вынудила! 
— Нет, ты не можешь, нельзя! – всполошилась женщина, глянула в коридор. 
— Я только поговорить, Ада, обещаю! – очень серьёзно отозвался Сорокин.