Я буду держать тебя (СИ)

Тут получилось немного криво – Тамара Андреевна, конечно, поняла, что Кристина вся из себя стерву включила, коей и являлась, обиделась, что Ида отчитала её за неправильный заход на выполнение элемента, и пошла жаловаться. Шепелевская послушала, бровью повела, покивала, но в целом и вида не показала, что теперь у воспитанницы в планах на ближайшую тренировку только один элемент будет в отработке – если Ида бывала строгой, но знала меру, но Тамара Андреевна была старой школы и закалки… на лёд – через пот и кровь. Много крови! 
  
— Не надо было так, – женщина скорее расстроилась, что Аделаиду вообще втянули в какие-то разборки мелочные. 
— А что ты мне предлагаешь? – вздохнула та, всматриваясь в своего тренера. — Надо было, чтобы она на тренировке со мной убилась об лёд? 
— Просто она мелкая… как чихуахуа, – вздохнула Тамара Андреевна, — ора больше, чем положено… 
— Это ты про шпица скорее, – улыбнулась Ида. — Но я тебя поняла, прости, что задела тонкую душевную организацию Кристиночки, звёздочки твоей любименькой! 
— Ида! 
— Ушла, – она поклонилась Тамаре, словно после выполнения программы, та фыркнула, но уже в спину уходящей Аделаиды. 
Почти сразу же, выходя из дверей кабинета Шепелевской, столкнулась с виновницей полученного “выговора”. Но сделала вид, что не заметила ни её, ни подружку-гиену, маячившую за спиной, ни тем более колкого замечания… как всегда про степень и наполненность сексуальной жизни Иды. 
Повеселила, чтоб её. Женщина едва сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос, даже слёзы в глазах проступили – уж она сейчас кажется перевыполнила план активности в сексуальной жизни на весь будущий год вперёд! А может и всю жизнь – в прошлом в том числе. 
И мысли эти, в обычной ситуации, показавшиеся бы пошлыми и неуместными, всё же заставили улыбнуться, когда увидела Сорокина на льду со своими мальчишками и другом, который помогал с теми, кто вообще на коньках не стоял. 
Сегодня в их распоряжении был весь основной каток и Ида, устроившись на трибунах, всё же не могла не возвращаться взглядом к Денису и как школьница не прикусывать губу, вспоминая, насколько чокнутой из-за него стала. 
— Ида? – тогда-то над ней и навис Гусарёв. 
Они с Пашей дружили с семьёй Александра. Бывали друг у друга в гостях, часто приезжали к Саше и Лиле на дачу – шашлыки, походы на озеро. Зимой тоже – коньки, когда озеро замерзало, глинтвейн. Ида очень любила общаться с детьми Гусарёвых – дочке было десять, сыну двенадцать. Они даже семьями пару раз на море летом выбирались – Сочи, Геленджик. 
Но изначально, да и внутри такое ощущение складывалось, что всё же дружат Павел и Александр, а Аделаида и Лилия достаточно приятно проводят время в обществе друг друга, но и, если нет, то и – нет. 
Собственно сейчас, отгородившись от всех, Ида понимала, что так и есть – никакого желания позвонить, поговорить с Лилей, у неё не возникало, да и сама супруга Гусарёва не выказывала желания пообщаться. 
Вроде как… 
— Привет, – поздоровалась она. 
Саша устроился почти перед ней, присев на спинку сидения. Навис. Аделаида ненавидела такое положение. Из-за маленького роста она всегда оказывалась в нём – всегда кто-то нависал. Но вот сейчас – взорвалась – неужели нельзя было сесть рядом, если надо поговорить? А ведь Саша определённо не просто так к ней пришёл – уж точно, не поздороваться всего лишь. 
— Привет, – хотя это он тоже сделал. — Хотел поговорить. 
Ида кивнула. Поймала на мысли, что вот ей-то не хотелось говорить, совсем, но вежливость и воспитание не позволили отказать. 
Но надо было. 
— Лиля приглашает вас в гости, говорит, что давно не собирались, переживает, – выдал мужчина. — Да и праздники. 
— Что? – нелепо переспросила Ида, хотя, конечно, всё прекрасно слышала. Но и – реально… что? 
Саша открыл было рот, чтобы повторить, кажется. 
— Нас? – уточнила она, опережая. 
— Да, – сбился немного Гусарёв, прочистил горло, нахмурился. 
— Нас? – не удержалась от ухмылки Ида. — Нас – это кого? 
— Слушай, – вздохнул Саша, но встретившись с её взглядом, всё же пояснил. — Тебя и Пашу. 
— Ты издеваешься? 
— Нет, с чего… просто… 
— Саш, Саша! Ты не знаешь, что происходит? 
— А что происходит? Ты поругалась с Пашей, но он, конечно, идиот сам и… 
Ида, подавилась воздухом, ей очень сильно захотелось. 
Чего? Врезать ему? 
Нет. 
Что за потребность в агрессии, в самом деле! 
Но и – внутри реально стало больно, обидно, сдавило, полезло назад это долбанное яблоко, которое, как и заметил Денис сегодня, она порой за целый день одно только и ела. 
Раньше ходила в столовую здесь. 
Раньше. 
До того, как Паша… как Паша… 
“Он, конечно, идиот…” – в голове зациклились слова Саши. 
Охренеть! Почему она услышала тон, будто осуждение в том, что муж не подарил ей цветов на годовщину, или там на долбанное восьмое марта, а не, сука, изменил с девицей, которой девятнадцать лет! 
Идиот? 
— Ида, – Саша пригнулся к ней, стал говорить тише. — Я понимаю, правда… 
— Правда? – не выдержала она, но всё же голоса не повысила, шептала, а получилось, что шипела, как змея. Но и плевать. — Сколько раз тебе Лиля рога наставляла с пацаном в два раза её моложе? Или лет на десять, или на пять? Да и… а может с кем постарше? А, Саш? Много? Часто? 
— Ида… 
— Ты понимаешь? 
Гусарёв потупил взгляд, снова тяжело вздохнул. 
— Лиля переживает? А ты ей не сказал ничего? Или что? А Паша? У него спросил уже? Он согласился поехать в вам в гости со мной? 
— Я очень люблю тебя, Ида, очень. Я твой друг, понимаешь? И Лиля… она… 
— Не надо! – разозлилась совсем. — Вот этого не надо! Что ты ей сказал? Про меня и про Пашу? 
— Ничего не сказал, – признался мужчина. 
— Почему? 
— Потому что… – Саша запнулся, всмотрелся в Иду. — Он просто ошибся, он очень любит тебя, вам надо как-то поговорить. 
— А мне не нужно с ним говорить, – злость перебивала желание разрыдаться. — Я просто хочу развода. Всё. Ты мне друг? Но и ему друг? Просто скажи, Саш, Лиле всё, как есть, что твой друг нашёл себе другую и теперь в гости к вам будет приезжать с ней, а не со мной. Ясно? 
Она встала, собрала ежедневник, хотела уйти, потому что гнев сходил, начиналась истерика, хорошее настроение улетучивалось, а ещё… ещё… Сорокин! Боже… 
— Ида, – только Гусарёв, словно по закону подлости, вцепился в её руку, не давая уйти. И снова… снова нависая. 
Краем глаза Ида всё же глянула на лёд, ей показалось, что Денис занят мальчишками и общением с другом.
— Я, как бы тебе не думалось, но на твоей стороне, и я не оправдываю Пашку, он… 
— Что? Что? Скажи… плохо поступил? Или может не поступил, а я себе придумала всё? Давай и ты дуру из меня сделай. Тупую и… 
— Ты не дура, Ида, милая. Не дура, – он ещё раз вздохнул, снова нахмурился. Столько трагедии. Почему-то показалось, что фальшивой. — Я видел тебя с Сорокиным… 
Добил Александр и пристально всмотрелся в глаза женщине. 
— Что? – на деле Иду провернуло, но только не… 
Стыдом? Нет. Сожалением? Нет. Виной? Нет же! 
Она сейчас очень боялась глянуть на лёд, потому что – ей было важно, что подумает Денис, а не Саша? 
Ухнуло внутри, словно на американских горках. Ида провалилась в пустоту. И совершенно сейчас потерялась в осознании происходящего. 
Нет… это уж точно с головой перестала дружить! 
— Я видел, как ты с ним уезжала, после матча. 
Ида ухмыльнулась. Нервно. Но получилось так, что пренебрежительно, указывая, якобы, на нелепость того, что сейчас предположил Гусарёв – отношения у Ида и Дениса. 
  
— Твои костоломы плечо ему вышибли, я отвозила его в травму. Просто предложила помочь, а он не отказался. Всё, – внутри женщину потряхивало, но она кажется будет стоять на своём, даже если пытать начнут. 
Зачем? Она не ответила бы на этот вопрос, но… вот же получается истинная причина разговора, которого хотел Гусарёв, так?