Морок (СИ)

Решившись, я лезу по снегу назад в горку и захожу во флигель, куда убежала моя слезливая феминистка. Стучусь, и не дождавшись ответа, захожу. Даша сидит зарёванная на скамье и смотрит, так словно получила от меня десяток плетей. Набираюсь храбрости и почему-то на первом же слове даю «петуха»…
— Дарья, — прокашливаюсь от «пищания», собираю в горле басовые нотки и более «мужественно» говорю, — Извини, если обидел тебя. Да, я женат. Но, в жизни мы не всегда женимся на любимых! Что-что?… Как-как? Нужно на любимых?… Н-да! Даша, это в сказках всё время на любимых, а в жизни — не часто. Я в Сибирь завтра уезжаю. Моя жена Феодосия со мной не поедет. В Москве останется. Ты поедешь со мной?
  
Я замер, как курсант на выпускном экзамене перед оглашением оценки. Даша поднимает на меня глаза и тихонько кивает. Я от радости обнимаю её, но потом отхожу, боясь снова испугать.
— Ну, что? До завтра? Поедешь со мной? — снова переспрашиваю я.
Даша кивает и говорит:
— До завтра!
Евдоким, пользуясь случаем, выпросил у меня денег на кабак. Копеек не было, дал ему целый иоахимсталер. Почти полтину. Царская Дума в прошлом году разрешила свободное хождение в России иностранных монет, так как своего серебра и золота не было, а внутренняя торговля за пару лет, наверное, удвоилась. В связи с окончанием войны, выпуск латунных денег не прекратили, поэтому Меховая Компания продолжала зарабатывать на выпуске монет для России. А Евдоким от радости даже песню запел. Как мало нужно человеку для счастья!
Захожу в кабинет и начинаю сочинять план работы Меховой компании и инструкцию бургомистру Себежа по управлению мануфактурами. Перво-наперво нужно придерживаться графиков поставок сырья. Домна, что работает в Себеже на местном сырье — не должна останавливаться. В тёплое время года доменные меха работают на водяном приводе, в холодное время — на конном. Триста пудов хорошего чугуна в сутки. Пушки, ядра, столбы, котлы, походные печи, чугунки, надгробья и кресты, задвижки и печные дверки. Всё это имело хороший спрос. Заруцкий, не будь дураком, покупал всё это из Курляндии и Себежа, пока не сподобился под Тулой домну построить. Голландские мастера за хорошие деньги запустили литьё. Так что теперь и в России пушечный чугун появился. А тот что при кузнецах лили был плохого качества. И ядра кололись, и пушки взрывались.
Пишу записку учёным по работе лабораторий. К лету следующего года нужно доделать технологию литья стеклянных колб для керосиновой лампы. Керосин уже научились из привозной нефти гнать.
Богатый люд мог сейчас позволить себе освещение комнат с помощью медной масляной лампы. Принцип ее работы схож с устройством керосиновой лампы — емкость с топливом, фитиль и физика, согласно законам которой, масло или жир всегда поднимаются по волокнам. Но новые «керосинки» должны будут принести моим мануфактурам сотни тысяч рублей прибыли. Первое время по самым высоким ценам будем «работать на Европу». Они там скоро всё поймут и начнут сами выпускать керосинки. Но, на первости нужно хоть снять «сметану» с продаж. Наш рынок никуда от нас не денется. Медь уже начали добывать на Урале, нефть понемногу добывают на Волге, а на Каспии её немерено. Так что проблем с выпуском керосинок не будет. Мы на производстве керосина своё возьмём. В Европе то с нефтью — не очень…
Господи, кто бы мог подумать, что я — российский офицер буду делать гешефт на лампах и керосине? 
Десятки рудознатцев посланы мною в Сибирь и на Амур — авось тоже что-нибудь найдут за пару лет. Добыча меха и в Сибири и в Канаде приносит огромные деньги. Нужно не просто прожирать их, а вкладывать в новые рудники, шахты и мануфактуры. Но, такое богатство ещё нужно суметь удержать. Наши бояре в Думе и заграничные короли уже мечтают всё это прибрать к своим рукам. На меня уже трижды покушались. Дважды дело закончилось не начавшись, а в октябре в Риге в меня стрелял на улице какой-то идиот. Хорошо, что пистоль от прицеливания до выстрела даёт несколько мгновений на уход с линии огня. Я уклонился и Молот чуть подбил ногайкой руку стрелявшего. Лишь в моей фетровой шляпе две дырки величиной с куриное яйцо остались. Повезло. Но, теперь и у меня и у командиров бригад будет ночная стража с собаками. Чтобы не взяли врасплох. На всё нужны деньги. Но, на безопасности экономить нельзя. У моих гвардейцев и офицеров теперь есть револьверы. Восьми зарядное оружие ближнего боя. Нужно озадачить оружейников на создание многозарядного мушкета или карабина. Не хочется терять в рукопашной куче-мале свои с трудом подготовленные кадры. Те, кто начинал со мною много лет назад: следопыты и первые выпускники школы ландскнехтов — почти все уже либо офицеры, либо чиновники. Либо погибли… Каждый год из бригад на работу в Меховой Компании или в Себежские коллегии я отправляю нескольких офицеров или унтеров. Мои бригады — кузница кадров для меня.
Я получаю из Европы тревожные сведения о том, что там скоро снова полыхнёт и, возможно, на этот раз косвенно зацепит и Курляндию. Мои мануфактуры хорошо нажились на военных заказах проигравшего Пфальца. Голландия и Великобритания и в этот раз дают деньги на формирование в Дании большой наёмной армии. Датский король закупает наши дорогущие латунные пушки для своего флота в большом количестве. Скоро полыхнёт.
России нужно срочно настраивать торговый путь через Босфор до Латакии(Сирия). Там наши товары можно будет продать по хорошей цене, если выход из Балтики будет закрыт из-за действий каперов, которые часто грабят всех подряд.
Нужно развивать торговый путь в Китай через Турфан, и наш речной путь через Амур и Сунгари. На всё это нужны деньги и большие. Курляндцы зажрались и не хотят содержать пехотные бригады. Дорого. А мне не дорого? Половину того, что приносит мне Компания трачу на армию и военные разработки.
Вон Мамай перед отъездом на Амур дельную вещь предложил. Чем терять своих лучших солдат на поле боя, лучше до боя подвести противника к поражению. Уничтожить командующего и штаб, сжечь запасы пороха и продовольствия, украсть казну для оплаты войска. Все эти операции в тылу врага может делать небольшая группа хорошо вооружённых и подготовленных людей — проверенные офицеры и унтеры. Пусть их будет немного — сотня или две. И дать им на всякий случай обычный драгунский полк прикрытия. Так, потеряв до боя десяток солдат, мы гарантируем себе победу над врагом.
Мне же вскоре предстоит построить речной торговый путь до Амура. Кроме денег нужны сотни тысяч рабочих рук. А где их взять большой вопрос. Местных сибирских аборигенов вряд ли привлечёт работа за деньги. Выход один — только невольники. Вон сколько из Крыма на Переволоку и на Урал отправили. Нужно и на Сибирский речной тракт столько же отправить. А где взять? А у джунгар, родичей ойратов-калмыков. Они кочуют от Южного Урала до Байкала и бьются за пастбища с другими степняками. Вот если бы собрать их в кулак и пустить как запорожцев за зипунами.
Тут я сам поразился своему цинизму. Как я, офицер, придерживавшийся либеральных взглядов и одобрявший программу эсеров и трудовиков… Как я могу говорить о закабалении других людей, чтобы построить государство свободы и справедливости? А вот и могу! Строить по другому — долго и муторно. И не факт, что построишь. Так, что пусть люди, которых каждый год степняки вырезают тысячами, поработают живыми на строительстве Сибирского тракта.
  
Даша, если бы услышала от меня такое — влепила бы пощёчину. Да, война и политика — не женское дело!
Место действия: Рига(Курляндия). 
Время действия: январь 1611 года. 
Готлиб Краббе, Помощник управляющего верфями Меховой Компании, капитан второго ранга. 
Герцог Вайс, или Князь, если хотите, назначил меня ответственным за строительство новых кораблей компании. Старые флейты за десять-двенадцать лет пришли в полную негодность и требуют тимберовки(ремонта). Правление выделяет деньги на ремонт старого, но мы по сути строим новый корабль с использованием годных деталей старого. Это герцог Вайс придумал.