Газлайтер. Том 26 (СИ)
— Но по содержанию она нас с грязью смешала! — возразил Трубецкой.
— И сделала это так, что не за что и зацепиться. Грамотно. Очень грамотно. Филинов знал, кого прислать.
— Чертов малолетний графенок! Мало ему, что тащит нас на Южный полюс, так еще и присылает наглых баб! Вздрогнем, Боря, — сменил тебу боярин.
— Да, давай.
И бояре чокаются.
* * *Пришлось включиться в разговор в «Неве». Через кольцо проконтролировал разговор Гересы с Трубецким и Мстиславским — не навязчиво, так лёгким касанием. В один момент попросил у нее контроль над телом, ещё до того, как она, заведясь, могла бы бросить что-нибудь лишнее. А уже Гереса могла — от души. Богатырша у нас решительная, горячая. Потом бы, глядишь, полетели жалобы: то ко мне, то прямиком в Дворянский совет с красивыми формулировками типа «оскорбление сановника» или чего похлеще.
Нет уж, обойдёмся без скандалов. Вежливо унизить боярина — это искусство. И Гереса справилась дальше уже сама.
— Спасибо, милорд, — мысленно поблагодарила меня богатырша. — Теперь я поняла как с этими индюками общаться.
— На здоровье, леди.
А, вернувшись в свое тело, я бросаю уже вслух:
— Трогаемся.
Мигом собираемся. Альвы рассаживаются по машинам, носороги, которых я уже загнал в мягкий ментальный режим подчинения, неторопливо топают следом, гремя копытами. За ними — тяжёлые, скрипящие телеги с добычей.
Со снежными великанами мы уже распрощались. Курган так и не пришёл в себя — видимо, я его всё-таки немного передозировал. Остальные йети без лишних разговоров утащили его на своих двоих. Я, в знак доброй воли, отдал им пару гружёных повозок. Пусть уйдут с ощущением, что их не совсем унизили.
Колонна катит вперёд, через деревни. По обочинам уже толпятся крестьяне — в основном старики и дети. Глаза у них — как у сов. Глядят на носорогов, грохочущие повозки, полные добычи.
Каждое колесо у повозки — мне по грудь. Рога у зверей — с человеческий рост. Красота, одним словом.
Внутри «Буран» Настя ёрзает на сиденье, сначала молча уставившись в окно. Потом вдруг разворачивается ко мне, в глазах — тревога:
— Даня, а эти снежные великаны ведь могут, ну, не знаю, разозлиться? Вернуться и начать мстить крестьянам на нашей земле?
Я киваю.
— Мыслишь правильно, Насть.
Она хлопает ресницами — будто не ожидала, что соглашусь так быстро.
— Может, тогда стоило их убить?
Бросаю на жену взгляд. Вот ведь. На вид — шортики, майка, блестящий блеск губ, вечная нежность в голосе. А в голове — холодная рациональность. Настоящая охотница, умеющая щёлкать клыками не хуже Змейки.
— Возможно, Настя, и стоило бы, — говорю я. — Если бы я не дал слово, ты бы и правда была права. Но слово уже было сказано. Мы заключили с великанами соглашение: если я побеждаю в соревновании — забираю повозки и носорогов, но не их жизни. Нарушить его — значит поставить под сомнение мое дворянское слово.
Настя медленно кивает. Понимает.
— Да, ты прав, Даня.
Я усмехаюсь.
— Но насчёт великанов можешь не волноваться. Кургану я оставил личный подарок. Пока он был в отключке. Не думаю, что у него появится желание возвращаться. Скорее, он постарается забыть, что вообще встречался со мной.
Настя удивлённо приподнимает брови:
— Какой подарок?
— Смотри, — бросаю ей в голову картинку.
Оборотница хихикает, согнувшись пополам, держась за живот. Красивая, Змейка и Ледзор удивлённо смотрят на неё — и на меня. Приходится и им показать образ. И тут уже смеются все, до слёз, — весь пассажирский состав лучшей боевой машины человечества.
* * *За границей земель Шпиля Теней, Та сторона
Курган, вожак снежных великанов, приходит в себя. Голова трещит, будто внутри бьётся взбесившийся молот.
Вокруг него собрались его соплеменники. Они склонились над повозкой, переглядываются, бормочут:
— Вождь, ты очнулся!
— Что делать, вождь? Будем мстить этим червякам?
— Забрали наши повозки, наших носорогов… Такое унижение! Этот червяк Филинов должен заплатить!
Курган моргает и медленно садится, поморщившись — воспоминание бьёт, как приклад. Перед глазами вновь встаёт фигура Филинова, нависающая, словно заснеженная вершина горы. Курган сглатывает от страха, голос у него сиплый:
— Его не Филиновым звать надо. А Песцовым.
— Что ты сказал, вождь? — недоумённо спрашивает один из великанов.
Курган поворачивает к нему бледное, ошарашенное лицо:
— Вы…вы видели, какой он огромный?
— Кто? — ещё один великан хмыкает. — О чём ты, вождь?
— Этот Филинов… — Курган говорит, будто засыпанный снегом. — Он гигант. Чёртов гигант. Он может одним носком стереть наше племя с лица земли.
Наступает пауза. Великаны переглядываются — уже не просто хмуро, а с тенью тревоги. Где-то позади носороги шумно фыркают и переступают ногами.
— Вождь, ты в порядке?
Курган, кряхтя, высовывет голову из повозки.
— Уходим, — глухо произносит он. — С этих земель. Немедленно. Лучше уж с родичами нашими тягаться — они хотя бы не такие большие.
Йети переглянулись в растерянности. Но ослушаться вождя не посмели — подошли к носорогам, хлопнули тех по бокам. Звери всхрапнули, повозки заскрипели, двинулись прочь, прочь от Шпиля Теней. А Курган всё сидел, держась за голову, и пытался вытолкать из памяти этого монстра Филинова. Но вождь продолжал видеть огромного белого, пушистого песца.
* * *Возвращаемся в Шпиль Теней. Позади — колонна: машины, повозки, катящиеся скрипом, носороги, тянущие всё это добро. Однорогие животины идут смирно, чётким, спокойным шагом. Я встроил им в головы ментальные команды слушаться моих людей. Теперь они тоже мои.
Ворота распахнуты настежь, и за ними нас уже встречают.
Первой машет Громала, скалящаяся до ушей:
— Милорд! Да вы с добычей!
— Ага, — ухмыляюсь, выпрыгивая через люк бронемашины. — Выбирай любого носорога, воительница. Сегодня твой день.
Ракхаска расплывается в довольной ухмылке:
— Наконец у меня будет лошадка, которая сможет выдержать мой вес весь дневной переход!
Рядом уже ждёт Дед Дасар, а за его широкой спиной маячат мои два рептилоида — Бис и Дас. Один почесывает затылок, второй моргает поперечным веком. Оба таращатся на гигантские повозки.
Дасар прищуривается, усмехаясь в усы:
— Какая у тебя, шеф, интересная добыча.
— Принимай, Дед, — киваю ему. — И вы двое тоже, — бросаю взгляд на Биса и Даса. — Разгружайте, заберете с собой в Невинск.
Они тут же срываются с места, заглядывая в телеги, перебирают великанское оружие.
Дасар наклоняется, вытаскивает со дна повозки стрелу — длинную, с тяжёлым, рубленым наконечником. В его руках она больше похожа на короткое копьё.
— Шеф… — бормочет он, качая головой, — я всё понимаю, конечно. Стрелы — ещё ладно, их хоть как копья пустить можно. Но вот великанские копья? Их разве что как тараны использовать. А луки… да с таким размахом только землю пахать. Им бы не стрелять, а борозды резать.
— Вообще, мне лук подходит, хо-хо, — вставляет Ледзор, появляясь сбоку.
Дасар бросает на него взгляд, фыркает и усмехается:
— Ну да, тебе только и подойдёт, — обводит он взглядом массивного Одиннадцатипалого.
— Не нужно страдать фигнёй, — бросаю я равнодушно. — Луки и копья сделаны из снежного ясеня. Растёт только в местных горах. Материал — редкий, очень прочный и при этом лёгкий.
— И что из этого следует, шеф?
— То, что ты поручишь друиду Пню переделать эти луки и копья в древесные доспехи. Под рептилоидов.
— Для нас? — одновременно вытягивают морды Бис и Дас.
— А вы кто, по-вашему? — спрашиваю спокойно. — Вы ж вроде рептилоиды. Значит, и для вас тоже.
