Курс на юг
На рейде Пунта-Аренас просторно: кроме «Рэйли» и «Мьютайна» здесь только два прибывших с ними парохода, оба под британскими коммерческими флагами: красное полотнище с «Юнион Джеком» в верхнем углу. В стороне приткнулась к пирсу кургузая колесная посудинка – лоцманский бот и по совместительству портовый буксир. На корме – бело-красно-синий со звездой чилийский флаг.
– Из всех дыр на планете эта самая глухая и безнадежная, – рассказывал собеседник Бертона, высокий сухопарый ирландец лет пятидесяти от роду. – В шестнадцатом веке здесь неподалеку располагался печально знаменитый Порт Голод. Слышали, наверное?
Англичанин кивнул. Трагическая история самой южной испанской колонии, основанной на берегах Магелланова пролива и целиком вымершей от голода и нападений аборигенов, приобрела известность после выхода в свет книги «Дети капитана Гранта» французского литератора Жюля Верна.
Статус у этих территорий неопределенный: юг Патагонии формально не принадлежит ни Чили, ни Аргентине, и во время очередного дипломатического обострения по вопросу прав на берега Магелланова пролива чилийцы решились закрепиться и возвели тут крошечное селение, получившее название Пунта-Аренас (Песчаный мыс в переводе с испанского). Со временем городишко разросся и к текущему, 1879 году состоит из двух сотен разномастных домиков, лесопильной мельницы, угольных складов, церкви, казармы и тюрьмы, ставшей за эти три десятка лет эпицентром двух кровавых мятежей. Население едва перевалило за тысячу, почти все – чилийцы, за исключением горстки англичан, сотрудников фактории «Пасифик Стим». Собеседник Бертона занимал пост управляющего – третий по важности человек в этом захолустье после коменданта тюрьмы и начальника крошечного гарнизона, по совместительству исполняющего функции губернатора и капитана порта.
– Я не поблагодарил вас за свежие газеты, – сказал ирландец. – У нас тут плохо с новостями: телеграфа нет, пакетбот с востока проходил неделю назад. А с запада и того раньше – война, чилийские воды неспокойны…
Бертон сдержал саркастическую усмешку. Свежими собеседник назвал несколько аргентинских и бразильских газет недельной давности, которые взяли на борт во время краткой стоянки в Буэнос-Айресе. А единственному номеру «Таймс» так и вовсе не меньше трех недель.
– Кстати, что вы думаете насчет статьи о новом владельце «Пасифик Стим»? – осведомился Бертон. – Ведь вас это напрямую касается.
– С какой это стати? – удивился управляющий. – Какие бы перемены ни затеяло новое руководство, в нашем захолустье вряд ли что-нибудь изменится. Удобное место для стоянки и угольной погрузки нужно всем, а другой фактории в Пунта-Аренас нет. А я был бы не против перемен. Вот, к примеру, ходят слухи, что за проливом, на Огненной Земле, обнаружены залежи угля. Сюда бы геологов, пусть проведут изыскания по всем правилам науки. Я много раз писал руководству, предлагал расширить факторию. Место здесь чрезвычайно удобное, и с развитием пароходного сообщения между восточным и западным побережьями его ждет небывалый подъем.
– Не могу с вами не согласиться. – Бертон поправил клетчатую, в тон макинтошу каскетку. – И что же они ответили?
– Увы, ответа я так и не получил. Может, новый владелец обратит, наконец, внимание?..
– Считайте, получили. На одном из прибывших с нами пароходов – груз стройматериалов и опытный инженер-строитель с помощниками. Его задача – превратить вашу факторию в укрепленный форт. Отряд солдат и артиллерийские орудия будут присланы следующим рейсом.
– Пушки? Форт? – Управляющий не скрывал удивления. – Но как же чилийские власти, гарнизон?
– Переговоры с чилийцами ведутся. – Бертон сделал успокоительный жест рукой. – Строго между нами: кроме стройматериалов и оборудования пароходы под завязку загружены оружием. Новейшие винтовки, полевые орудия, картечницы Гатлинга на колесных станках, снаряды, патроны. Есть даже новейшая торпедера – минный паровой катер, построенный на лондонской верфи «Ярроу». Это первый взнос в счет платы за аренду Пунта-Аренас. Вы, я вижу, человек деятельный и достаточно осведомленный, так что имейте в виду: скоро здесь появится британская администрация, им, несомненно, понадобится кто-то вроде вас, хорошо владеющий обстановкой и безраздельно преданный Англии.
Управляющий хлопал своими рыжими ирландскими ресницами и машинально потирал ладони. Видно было, что ему не терпится засыпать гостя вопросами, и лишь природная сдержанность не позволяла этого сделать.
– Однако похолодало, вы не находите? – Бертон решил сжалиться над собеседником. – Предлагаю отправиться на борт «Рэйли». Пообедаем, отведаем горячего грога, а заодно обсудим наши дела.
Рыжий ирландец отбыл на берег в приподнятом настроении, попыхивая бледно-зеленой гаваной – коробку таких сигар, приобретенных еще в Гамильтоне, на Бермудах, Бертон вручил ему на прощание. Что ж, у него были к тому все основания, признал англичанин. Форт в Пунта-Аренас действительно будет построен. Вслед за солдатами в городке появятся и британские колонисты, а вместе с ними сюда явятся и чиновники. И толковому администратору, каковым является управляющий фактории, достойное место, конечно, отыщется.
Британского губернатора сюда, конечно, не назначат, во всяком случае пока. При всей важности пролива для Британской империи это пока всего лишь точка на карте – жалкая кучка домов, причал и горстка людей. Так что поначалу местные власти будут находиться в ведении губернатора Фолклендских островов. Но это формальность, конечно. Слишком далеко Пунта-Аренас от Порт-Стэнли, а о регулярном пароходном сообщении мечтать пока не приходится.
Но это не беда: если где-то поднят «Юнион Джек», то там он и останется. А люди будут, конечно. Сойдут на берег с пароходов и сделают то, что делали по всему миру: построят причалы и дороги, выкопают шахты, заселят эти негостеприимные края. Будут рожать детей, строить школы и дома… Жить, одним словом. Жить, как живут сотни тысяч, миллионы их соотечественников в разных уголках империи, над которой никогда не заходит солнце – и все благодаря удобному и безопасному водному пути, соединяющему два океана. По нему пойдут пароходы с коммерческими грузами, броненосные корабли, транспорты с войсками – все то, что утверждает власть Британии по всему миру.
Но для этого предстоит еще сделать многое. За обедом, накрытым в кают-компании молчаливыми, предупредительными вестовыми, управляющий расспрашивал о грядущих переменах и о роли Бертона в них. Англичанин отвечал уклончиво, намекал на перспективы, в первую очередь персонально для собеседника. И как бы между делом задал вопрос, ради которого и затеял этот обед.
Речь шла, разумеется, о новом владельце «Пасифик Стим», точнее о пароходе «Луиза-Мария», с которым они разминулись в Буэнос-Айресе всего на трое суток. Пароход, построенный прежним владельцем компании как быстроходная яхта, обладал отменным ходом что под парусами, что под машиной, и попытка догнать его провалилась с треском. Пожалуй, «Луизе-Марии» крупно повезло: бог знает чем закончилась бы для нее встреча с британским отрядом.
Дело в том, что инструкции, полученные от первого лорда Адмиралтейства, требовали всячески способствовать упрочению союза между Британской империей и Республикой Чили. Главную роль тут должны были сыграть дипломаты и Королевский флот – зря, что ли, тащились на край света «Рэйли» с «Мьютайном»? От Бертона же требовалось то, что он умел лучше всего: поддержать их на фронте тайной, не видимой широкой публике войны. А в том, что она разразится – уже разразилась! – сомнений не было: визит в Париж, во время которого Бертону удалось добраться до документов агента русской морской разведки, с непроизносимой фамилией Osteletsky, это подтвердил. И бумаги ясно указывали на интерес данного ведомства к событиям на юге Латиноамериканского континента. И, в частности, на участие барона Греве и его спутника в финансовой комбинации с «Пасифик Стим». Сейчас эти двое находились на борту «Луизы-Марии», а значит, представляли прямую угрозу интересам Британии. А с врагами к чему церемониться? Океан велик, и мало ли кораблей сгинуло в нем бесследно?