Ливония. Продолжение (СИ)

Не стоит с ним связываться. Да, Европа признает легитимность этого принца, но сам он не готов к королевской короне. Об этом Юрий переговорил с братом. И вовремя. И сам Иван Васильевич, и Адашев и новый любимиц царя — Курбский и митрополит Макарий уже высказали такую идею. Перебрали десяток претендентов и на Магнусе как раз остановились. А Дума пока думала, но приговорят, куда денутся.
  
Юрий предложил не короля назначить, а как и раньше ландмейстера, на время, а потом потихоньку волость за волостью, уезд за уездом, русифицировать и вовлекать в общую Российскую территорию. Открывать православные храмы, выдавать всякие льготы, чины и титулы перешедшим в православия. Например, освобождение на десять лет от всех податей, если перейдёшь в православие. Ну, известная методика. Онемечили же германцы западных славян, которые жили до самого Берлина. А французы всех под один знаменатель подвели. Никаких Гасконей. Никаких гугенотов. Все католики и французы с единым языком.
Претендент на должность ландмейстера у Юрия Васильевича был при себе. Это никто иной как сын предыдущего ландмейстера Иоганн Иоганнович фон дер Рекке. Этот по сравнению с Магнусом имел два преимущества. Он трезвенником не был, но напившимся в стельку его ни разу Боровой не видел. Лишь чуть навеселе, да и то не часто. Второе преимущество — Иоганн был образован и умен. И его кандидатуру, если не будет нынешнего ландмейстера ордена Генриха фон Галена и комтура Динабурга и будущего герцога Курляндии и Семигалии Готхарда фон Кетлера, вполне себе без особого сопротивления должны принять рыцари и даже епископы. Всё же при его отце Ливония вполне ещё процветала и её на части не рвали. На контрасте на ура пройдет кандидатура. Убеждал Боровой каждого из тех, кто принимает решение по отдельности и в результате добился желаемого — Дума приговорила… «Назначить» ведь неправильное слово. Там же чуть ли не выборы будут. Приговорила Дума утвердить кандидатуру барона фон дер Рекке, как претендента на должность ландмейстера от русской партии.
 Событие четырнадцатое 
В начале февраля две русские рати из трёх запланированных тронулись на запад. В каждой примерно по десять тысяч человек. И это не все войска, продолжали подходить поместные, но и они не главное.
Встал на дыбы восток. Нескончаемым потоком на запад шла орда. Казанские татары, Касимовские, Астраханские. Два полка нагаев. Ну, полки это просто слова, на самом деле нагаев было под пять тысяч. И это только с Большой орды. Малая же перебралась через Волгу после череды междоусобиц и пока никак себя не показывает. Однако Боровой знал, что они будут и малыми, и большими силами совершать набеги на русские сёла и города на юге и юго-востоке, и каждый раз уходить с добычей до того, как воеводы соберут рать. А потом и полностью перейдут нагаи Малой орды по руку Девлет Герая и будут всё активнее и всё большими силами нападать на Русь. Но это потом и это в той Реальности. Даст бог здесь всё пойдёт по-другому. Сейчас к их биям, а там пока нет единоначалия отправились послы с предложением пограбить немцев. Вместе. Вместе веселее.
Так про Большую орду. Там всё ещё рулит бий Исмаил. Он за дружбу с Москвой. И он как раз и послал пять тысяч лёгкой конницы во главе со своим старшим сыном и наследником Тин-Ахметом, а также несколько отдельных отрядов во главе с мурзами Хорошаем, Шигали Шигалыревым, Ак-мурзой Нуробдаловым, Евгасты-мурзой Арслановым, Девлет-Казы-мурзой. У каждого несколько сотен всадников и приличный табун заводных лошадей, верблюдов и несколько отар овец. Настоящее переселение народов.
В отличие от тяжёлой и неповоротливой ливонской конницы, ногайская была лёгкой и мобильной, её нападения — молниеносными и неожиданными. Так мало того, опыт ведения военных действий в этих климатических условиях у ногайцев сохранился ещё с начала XVI века. Ногайские мурзы приходили тогда со своими отрядами, чтобы оказать помощь московскому Великому князю в его борьбе с польским королем и великим князем литовским, поучаствовали в войне с Литвой, которую прекратила Елена Глинская — матушка. Ещё живы многие участники тех прибыльных для Орды походов, потому так легко и откликнулись на призыв Государя Московского.
Так же почти было и в Реальной истории, но в этот раз Юрий уговорил брата заранее отписать письма всем подвластным ему и дружественным ханам и биям с приглашение поучаствовать в набеге на богатые земли, где полно серебра и много красивых женщин, а мужчины умелые ремесленники. И где очень много красивых и больших лошадей.
Сработало на двести процентов. Орда или точнее орды нескончаемым потоком текли на запад. Сколько бы замков не было у рыцарей и епископов, но сёл и малых городков, у которых нет ни стен, ни защитников, в разы больше, в десятки раз больше и все они будут ограблены Ордой. И не смогут помочь в этой войне своим баронам. Сами. Не до вас.
 Событие пятнадцатое 
Третья русская рать, которая пойдёт по самому северному маршруту, и которой предстоит в первую очередь брать Нарву, пока только собирается. У неё самый дальний маршрут, и, глядя на карту Меркатора, Юрий Васильевич часть этого пути в тысячу с приличным гаком вёрст преодолел бы на лодьях. Построить во Пскове такую вот флотилию в сотню больших ушкуев и подниматься на них на север сначала по Псковскому озеру, потом по Чудскому и дальше уже по реке Нарва до Ивангорода. Часть выгрузить под стенами Нарвы, а часть в Ивангороде, в том числе и миномёты. Вдруг рыцари организуют вылазку, и она окажется удачной, смогут сволочи захватить миномёт. Этого допускать нельзя, чем позже секрет такого оружия попадёт к врагу, тем лучше.
Однако предложение Юрия Васильевича явно запоздало. Пора выдвигаться, а во Пскове, если и есть немного больших лодок, то их, конечно, не хватит на рать.
Везде поспеть и во всё вмешаться невозможно, и Боровой махнул рукой на эту часть войны. В Реальной истории Ливонская война началась вполне успешно, а сейчас и подготовлены лучше, и стратегия ясная, и продуманная до мелочей, есть. Опять же тридцать тысяч степняков не потом появятся, а одновременно с войсками. Где-то читал Боровой, что весь орден Ливонский мог выставить не более десяти тысяч практически не имеющих боевого опыта воинов. Десять тысяч немцев и тридцать тысяч поместной конницы и стрельцов, с опытом постоянных сражений с татарами и ногаями, плюс тридцать тысяч самой иррегулярной татарско-нагайской конницы, да три с лишком тысяч у Борового, которые стоят десяти, как минимум, тысяч. Считаем семьдесят тысяч опытных и мотивированных воинов против десяти тысяч неорганизованных ландскнехтов, ополченцев, баронов, никогда не воевавших, с их ожиревшими дружинами, только караульную службу несшими в замках. Это несравнимые силы, даже без превосходства в артиллерии. Но ведь Иван свет Васильевич отправил в поход все огромные орудия, в том числе и просто гигантского «Павлина». И часть ядер теперь это не каменные шары, а бомбы, начинённые порохом. Калибр «Павлина» около шестиста миллиметров. Да одной такой бомбы, с десятками кило пороха внутри, достаточно чтобы с замком или укреплением города справиться. Одно попадание такого ядра вынесет любые ворота, любой крепости, а с порохом внутри⁈ Ещё и приличный кусок стены обрушит.
Тащить… Волочь… Тараканить этот огромный ствол весом «в тысячу пудов» (16 тонн) будет целый табун лошадей. В Реальной истории в упряжь запрягали сотни маломощных кляч. Сейчас за десять лет Боровой на своих конезаводах вывел и размножил до пары сотен вполне приличных коняг. Не английские шайры двухметровые, но вполне себе битюги. Рост в холке приближается к метру восьмидесяти, и кони эти не поджарые рысаки, а здоровенные, плотно сбитые, тяжеловозы. Испытания уже проводили, уложенный на специальную подводу ствол «Павлина» по грязи прошлой осенью тянули, не сильно выбиваясь из сил, двадцать пять битюгов. Если их менять раз в час, то сотня таких коняжек будет делать не меньше тридцати — сорока вёрст в день даже по грязи. Зимою можно и на пятьдесят вёрст замахнуться.