Ложь путеводных звёзд (СИ)

Вместе против всех.
Кристаллы в гроте его сознания потрескались практически все, что отражало глубочайший внутренний раздрай мага. Лана не спрашивала об этом. Она понимала.
«Тянешь время?» — осведомилась она.
«Конечно. Задержи дыхание и беги по моему сигналу. Я использую крайнюю меру: преобразую азот в воздухе в кислород. Концентрированный кислород может при вдыхании вызвать последствия от головокружения до рака. Кроме того, повысится пожароопасность. Но зато будет энергия на то, чтобы освободиться и отвлечь их внимание.»
К счастью, общение через магическую связь занимало гораздо меньше времени, чем попытки сказать все то же самое вслух. Но все-таки, с чернокожим тоже приходилось продолжать говорить:
— Хотя знаешь, на мой вкус, немного холодновато. Если ты хочешь организовать здесь курорт, нужно позаботиться о центральном отоплении.
«Не надо ни во что преобразовывать воздух», — ответила Лана, — «Неужели ты так и не понял? Ильмадике не нужны простые люди. Ты — эжен. Просто нереализованный, не умеющий пользоваться своим даром. Тебе не нужно брать откуда-то силу: сила уже есть в тебе самом.»
«Ну, конечно. Берешь и делаешь, ага. Ты действительно думаешь, что я никогда не пробовал? Или, по-твоему, я, владея магией эжени, не пользуюсь ей из чистого принципа?»
Удар под дых заставил чародея подавиться очередной ехидной репликой.
— Не играй со мной, шакал.
«Ты не пользуешься ею, потому что ты расколот! Твоя душа расколота! Ты не знаешь, куда ты идешь: ты просто следуешь за Владычицей, думая, что ее желания — это твои желания! Черт побери, ты даже свой любимый цвет не знаешь!»
— Ты расскажешь мне, как вам удалось нас обнаружить. Если не хочешь увидеть, как мои люди пустят по кругу твою девчонку.
— У вас что, мода такая?! — возмутился ученый, — Мустафа тоже мне этим угрожал. Знаешь, что с ним случилось потом?!
«Найди то, чего хочешь на самом деле», — закончила Лана свою речь, — «И сила у тебя будет»
После чего разорвала магическую связь. Килиан же внимательно смотрел на адепта, будто видел впервые. И хоть его руки были по-прежнему скованы, под его взглядом черный колдун занервничал.
— Мустафа был вознесен Лефевром в рай, — убежденно сказал адепт.
— Нет, — Килиан покачал головой, — Я убил его. Так же, как убью тебя. И любого, кто ее обидит.
Он вспомнил свое обещанное, данное самому себе тогда, на пути в Патру. Казалось, целую вечность назад. Тогда он еще не думал ни о своем неизбежном предательстве, ни о том, как тяжело бороться с искушениями власти над женщиной, которую любишь.
Один из кристаллов в субреальности его подсознания неожиданно стал целостным и гладким, — будто и не было трещин его сомнений.
— И как же ты это сделаешь? — глумливо осведомился чернокожий.
— Видишь двух охранников справа? — осведомился чародей, — Я задействую магнитокинез, чтобы заставить одного из них рубануть саблей другого. Тот уронит винтовку, которую я притяну к себе тем же магнитокинезом. Ее я и разряжу в тебя в упор, пока Лана прикрывает меня щитом от пуль. Как тебе план?
Колдун глянул на указанного охранника. Как и рассчитывал ученый.
Потому что Лана была права. Сосредоточившись на одной-единственной… даже не мысли, — ощущении, сопровождавшем мысль; он ощутил тлеющий огонек в глубинах своей души. Почти погасший, незначительный, почти незаметный, — но все же, этот огонек скрывал в себе толику силы.
Силы, которая желала защитить ту, кого он любил. Почему в тот момент он даже не задумался, что любил Ильмадику, а не Лану? Килиан не знал ответа. Да и не до того ему было.
Оглянувшись на охранника, черный колдун упустил тот момент, когда Килиан, воспользовавшись свежеосвоенным трюком с переформированием кристаллической решетки, разомкнул пару звеньев наручников. Весь остаток силы он выпустил в одиночном разряде молнии, который противник не успел отвести.
Силы заклинания не хватило, чтобы причинить серьезный вред, но оно на несколько секунд дезориентировало противника. Этого хватило, чтобы, пользуясь скоростью боевой трансформации, нанести серию мощных ударов обрывком цепи по лицу и горлу. Охранники, разумеется, немедленно открыли огонь, но пули ударились в щит, выставленный Ланой.
 
Эта часть плана была настоящей.
Килиан готов был сразиться со всем лагерем сразу, но он сознавал, что сейчас такой бой, скорее всего, закончится их поражением. Их единственным преимуществом был эффект неожиданности, но вскоре он сойдет на нет.
Сорвав с тела поверженного колдуна первые попавшиеся украшения, ученый поспешил использовать Повышение. В этот раз использование своей внутренней силы не иссушило его, как тогда, в проломе Стефани, но в сравнении с той энергией, что давал распад атома, это были сущие крохи.
— Пусть погода помешает им нас преследовать, — не придумав ничего лучшего, скорректировал вероятность ученый, — Сто процентов или цельная единица. Да будет так!
Он не стал дожидаться результата своего колдовства.
— Туда!
Подхватив магнитокинезом кинжал колдуна, Килиан направил его на расчистку пути. Обычно он предпочитал запускать сразу множество снарядов или один, но тяжелый. Сейчас выбирать было некогда. Лезвие металось от одного противника к другому, метя в глаза. Цели оно достигало редко, но вызывало хаос в рядах черных.
Килиан и Лана пошли на прорыв. Их пытались остановить, но пули снова и снова натыкались на щит и магнитное поле, а перейти в ближний бой солдаты не рисковали.
Пока что.
— Тут обрыв! — воскликнула Лана.
Следующее плато располагалось метров на десять ниже. При хорошем умении приземляться, пожалуй, можно было спуститься и остаться в живых, но риск был очень велик.
— Я знаю! — ответил Килиан, — Верь мне! Прыгай вниз!
Говорят, что человек, хорошо владеющий молотком, везде ищет гвозди. Килиан хорошо владел магнитокинезом, и поэтому везде искал металл. Как правило, находил.
Держа себя и Лану за обрывки цепей, он плавно опускал обоих вниз. При этом они стали бы легкой мишенью для стрелков Халифата, но к счастью, к моменту спуска начал приносить свои плоды контроль вероятностей.
Снежная буря обрушилась на лагерь черных, в считанные секунды сводя видимость к нулю. Первоначально Килиан планировал долететь на магнитокинезе до равнины. Но очень скоро его ноги нащупали снег. И он не был уверен даже, в какой стороне и как далеко спуск еще ниже. Буря мешала ему точно так же, как и его врагам.
И не только в плане видимости. В считанные мгновения он продрог насквозь: костюм для теплого климата Полуострова совершенно не подходил для высокогорных районов.
— Нужно где-то укрыться от ветра! — крикнул чародей.
В ответ на эти слова Лана склонилась к земле, тихонько напевая заклинание, — так что за воем ветра мелодия скорее угадывалась, чем слышалась. Но вот магические энергии, распространившиеся от ее прикосновения по земле, а затем вернувшиеся обратно в ладонь, Килиан ощутил отчетливо.
— За мной! — крикнула Лана.
Не прошло и минуты, как они добрались до цели — небольшой пещеры, скорее даже углубления в скале. Здесь их, по крайней мере, не достанут пробирающие ветра.
Но не холод.
— Обними меня и прижмись крепче! — скомандовал Килиан.
Там было настолько холодно, что Лана даже не стала как-то едко комментировать это. Отчаянно, дрожа в унисон, они прижались друг к другу в попытке сберечь остатки тепла.
В попытке хоть на минуты отсрочить свою смерть.
— Мы умрем, — как-то слишком спокойно сказала чародейка, — Замерзнем насмерть.
— Нет, — упрямо мотнул головой ученый, — Мы не умрем. Не сегодня.
— Да, Кили, да, — поморщилась она, — Не надо, пожалуйста. Не пытайся лгать мне, что все будет хорошо. Этого не нужно. Я не боюсь.
— Я боюсь, — признался Килиан.
Как странно. Он никогда не боялся смерти. В подростковом возрасте он, как и многие, прошел небольшой период нездорового увлечения ею. Впоследствии, как адепт Ильмадики, неоднократно рисковал своей жизнью. И никогда не посещали его сомнения, не посещала мысль поберечь себя. Он отдавал всего себя, — науке, Владычице, идеям, что отстаивал. Он был готов к тому, что если отдавать себя, то рано или поздно его заберут, — Смерть заберет.