Перебежчик (СИ)

— Если там будут дежурить блатные целыми бригадами, то не опоздали. Если пока мы приедем, все разойдутся, то можно разворачиваться и ехать обратно.
— Куда конкретно?
— Не знаю. Неплохо бы на какую-нибудь малину или в кабак и послушать, про что базарят. Но за меня, оказывается, дают сто тысяч, а тебя никто не знает и ничего тебе не скажет. Ладно. Музеи открываются для посетителей в девять, сотрудники начинают подходить с восьми, а директор примерно утром но без точного графика. Поэтому минимум до половины восьмого можем спать, а потом поедем в музей истории партизанского движения.
— Где он?
— По карте посмотри.
— А спать где будем?
— Да прямо тут, на лавочках. Ночь теплая, дождя нет. Пиджак скатай под голову и спи.
— Жильцы не вызовут милицию? Скажут, бродяги какие-то.
— Да кому мы нужны? Подумают, алкашей жены домой не пускают. Спи давай.
  
Картина мира. Стальная саранча. Кампания 1987 года
 
— Картелям. Нужны. Новые… Доны, — с этой фразы началась подготовка к африканской кампании 1987 года.
Победный сезон прошлого года сделал многих выживших амигос богачами. С захваченных территорий, и так балансировавших между бедностью и нищетой, выгребли все, что представляло хоть какую-то ценность. Грузовик на ходу стоит денег даже в бедной Африке. Бронемашина тоже стоит денег. Любое военное имущество стоит денег или просто на рынке, или в скупке у интендантов янки. Никому не нужные на гражданке военная радиотехника, детали ракет и самолетов покупались американской армией за хорошие деньги.
Учитывая, что бензин, патроны и еду янки выдавали бесплатно, выживший уже неизбежно возвращался с положительным балансом на счету. У многих первых раз в жизни появился счет, а на счету баланс. Янки не платили недобровольным переселенцам на плантации, но они платили солдатам за войну. Пусть немного. Пусть за эти гроши не стал бы рисковать жизнью потомственный безработный из Гарлема. Но для простых парней, которым переезд из деревни в фавелы — шаг наверх, солдатское жалование это настолько заметные деньги, что с него даже можно посылать долю домой.
Авторитет наемников на родине вырос настолько, что затмил авторитет старых хозяев теневой экономики, и им это не понравилось. Но мир вокруг уже успел измениться решительно и бесповоротно.
Какие противники противостояли донам раньше? Другие доны. Продажные государства со своими продажными силовиками. Некомпетентные американские спецслужбы, умеющие только сорить деньгами. Наемники американцев, предающие их на каждом шагу.
Генерал Блэкхед щелкнул пальцами, и через Атлантику пошел поток «отпускников». Подготовленных солдат и командиров, которые знают и местность, и людей у себя на родине. Готовые слаженные подразделения. Загорелые до черноты, откормленные на армейских харчах, сорящие деньгами, отчаянные, бесстрашные. Забывшие всех авторитетов, кроме своих Jefe и генерала Блэкхеда. Забывшие всех богов, кроме Санта-Муэрте. И вооруженные.
На военных аэродромах, куда прибывали отпускники, стояли открытые ящики с пистолетами, винтовками, дробовиками и боеприпасами. Пентагону это ничего не стоило. Доставка оружия и патронов в Южную Америку проходила по статье расходов на уничтожение конфискованных арсеналов бандитов в Штатах и уничтожение списанного армейского вооружения. А еще военные оторвали кусок бюджета у правительственных агентств, которые должны были наводить порядок на юге, но не осилили.
Для полноты картины, в порядке ротации самые эффективные подразделения местных армий и полиций отправились в командировку в Африку. Сменить недисциплинированных амигос на новых оккупированных территориях. Не то, чтобы мафиози в погонах туда сильно рвались, но подобные поездки периодически случались, и янки всегда хорошо оплачивали военные командировки.
Криминальный мир Латинской Америки был готов к многому, но не к такому. Соотношение сил мгновенно поменялось в сторону отпускников. Подростки-хулиганы и рядовые теневики-«шестерки» поголовно предпочитали героев войны героям крышевания подпольной торговли. Каждый хранил обиду на своего дона, а не на самого дона, так на его ближних и дальних прихлебателей. А еще американские военные базы получили приказ поддержать новых союзников всеми силами, от воздушной разведки до ракетно-бомбовых ударов.
 
Реки крови протекли по улицам и высохли. Те, кто устал от войны, сели на освободившиеся места. Те, кто отдохнул от войны, поехал в тренировочные лагеря. Всем отпускникам обещали, что они станут командирами такого уровня, сколько привезут рекрутов. И за рекрутами дело не стало. Целое поколение латиноамериканцев двинулось на призывные пункты, чтобы убивать и грабить за океаном, а не у себя дома.
Война получила дополнительную линию инвестиций. Новые доны финансировали подразделения из земляков, чтобы те захватили и удерживали территории в Африке, где можно будет открыть какой-нибудь доходный бизнес. Фронтир всегда дает смелым больше возможностей, чем перенаселенные города. Например, можно торговать кокаином на рынке, где и близко нет никакого подобия АБН, ФБР, ЦРУ, полиции и всего прочего. Или купить у янки старых тракторов и поставить свою плантацию по выращиванию чего-нибудь. Работать будут негры, а с заработанного они же будут покупать кокаин или кустарные энергетики из листьев колы, чтобы веселее работалось.
Европейцы не поняли благородного порыва генерала Блэкхеда по борьбе с организованной преступностью в самой Океании. Они видели, как поспешно уезжают наемники, и как на захваченных ими территориях строится оборонная структура американского уставного образца с усатым и пузатым личным составом, одетым в разномастные латиноамериканские мундиры. Они примерно представляли, чего стоило американцам отвоевать огромный кусок нищей пустыни. Они подумали, что либо примененная тактика себя не оправдала по каким-то невидимым внешнему наблюдателю причинам, либо янки удовлетворились завоеваниями на ближайшие несколько лет, либо завистники съели генерала Блэкхеда, невзирая на полученные им результаты.
Французский генеральный штаб уверенно предположил, что янки перейдут к уже опробованной позиционной войне с опорными пунктами и силами быстрого реагирования. Исходя из этого, был построен план контрнаступления. Евросоюз создал примерный паритет сил, ориентируясь на численность и вооружение кадрового оккупационного корпуса Океании.
Когда амигос стали возвращаться, разведка снова не забила в колокола. Частично это выглядело как пополнение «плантаторов» на новых оккупированных территориях. Частично складывалось впечатление, что янки проводили ротацию, отправляя домой кадровые латиноамериканские части.
После первой ротации кадровые части оставили амигос свою технику. Европейцы напряглись, но никакого наступления не случилось.
Параллельно шло освоение переселенцами захваченных территорий. Фронтир есть фронтир, и первыми заезжали вооруженные мужчины.
Прошло еще три месяца, и началась вторая ротация. Прибыли новые подразделения амигос, и их на какое-то время стало больше, пока старые передавали новым зоны контроля.
Французский генеральный штаб рассчитывал взять реванш после сезона дождей, но янки двинулись в атаку на неделю раньше.
После сезона дождей, осенью 1987 года и зимой 1988 генеральный штаб Африканского корпуса Океании задействовал более семисот тысяч амигос. Кроме трофеев, захваченных в прошлогодней кампании, и военной техники, переданной кадровыми частями, они получили расширенный ассортимент амигомобилей. В том числе, автобусы для перевозки пехоты и грузовики для установки минометов и РСЗО.
Дополнительно к «амигомобилю» заработала программа «амигоплан». Гражданские любители авиации еще в том году в инициативном порядке выбрали несколько моделей дешевых в производстве и простых в управлении легкомоторных самолетов, которые мелкий бизнес мог бы кроить из фанерок и тряпок в любом потребном количестве. Обивать пороги Пентагона они посчитали неэффективным и отправили рекламные предложения вместе с очередной партией подарков командирам самых известных подшефных подразделений. Те нашли подход к Блэкхеду, и он подписал финансирование.