Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 (СИ)

Мороз наставил указательный палец, как будто стрелял понарошку из пистолета и губами сделал «Пуфф» — синяя еле заметная полоска протянулась от его пальца к потолку и почти сразу пропала. Глаз посинел, покрылся льдом и оторвавшись под собственной тяжестью упал на пол, где благополучно разлетелся на осколки.
— Первым пойдет человек, — сказал Мороз, разглядывая как тают и пропадают бесследно льдинки на полу, — но сначала спустимся в подвал. Пойдем.
Он оставил ружье своему прислужнику и предложил Фоме идти первому, а сам спустился следом. Щелкнул переключателем и вздохнул.
— Последний раз наверное здесь. Есть у меня такое чувство, что больше я домой не вернусь. Да мне и возвращаться не за чем, как и тебе в свою деревню. Мы с тобой теперь братья по несчастью человек.
Он услышал «да» и кивнул, пошёл, мягко ступая, между банками в другой конец подвала.
— Мою Снежку убили. Применили серебро. Запрещенный прием уже много тысячелетий. Она уже не вернется. Твои не вернутся тоже. Теперь мы равны. Меня могу убить — тебя могут убить. Я хочу отомстить за внучку, а ты наверное хочешь найти тех, кто расправился с твоей родней.
— Да, — сказал Фома, — очень хочу.
Мороз уже подошел к елочке, когда услышал эти слова и обернулся:
— Правда?
— Да. Конечно, дед. Я сделаю все, что ты скажешь. Только людей убивать не буду.
— Хорошо, — сказал дед и бережно снял одну из игрушек с ёлки, — возьми тогда космонавта.
 Глава 14 
 Всем Карачун 
1.
Касьян Могущественный долбился в мозг железным долотом. Ждёт там, наверху, и командует, а бедному смраду приходится отдуваться за всю эту мини-армию. На штурм не идут — испугались силы Мороза, хотя он всего-то двоих «уработал», а точнее двоих с половиной. Теперь приходится одному за всех отрабатывать.
«Смрад, что там происходит? Отвечай! Почему прервалась связь с глазом?»
Подручный Мороза замер рядом, недвижим как статуя. Вот у кого терпение ангельское. Нужно с ним быть поаккуратнее, Мороз тоже мог засесть в его башке, чтобы следить за смрадом, пока сам внизу — также как Касьян без труда занял этот череп — Мороз мог занять голову ангела.
«Дед спустился в подвал. Наверху только слуга. Можно сейчас войти и взять его. Были бы у меня руки я бы запер его в подвале.»
«Продолжай следить за обстановкой. Дед нужен живым. Продолжай наблюдать. Что с глазом?»
Хорошо, что ангел не слышит Касьяна, ему бы не понравился этот разговор.
«Дед всё понял и уничтожил его».
«Продолжай наблюдать».
Касьян Могущественный перестал сверлить его мёртвый мозг и ушёл, освободив пространство. Череп покосился на мертвеца. Стоит — лицо кирпичом. Ну, пусть стоит.
2.
Фома рассматривал космонавта, которого ему вручил нечистый. Игрушка, хорошо сохранившаяся. Старого типа, такие были в его детстве со всем этим патриотизмом и пропагандой — кривое изображение первого человека вышедшего в космос. Нашего человека. Некрасиво нарисованное лицо, неровно вылитые формы, зато яркая надпись — год первого полёта…
— Что? — спросил дед, — он внимательно наблюдал за реакцией человека и заметил изменения. — Что не так? Говори правду, напарник.
Фома думал, не знал как правильно выразить сомнения, которые мухами вились в голове. Он не был уверен в том, что знает, но лысый ждал ответа и на вранье мог обидеться. Фома повертел фигурку в руках, осматривая со всех сторон. Поискал штампик — дату изготовления. Не нашел. Несмотря на свой более полувековой возраст игрушка в очень хорошем состоянии — дед, как и все старики, ценит свои вещи и наверное раз в неделю пылинки сдувает с игрушек.
— Я не уверен, — сказал Фома, — но… я, конечно давно в школе не был, да и телевизор не смотрю. Но здесь неправильно указан год первого полета в космос. Наверное эта игрушка стоит очень дорого — игрушки, монеты с браком ценятся среди коллекционеров.
— Ты плохо учился, — улыбнулся дед, — год указан правильно. Тысяча девятьсот шестьдесят первый.
  
Фома кивнул и улыбнулся, разглядывая игрушку. Может и правда шестьдесят первый, может это у него с памятью проблемы. Сейчас бы Андрейкин учебник, там в конце перечень всех важных дат.
— Что с тобой? — дед не переставал следить за ним и увидел, как резко помрачнел человек, как тучи набежали на чело, как сжались в узкую полоску губы и засверкали глаза. А еще он перестал бояться.
— Дед. Как там тебя. Долго будем сиськи мять? Мне нужно точно узнать, что случилось с моей семьей, а если… что-то плохое то ты обещал помочь.
— Да, — сказал Мороз, — продолжим. Как говорил первый космонавт «Поехали!»
Фома точно помнил, что первый сказал «Полетели!» и на этот раз он точно помнил, потому что это написано на его любимой футболке, но спорить не стал. Поехали, так поехали.
3.
— Эй, — сказал череп, глядя на тень на полу. — Эй, ты. Как там тебя! Ангел, я тебя не вижу, ты здесь?
Конечно, он видел что тот стоит сзади — тень выдавала, но нужно растормошить этого придурка.
— Эй! Ты здесь? Куда ты ушел? Ангел? Я что тут один? Кто-нибудь?
Тень молчала и не двигалась. Двое в подвале задерживались. Что-то явно происходило, но всё проплывало мимо него, как венки и ленточки с затопленного кладбища. Касьяну Злобному не понравится такая служба. Если бы мог, череп бы вспотел. Он прислушался к себе — разум чист, эфир свободен, хозяин ещё не пришел, но скоро он вернётся и потребует новой информации. Почему они не нападают пока есть шанс победить?
— Знаешь, — обратился череп к тени, — ты ведь меня очень обидел. Да ты победил. Да, бошку мне оторвал. И вот я с тобой разговариваю, а ты даже пёрнуть не хочешь, убийца. Тебе твой ледяной шеф запретил общаться со мной? Думает, что я тебя обману, как лисица ворону в той басне? Ну помнишь? Каар! Про кусочек сыра? Ну? Что я могу сделать тебе? Выйди из сумрака! Понял отсылочку?
Тень молчала. Череп еще раз проверил чужеродное присутствие в своей голове и убедился, что никого нет. Пока нет.
— Продолжаем разговор, чертова снежная мумия?
Тишина.
4.
Дед смотрел на ёлку сверху вниз. Фома стоял рядом и тоже рассматривал её. Дерево как дерево. Судя по приятному запаху не искусственная. Её уже украсили: аккуратно завесили гирляндами, цепочками, флажками. На верхушку прикрепили звезду.
В стене углубление, в котором елочка элегантно поместилась, оно как будто специально спроектировано под деревце. Лысый взялся обеими руками за верхушку и посмотрел на Фому. Взгляд у него был грустный.
«Пристегнись, поехали!»
И он потянул верхушку дерева на себя. Фома зажмурился ожидая услышать треск, звон падающих и разбивающихся игрушек и ломающихся веток, но все прошло как по маслу. Елка аккуратно легла в выемку на полу, а стена начала раздвигаться. Фома открыл рот и не закрывал его пока трансформация не закончилась.
Выемка начала расширяться вправо и влево. Невидимые глазу плиты разъезжались, прятались одна за другую. Стена распадалась, как карточный домик немного расширив дыру углублялась вперёд, открывая секретный проход из которого шел синий пар. Фома понял, что ошибся, когда мягкий шёлк пара коснулся кончика носа и оставил на нем снежинку и каплю холода.
«Держи игрушку крепче, — сказал дед, он все еще смотрел на Фому, улыбаясь печально каким-то своим мыслям — Сейчас будет холодно».
И пришёл холод. Проход в стене сформировался окончательно открывая ледяной коридор из которого принесло холод. Фома поежился и обхватил крепче игрушку, было у него такое предчувствие, что если ослабить хватку то примерзнешь ступнями к полу.
— Всё правильно, — одобрительно кивнул лысый и шагнул в проход. — Идём, посмотришь. Не каждому человеку дано ступать в такие места.
Фома перешагнул ёлку и пошел за дедом. Коридор светился синим, стены обледенели, лёд выступал на кулак, не меньше, снег хрустел под ногами. Они как будто пришли в гости к Снежной Королеве и идут по узкому проходу для слуг и прочей челяди. Но если пройти чуть дальше, то можно выйти прямиком во дворец со всей его роскошью.