Клан. Разбитые стекла (СИ)
— Это не я! Не я, оно само, — умоляюще пролепетала девушка.
— Солнышко, не бойся, все хорошо, — Андрей мягко, но настойчиво отвел ее руку и потянул Полину на себя, обнимая теплое и такое желанное тело. — Ты можешь верить мне. Я никому не скажу об этом и не использую против тебя, даю Слово. Это больно? — мужчина одними кончиками пальцев коснулся кожи, таящей древнюю опасную тайну.
— Нет, больше щекотно, — Полина наконец осмелилась поднять на него глаза. — Это что-то плохое?
— Нет, не плохое. Но кому попало видеть это точно не стоит, — предупредил иерарх. — Такое с тобой впервые?
— Д-да, — выдавила Полина, бессознательно прижавшись к нему, словно ища защиты.
— Я так и понял. Было бы такое прежде — считка бы показала. Почему ты испугалась, Лина? Где ты могла с таким сталкиваться?
Девушка заколебалась. Мужчина терпеливо ждал. Наконец Полина решилась.
— Из-за такого заживо кожу сдирают. У мамы что-то такое было. Кажется. Но я могу ошибаться.
— Ты не уверена?
— Маленькая была, не помню, — словно оправдываясь, прошептала девушка. — А может, память стерли. Это и есть ключ, который они искали? Внутри меня живет что-то ужасное? Я что, нелюдь?
— Нет, Золотинка. Успокойся, ты человек, — успокоил Андрей. — Стопроцентный.
— Ты уверен?
— Уверен. Эти подкожные картины — ахимса — подобны Печатям. Только не Печатям Власти, а знакам принадлежности к некоторым тайным обществам и кланам. Они могут нести магию, определенные силы влияния, но никогда не несут угрозы. Порой они проявляются у потомков Древних или людей, которым покровительствует некая сила.
— А у меня откуда? — растерялась Полина.
— Не знаю, маленькая. Но обещаю узнать. Это сложно, символ проявился только частично и всего на несколько мгновений, я не успел рассмотреть. Но он отдаленно похож на родовой символ великого дома Ренн, восходящего к Анаит Лассар. Одной из Девяти, создавших Грааль и ценой великой жертвы остановивших Разрушителя.
— Почему ты так думаешь?
— Золотая Орхидея — их символ.
— Откуда ты все это знаешь? — прошептала пораженная девушка. — У меня ум за разум уже заходит.
— Это мой мир, Солнышко. Я обязан знать все, что положено знать иерарху. А это знание — даже не из запретных, а общеизвестное. Истории великих домов тесно взаимосвязаны. Я — прямой потомок другого мага из этой девятки и наследник рода. Моя ветвь относится к дому Хассале, но тебе это вряд ли о чем скажет. У тебя, похоже, не совсем обычная кровь, но вполне человеческое тело и аура, самая обычная для человека сфера сознания и что самое главное — человеческая сущность.
— Сущность?
— Душа. Вечная частичка, искра того, что вы называете богом, а мы — Изначальными Силами. У тебя самая обычная, человеческая искорка. Золотистая, — суровое лицо осветила мимолетная улыбка. — Очень красивая в моих руках.
— Красивая? — удивилась Полина.
— Безумно. И очень теплая. На фоне Тьмы она мерцает, как звездочка в глубоком космосе. Моя звездочка.
Не сдержавшись, Андрей завладел ее губами. Потемневшие серебристо-стальные глаза оказались совсем близко, вытянутые зрачки гипнотически пульсировали. Одно касание, одно дыхание на двоих. Все мысли и тревоги Полины напрочь вылетели из головы, растворясь в бескрайнем космосе, вдруг ставшем таким уютным. Тело заполнила уже знакомая волна тепла. Открытость без границ. Не подчинение, но единение. Не похоть, но таинство. Глубинное, сокровенное. Невообразимое ощущение правильности. Может, так и должно быть?
Полина прикрыла глаза и робко ответила на поцелуй. Осторожно, неумело пытаясь повторить действия мага, вернуть ему ту нежность и тепло, что он так щедро дарил ей, не требуя ничего взамен. Слишком щедро для той, жизнь которой закончится вместе со спецоперацией. Неожиданно бережно для нелюдя, которому убить — что муху прихлопнуть. Она с ужасом ожидала грубого, беспощадного насилия, в лучшем случае — механического использования ее тела для удовлетворения мужских желаний иерарха. Право Сильного не оставляет шансов слабому. Но все оказалось иначе. Возможно, для него это всего лишь увлекательная игра, те самые пресловутые охотничьи инстинкты хищника. Но у нее больше не было страха. И почему-то совершенно не хотелось сопротивляться. Аура могущества, силы и власти мага уже не казалась ни подавляющей, ни угрожающей. Скорее, эти ощущения становились привычными и даже нравились. А еще… ей нравился его запах и вкус его губ. Нравилось, как горячее дыхание согревает кожу, ласкает губы и веки. Если он испытывает хотя бы малую часть того же, что она, Полина могла понять, почему Высший заявил на нее права. И даже простить Печать и забыть свои полудетские обиды.
Теплая, шершавая от оружия рука прижала ее к мужскому телу так крепко, что стало трудно дышать. Но стальной захват почти тут же ослаб. “Прости, Солнышко. У меня впервые так… с человеком”, — пронеслась чужая мысль. И это показалось таким же естественным, как дыхание. Но сейчас Полине не хотелось ни о чем думать. Почти инстинктивно она прильнула к Андрею, несмело коснувшись ладонью его щеки. Мужская рука медленно заскользила вниз по спине девушки, лаская пальцами каждый позвонок, опустилась на бедро, слегка стиснув его и еще плотнее прижав беззащитно обнаженное тело к себе. Умелые, почти невинные ласки расслабляли и вызывали неясное томление внизу живота. Незнакомое, немного пугающее, волнительное, но в целом приятное. Полина тихо выдохнула, не решаясь открыть глаза, но и не отстраняясь. Ее ладонь осторожно, несмело скользнула по его шее и плечу вниз. Иерарх легко перехватил ладошку, сплетая ее пальцы со своими.
— Что ты со мной делаешь, демонова погибель! Проклятие, я же не железный, — хриплым шепотом пробормотал Андрей, прерывая поцелуй. Полина от неожиданности распахнула глаза, встретилась с ним взглядом и спрятала вспыхнувшие щеки. Вместе со способностью мыслить вернулось смущение, въевшийся страх и жуткие воспоминания. Только теперь они словно поблекли, больше напоминая кошмарный сон, безобидно тающий под первыми лучами солнца.
— Мне надо в душ, — тихо попросила девушка.
— Мне бы тоже не помешало, — хитро, по-мальчишески прищурился маг. — Как появляться перед подчиненными с таким железобетонным стояком?
Полина снова залилась краской, натянув одеяло и пытаясь затеряться среди подушек.
— А разве душ… от этого помогает?
Иерарх рассмеялся, поднялся с кровати и небрежно телепортировал банный халат.
— Ты говоришь так, будто это ангина или радикулит. Помогает, Солнышко. Холодный, — уточнил Андрей. — Но мысли о твоих нежных губках и стонах наслаждения, в комплекте с нехитрыми движениями рукой, помогают намного лучше.
Девушка удивленно заморгала, смотря на него с полным непониманием. Наивная, неопытная маленькая бабочка, ничего толком не знающая о мужчинах.
— Ну, иди первым, — запоздало отреагировало его личное наваждение, неуверенно улыбнувшись в ответ.
— Я бы не возражал, даже предложи ты пойти в душ вместе. Но закон на этом уровне — я, а твое желание — закон для меня. Так что, придется тебе подождать своей очереди, Золотиночка.
Не дожидаясь ответа изумленной девушки, маг скрылся за дверью душа.
***
— Все-таки, тыловая крыса, — Шторм-Первый бросил усталый взгляд на совсем юное лицо недошпионки, перевел следящий маячок в фазу ожидания и задумчиво почесал небритый подбородок. — Салага, хер пойми, че с ней делать. Перехватили на свою голову…
Синеглазое недоразумение сладко сопело на узкой лавке, закутавшись в бушлат. На присутствие вооруженных противников, обстановку пыточной и даже самого Первого существо уже не реагировало — было слишком измучено для этого. От крепкого сладкого чая иномирное создание согрелось и хотя бы перестало напоминать умертвие, а через несколько минут уже крепко спало. С порозовевшими щечками оно выглядело по-детски трогательным для иномирной твари. Пусть и не имеющей боевых задач и агрессивных намерений. В капкан на матерого хищника попался детеныш. Три тысячи демонов, действительно детеныш твари, из которого когда-нибудь вырастет такая же жестокая и опасная тварь. Возможно, они еще не раз пожалеют, если оставят ее в живых. Но сейчас она — всего лишь детеныш. Ребенок, провались бы оно все в Бездну.