Аля и Зверь (СИ)

– Аля?
Я замерла. На моей памяти это был первый раз, когда Кир назвал меня по имени.
– Она все еще тут. – Хрипло отозвалась я.
Он улыбнулся, хотя в тёмных глазах таилось еле уловимое напряжение.
– Если я снова предложу тебе браслет, возьмешь?
Помолчав, так и не решилась на честный ответ, снова струсила: – Ты знаешь, я пока не готова говорить на эту тему. Спроси меня попозже, хорошо?
Его лицо не изменилось, хотя наверняка в голове мужчины промелькнула мысль, что только что над ним грязно надругались без каких-либо обязательств. В ответ он только коротко кивнул, и его кивок совпал с песнью страдальчески умирающего кита, которой вдруг решил огласить торжественную тишину лесного домика мой голодный живот.
Теперь Кир улыбнулся гораздо более искренне.
– Кажется, я обещал тебе обед.
28. Прощание
Нет, тем же путем возвращаться было не комильфо. Поэтому для начала Главный Инквизитор сбегал нам за одеждой, после чего, приведя себя в порядок, мы слезли с дерева, и, хихикая, как нашкодившие подростки, в обход дома, степенно, рука об руку, вошли через главный вход, будто так и было задумано. Кир пытался снова взять меня на руки, но я воспротивилась, предпочитая хромать босыми ногами, так как обувь на бинты не налезла, чем чувствовать себя неловко, если нас вдруг заметят.
На пороге нас встретила смущенная донельзя горничная, та самая, которой пару часов назад было приказано накрывать обед в комнате хозяина. Она извинялась сконфуженным полушепотом и беспрерывно кланялась, трясясь, словно листик на ветру, и сбивчиво объясняла, что недавно прибывшая мать хозяина затребовала накрыть обед на всех в общую столовую. Кир только благодушно усмехнулся в ответ.
– Ничего страшного, Грета, не нужно так переживать. В таком случае мы все пообедаем в общей столовой, если моей матери так этого хочется.
Я с сомнением подняла на него глаза. Однажды мне уже приходилось обедать в компании госпожи Чёрной, и с тех пор при воспоминании о данном случае о себе непременно давала знать легкая тошнота. Но Кир был уверен и непоколебимо спокоен, и оттого я решила последовать его примеру. В конце концов, это его дом, и на этот раз я буду не одна. И мы также рука об руку, двинулись в направлении общей столовой на встречу с матерью Инквизитора, которая еще совсем недавно пыталась самым бестактным образом проникнуть в комнату гостьи своего сына, наверняка зная, что та не одна.
В конце длинного коридора, застеленного темно-бордовым с тусклой золотой каёмкой ковром, за высокой аркой входа, поддерживаемой витыми бронзовыми колоннами, обнаружилась искомая комната. Просторная, с высокими мозаичными потолками, темными гладкими стенами и вычурной костяной мебелью, она скорее была похожа на музей, чем на столовую, и удовлетворять низменные потребности в данном помещении казалось мне кощунством. Я вполне могла представить, как в гулкой тишине мимо обедающих нас протопает сосредоточенно перешептывающаяся толпа туристов с фотоаппаратами и с серьезным экскурсоводом… Но вместо толпы в самом центре за большим круглым столом, застеленном изящной кружевной скатертью, величественным экспонатом восседала Инесса Чёрная, вся в чёрном, соответствуя своей фамилии. Едва нас завидев, она тут же покинула свой насест, и взбесившейся черной летучей мышью кинулась навстречу. Я не успела даже моргнуть, только зажмурилась, как та подлетела и с размаху отвесила сыну увесистую пощечину.
Зато Кир успел молниеносно задвинуть меня себе за спину, не выпуская при этом моей руки. Звук пощечины звонко отразился от стен и потолка, вызвав во мне приступ дикого возмущения. Что это такое было вообще?!
 Меня никогда не били, мои адекватные родители не приемли подобного рода наказаний, предпочитая цивилизованные методы воспитания. И как и в детстве, так и сейчас подобное даже представить было нереально. Чтобы вот так на чужих глазах унизить собственного хоть и давно уже взрослого ребёнка…Я стиснула его руку крепче, и в ужасе ждала продолжения. Как он ответит на подобное? Или это норма в их семье? Из-за плеча Кира я видела её, красную от возмущения с гневно сдвинутыми бровями.
 
– Как ты смеешь пропадать на такое время, а потом появляться, и скрываться от собственной матери! – Прошипела она ему в лицо, игнорируя мое присутствие. Точнее, ей может и хотелось бы шипеть в лицо, но, исходя из роста собственного отпрыска, ей оставалось только шипеть ему в грудь, гневно подпрыгивая и яростно трясясь, как мелкая пучеглазая собачонка. – Я с ума сходила все это время!
И, очевидно, вполне успешно сошла. – Подумалось мне.
Кир спокойно взял ее за руку, и невозмутимо поднес к лицу, легко коснувшись губами тыльной стороны её ладони.
– Доброго дня, мама.
Её рот, до этого сжатый в тонкую полоску, слегка расслабился, а взгляд черных и влажных, как у сына, глаз заметно потеплел. – Почему так долго? – Спросила она уже куда спокойнее.
– Кристалл перемещений украли Безликие. Пришлось выкручиваться.
– Когда это у тебя можно было что-то незаметно украсть?! – Женщина саркастически прищурилась. – Если только ты не был чем-то крайне отвлечён…– Она перевела взгляд на меня, притаившуюся за его плечом.
– Позволь представить. – Отозвался Кир, делая небольшой шаг в сторону, открывая обзор нам обеим. – Аглая Белявская…
– Да, мы уже знакомы, – Перебила та, явно довольная, что сын как не успел озвучить мой местный титул, так и не обозначил мой статус рядом с ним. А действительно, кто я ему? Его… девушка? Ха! Уж точно не невеста… Его обручальный браслет я выкинула на пыльную дорогу, так что… Но все же я почувствовала укол лёгкого разочарования, и чуть сжала свободную руку в кулак. Ведь он мне и не предлагал ничего, кроме этого украшения…Украшение. Точно! Стоило как можно скорее найти кольцо! – Ладно, давайте обедать.
Мы расселись вокруг стола. Кир во главе, а я с его матерью по обе стороны от него. Всё это время я напряженно следила за Инессой, не зная, чего от нее ожидать. Эта женщина была очень странной, непредсказуемой, и, очевидно, агрессивной, хотя в первые минуты нашего знакомства могла показаться вполне участливой. Но нет, она явно преследовала некие собственные интересы, и непонятно, в какой степени в них фигурировала я. Однако ее неприязненное ко мне отношения я чувствовала даже в воздухе. Он насквозь им пропитался.
– Что ж, Кирхарт, – Инесса дождалась, когда служанки расставят блюда на столе, и проводила последнюю задумчивым взглядом, после чего подняла крышку с ближайшего.  – Каковы твои дальнейшие планы? Я помогу тебе, в чем бы они не заключались.
Кир, наполняя мою тарелку дымящимся мясом с тушеными зелеными листьями в странном желтом соусе, тепло улыбнулся.
– Спасибо, мама, я и не сомневался, что ты во всем меня поддержишь. Планы остаются неизменными. – Он осторожно поставил передо мной исходящее паром фарфоровое блюдо. – Тем более, у меня в руках теперь главный козырь. – Он глянул в мою сторону, не убирая довольной улыбки со своего смуглого лица.
Я понаблюдала за образовавшимися от этой улыбки ямочками на его щеках, тех самых, что бесконечно, до боли в руках хотелось касаться пальцами, и поняла, что он только что официально обозначил мой для него статус. Я не невеста и не подруга. Я козырь. Нет, не так. Главный козырь. Это что же, он будет шантажировать Алеса мною? Или, возможно, попытается сплагиатить план белобрысого, попытавшись прилюдно на мне жениться, и завладеть синим камнем, став после этого официальным преемником трона Белявских? Поэтому он снова предлагал мне браслет?
 
 Я зябко поёжилась. Тот древесный домик и такой домашний и родной, с листьями в волосах Кир показались вдруг каким-то недостижимо далёким сном. Он снова стал Главным Инквизитором, с головой погрузившись в свои наполеоновские планы и амбициозные цели, в которых мне отводилась роль… Козыря.
Чёрные негромко переговаривались после долгой разлуки, неспешно наслаждаясь едой, а я, несмотря на зверский голод и витающие вокруг ароматы разнообразных яств, не могла даже прикоснуться к своей тарелке. Горло сжалось спазмом. Я оглядывала величественную комнату и как никогда ощущала свою чужеродность.