Бастард рода Неллеров. Книга 8 (СИ)

  
Бастард рода Неллеров. Книга 8
   
Глава 1
 
Есть вещи, о которых посторонним знать не следует совсем, вот только, Эрик никакой не посторонний, а один из самых моих доверенных людей. Так что, он сейчас составляет мне компанию в путешествии по начавшему погружаться во тьму Неллеру, ставшему в этом новом для меня мире родным городом.
  
Темнеть-то темнеет, да, но этой ночью столица герцогства спать не будет, и следующей тоже, и ещё неделю. Праздник, куда деваться. Не каждый день у нас меняется власть, а, учитывая возраст нового герцога Джея, следующие такие торжества пройдут лет через пятьдесят или более, если конечно мой сродный брат не будет настолько же беспечным и невезучим, как наш с ним отец.
— Вон тот проулок, между трактиром и вертепом. — негромко говорит лейтенант.
Он у меня сегодня опять в роли штурмана. На Вдовьей площади мы с ним обходим толпу зевак, горланящей вокруг столбов, на которых вверх ногами висят всё ещё подающие признаки жизни облепленные мухами тела четверых казнённых душегубов, промышлявших похищениями детей для извращённых удовольствий.
Перед тем, как отрезать негодяям гениталии и содрать кожу, их опоили алхимическим целительским зельем, иначе давно бы уже сдохли, казни-то сегодня на городских площадях все состоялись ровно в полдень. Впрочем, как и помилования тех, чья вина не столь велика.
Волею нового правителя Неллера свыше трёх десятков воров, убийц по неосторожности, мошенников, должников и даже один фальшивомонетчик получили прощение и свободу. Этих счастливчиков ровно столько же, сколько и тех, кто понесли заслуженное наказание. Традиция у нас такая, в день коронации и казнить, и миловать, и чтобы всё было ровно.
— Так там прохода нет. — присматриваюсь я в указанном направлении.
— Есть, милорд. Сейчас подойдём, увидите.
Куда ступаешь, ещё отлично видно, но в толпе, пьяной, весёлой, гомонящей, уже зажигают факелы и масляные фонари, как и над входами в заведения, и над уличными прилавками, выставленными вокруг всей площади почти непрерывной стеной. Эти дни для торговцев всевозможными товарами будут очень прибыльными.
Обходим двоих пьяных подмастерьев, уговаривающих подарить им поцелуи не менее их развеселившуюся девицу, которую напрасно пытается вразумить подруга, тянущая её за руку.
Оставив эту отбившуюся от общей толпы компанию за спиной, действительно рассмотрел узкий проход между зданием вертепа и глинобитной оградой трактирного двора.
И я, и мой лейтенант движемся под наложенными плетениями отвода глаз, так что, само собой, ничьего внимания не привлекаем, нас просто не замечают. Что очень хорошо. Дело, по которому я вынужден оказаться в этом не очень благополучном городском квартале, афишировать нельзя категорически. Не говоря уж о том, что где-то в Неллере сейчас обитает растворившаяся в огромном количестве приезжих семёрка имперских диверсантов, которые, есть подозрение, прибыли по мою душу.
А вот и поворот. Ширина прохода — проулком его можно назвать с большой натяжкой — не позволяет свободно идти вдвоём рядом друг с другом, как и обойти старую нищенку, сидящую, прислонившись спиной к забору, и со счастливым выражением на лице поедающую беззубым ртом объедки, в большом количестве валяющиеся справа от неё. Сегодня настоящий праздник, в том числе, для подобных бедолаг.
Вначале Эрик, а потом я, переступаем через старуху и идём по тропке, густо унавоженной экскрементами. Здесь остро пахнет мочой и гнилыми отбросами. Да уж, давненько мне не приходилось бывать в таких уголках Неллера. Хотя, о чём это я? Бывал настоящий Степ, а я так, лишь по доставшимся воспоминаниям.
Проулок вывел нас на безлюдную узкую улицу, по обе стороны которой дома располагались вплотную друг к другу, без проходов и без двориков.
Через сотню ярдов, преодолевая которые мы встретили только раба, тащившего от колодца два наполненных ведра и с опаской прижавшегося к стене, когда мы шли мимо, лейтенант остановился.
— Вот этот дом. — показал он на одноэтажное строение из тёмного кирпича. — Пришли. Побудьте здесь, милорд. Сначала я зайду. Проверю, что там всё нормально.
Дом, к которому он направился, находился на другой стороне улочки, чуть по диагонали от меня. Вместо крыльца там перед дверью была единственная широкая ступенька.
Окон на нашу сторону выходило четыре. Все они узкие, и плотно закрыты ставнями, как и в большинстве других зданий, хотя дневная жара последнего летнего месяца едва-едва только отступила.
Представляю, какая сейчас духота внутри домов. Впрочем, их обитатели поди все сейчас на центральных улицах и площадях, где выступают уличные музыканты, циркачи, артисты, где вино и эль льются рекой.
Эрик постоял на ступеньке, некоторое время прислушивался, затем три раза негромко постучал. Дверь распахнулась сразу же, будто нас ждали у порога. Да наверное так и есть.
В проёме показался Иван Чайка, высунул наружу голову и посмотрел по сторонам. Стоявшего прямо перед его носом командира сержант не видел, тот ещё ни прикоснулся к нему, ни обратился.
Вариант плетения отвода глаз, который я сегодня использовал, будет держаться ещё не менее трёх часов. Так что, мы могли действовать неспеша.
Кто-то посчитал бы мои действия безрассудными. Ходить по городу в сопровождении одного лишь соратника, когда против меня злоумышляют, не очень разумно, но я всё для себя решил. Иногда, да что там, часто, неадекватная реакция на угрозы намного хуже, чем они сами по себе. Для многих я как тот луч света в тёмном царстве, но ещё для в разы большего количества людей, скорее, как кость в горле. От меня уже пытались избавиться, пытаются и будут пытаться. Так что мне, запереться в четырёх стенах? Нет, стану с этим жить. Безумствовать не собираюсь, от осторожности не отказываюсь, однако, и трястись как осиновый лист мне не к лицу. А в данном случае, главное, свои обещания нужно выполнять. Милорд Джек свою часть нашего с ним уговора выполнил и продолжает выполнять, значит и моя ответная помощь не задержится.
Юлиана поди уже меня хватилась. Мы всей семьёй Неллеров и с нашими именитыми гостями были сегодня в амфитеатре, где прошло реально эпохальное представление. Лично мне впервые довелось наблюдать как гладиаторы бились рота на роту. Двести человек на арене собралось за раз. Два с лишним часа красные и синие истребляли друг друга. Песок весь пропитался кровью. Меня даже мутить начало, хорошо, что я выучил пару самых простых лечебных плетений, одно из них пригодилось.
Поздно вечером и почти всю ночь в замке, на площади перед нашим дворцом, продолжатся другие представления, уже не такие кровавые, хотя пару преступников муренам всё же скормят, но в остальном — песни, танцы, акробатические номера, тупые шутки скоморохов и театральные сценки от лучших артистов.
Прибывшая на коронацию виконтесса Юлиана Дитонская, несмотря на заметно округлившийся живот, пропускать веселья не желает, а без меня ей праздник не в праздник.
Ничего, оправдаюсь. За ней есть кому присматривать. Помимо мужа Андре рядом с моей любимой кузиной постоянно его мать графиня Надия Дитонская. Свекровь выпьет всю кровь — это не про неё. Нормальная тётка, только уж больно активная. И любопытная чрезмерно. Первая обратила внимание на странный цвет сахара, который я Юле презентовал. Серый, а не жёлтый тростниковый из империи.
Я пока, что тот партизан на допросе, от честных ответов увиливаю. Тем более, что похвастать, и есть чем, и нечем. Моя задумка удалась, сладость мы с братом Георгом получили, вот только, выход готового продукта из местного сорта подобия сахарной свеклы оказался даже ниже, чем я опасался.
  
Сахарок всё равно получается дороговатым. Хотя, мы тут с казначеем братом Алексом и подьячим Виктором прикинули, даже если в два раза дешевле имперского продавать, мы станем получать приличную прибыль.
Правда, выяснилось, что у юстинианцев он слаще. Козлы. Ну, ничего, я и с таким им бизнес серьёзно попорчу. Мой ответ на их козни. Если потребуется, начну демпинговать.