Арабская ночь. Табу на любовь (СИ)

— Ты будешь очень счастлива с ним, — сказала она низким, певучим голосом, кивнув в сторону Юсуфа. — Хочешь, я сделаю тебе рисунок на счастье?
Я улыбнулась и покачала головой.
Мне не нужны были обереги — я уже чувствовала себя бесконечно, бессовестно счастливой.
Мы продолжили путешествие, отправившись в городок, затерянный между горными склонами: Эс-Сувейру.
Древний, почти сказочный, он жил в своем ритме — с шелестом ветра в переулках, запахом соли и криками чаек, от которых я поначалу с непривычки вздрагивала. Чайки были очень громкими, очень живыми, наглыми, бесстрашными. Иногда их крики напоминали капризный плач ребенка. Мы остановились в старом риаде с уютным внутренним двориком, где по утрам пили кофе под пение птиц. Дни текли неторопливо: мы гуляли по узким улочкам, терялись среди белых стен и голубых дверей, смеялись, забывая о времени.
  
Наши странствия длились почти до восьмого месяца беременности, а потом мы решили остановиться.
Париж стал нашим домом.
Мы сняли квартиру на год — небольшую, но светлую, с балконом, выходящим на старую улочку. Сложно объяснить, почему я выбрала именно этот город для рождения сына. Возможно, потому что Париж всегда был моей мечтой — той самой, из детства, когда я зачитывалась романами Александра Дюма и представляла, как однажды увижу Сену, Эйфелеву башню и бульвары Монмартра.
Сначала было непросто. Новая страна, в которой совсем не приветствуется английский, свои правила во всем. Но рядом был Юсуф. Он умел превращать любое место в дом. Работал по несколько часов в день, следил за своими активами и бизнесом онлайн, а все остальное время отдавал мне.
Мы не уставали друг от друга. Нам было интересно вместе — просто гулять по Парижу, заходить в книжные лавки, смотреть уличные спектакли, пить кофе в крошечных кафе, где официанты уже узнавали нас.
Я встала на учет в клинике недалеко от дома. Врачи говорили по-французски, я кивала, путаясь в словах, но все равно чувствовала себя спокойно. Свобода — вот что я ощущала. Настоящая, глубокая, почти физическая. Возможность жить где угодно, выбирать любую точку на карте. И не бояться.
Мы часто созванивались с Ирой. Я рассказывала ей о Париже, о прогулках, о том как мне хорошо. Она радовалась за меня.
— Я тоже встретила мужчину, — однажды сказала она. — Мы скоро поедем в Египет. В тот самый отель. Кирилл все так же управляет им, так что сделает нам хорошую скидку, — засмеялась. — Кир спрашивал о тебе. Его сердце все еще разбито.
— Мне очень жаль, — отвечаю с грустью. Что еще можно сказать?
Юсуф давно уже продал свою долю в этом отеле. По смешной цене, и мы больше никак не связаны с ним. Но это навсегда останется местом, где мы познакомились.
Он купил этот актив только из-за меня, и теперь, когда прошлое осталось позади, избавился от него с легкостью. Это было трогательно — и немного больно: как будто он отпустил целую эпоху ради нашей новой жизни.
Иногда я вспоминала все, что было, но все реже. Андрей получил свой срок, а меня в это дело втянуть не удалось — Юсуф, как и всегда, нашел выход. Все решилось быстро и тихо.
Однажды я даже отправила деньги его матери — просто из жалости. Ведь у нее больше никого нет.
Ира сказала, что я слишком добрая. Наверное, да.
Моя мама время от времени просила помощи — теперь уже не упрекала, не поучала. Я переводила ей немного, догадываясь, что Юсуф делает то же самое, только чаще. Но мы не говорили об этом.
Иногда я переписывалась с Мишей и Мариной. У них тоже все сложилось, они поженились, все так же работают в отеле Кирилла.
Мы даже шутили, что они ждут нас с Юсуфом в этом отеле, где все началось, чтобы вспомнить, как это было. Повеселиться от души, отметить.
Иногда меня накрывает легкая ностальгия, но она не горькая — скорее теплая.
Сейчас, когда я держу на руках нашего сына — смуглого, темноволосого и совершенно невероятного — у меня перехватывает дыхание от любви.
Иногда мне кажется, что это все сон. Ведь я почти смирилась когда-то с мыслью, что не стану матерью. Когда у нас все было плохо с Андреем, я убедила себя, что материнство — не мое. Не хотела, чтобы мой малыш страдал.
Но теперь я не позволяю себе думать о прошлом.
Только о настоящем и о будущем. Юсуф — прекрасный отец. Невероятно заботливый, внимательный. Мы ухаживаем за нашим сыночком вместе, делим все дела абсолютно поровну.
Мы живем в Париже, растим нашего малыша Амина, гуляем по паркам, думаем о втором ребенке. Я очень хочу девочку. Просто помешалась на этой мысли, хотя понимаю что и на втором ребенке мы не остановимся. Это слишком прекрасно, да и почему нет, если мы можем это себе позволить?
Шейх Исмаил приезжает к нам каждые два месяца — он передал дела своему наследнику, теперь живет в свое удовольствие, путешествует, с удовольствием гостит у нас, подолгу сидит с внуком на коленях.
И когда вечером, засыпая, я слышу дыхание Юсуфа рядом, чувствую, как наш сын шевелится в своей колыбели, — я думаю: все, что случилось — было нужно. Каждая боль, каждая ошибка, каждая встреча.
Потому что именно они привели меня к этому мгновению.