Арабская ночь. Табу на любовь (СИ)

Я выхожу из кабинета следователя, улица кажется темной, а ветер особенно промозглым. Свет фонарей отражается в мокром асфальте, воздух несет с собой тяжелый, липкий запах тревоги. В груди все скручено узлом — прошлое, которое я пыталась забыть, снова догнало меня. Все, что я хотела оставить позади — Андрея, всю боль и предательство — теперь стоит передо мной в реальности, и я не могу от этого уйти.
  
Спускаюсь по ступенькам, оглядываясь. Внутри — пустота, где только мой страх и отчаяние отзываются эхом.
Сажусь в такси. Молча называю адрес, но прошу остановиться у ближайшей аптеки. Я все равно должна знать. Хотя в свете новых событий беременность кажется чудовищной шуткой.
В руках сумка, пальцы сжаты до бела. Аптека маленькая, свет мягкий, запах лекарств резкий и острый. Беру с полки тест на беременность. Сердце колотится, ладони потеют. Оплачиваю молча, будто боюсь, что слова нарушат хрупкое равновесие между надеждой и страхом.
Возвращаюсь в такси. Мне страшно, но глубоко внутри — тихая, почти детская надежда, что эта маленькая полоска на тесте изменит все, даст шанс чему-то новому.
Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и осознаю: прошлое догнало меня, но теперь я держу в руках возможность создать свое будущее. И хочется верить, что оно еще может быть моим.
Дома никого. Ира еще не вернулась. Шок не отпускает, но возможная беременность отодвигает на второй план все страхи. В груди разливается щемящее тепло, нежное и почти болезненное. Смотрю в зеркало и ловлю себя на том, что улыбаюсь, хотя губы дрожат. Мысль о том, что частичка Юсуфа может быть во мне, делает меня по-настоящему счастливой. Я уже люблю его. Люблю их обоих.
На стене часы отмеряют время, их монотонный тик-тик становится почти невыносимым. Этот звук пустоты, одиночества. Хотя само по себе одиночество — не беда. Оно мучительно только тогда, когда где-то есть тот, ради кого готова отказаться от тишины и замкнутости.
Сжав тест в руках, сажусь в кресло и боялась взглянуть на результат. Сердце грохочет, словно пустой барабан. Я хочу эти две полоски, не думая о том, что будет потом. Иррационально и безрассудно.
Глубокий вдох. Взгляд на тест.
Две полоски. Яркие, четкие, не оставляющие ни капли сомнения.
Что-то теплое, щемящее и удивительно легкое растекается по груди.
Слезы подступают сами собой, закрываю глаза, прислушиваюсь к стуку сердца, к тихому дыханию, к собственной слабости. Впервые за долгое время позволяю себе не быть сильной. Надеяться.
Засыпаю, сжав тест в руке. Тепло и уют окутывают меня, впервые за долгие недели я ощущаю умиротворенность.
В полудреме мне даже показалось, что я ощущаю его объятия, вдыхаю аромат его кожи. Будто повернувшись, уткнулась лицом в его шею, слышу удары знакомого пульса. Тело горит, заставляя ворочаться, пытаясь прижаться еще ближе — пусть даже к выдуманному. Но сон вновь уносит в глубину, не позволяя открыть глаза, осознать, что это лишь воображение.
Резкий звонок в дверь. Сердце выпрыгивает из груди, ладони потные.
«Ира забыла ключи?» — мелькает мысль, пока я медленно поднимаюсь с кресла, оставляя тест на столике.
Открываю дверь… Ну надо же, я еще сплю. Но какой реалистичный сон!
Передо мной стоит Юсуф. Абсолютно инородно смотрится в Ирином подъезде. Он не может быть в Питере. Что ему тут делать.
Дождалась. У меня галлюцинации…
— Какой приятный сон, — шепчу дрожащим голосом, автоматически повторяя то же самое по-английски.
— Отлично, это радует, — улыбается мне наследник шейха. В его взгляде невероятная мягкость, которая режет по живому. — Нет, дорогая, это все наяву. Твой шейх приехал за тобой, — произносит Юсуф.
  
Глава 42
 
Прежде чем успеваю прийти в себя, Юсуф буквально сгребает меня в объятия. Ощущаю его силу, как она пронизывает все тело, он держит меня так крепко, словно проверяя: «Настоящая». 
Я съедена заживо его взглядом, каждый жест и прикосновение сжигают и одновременно наполняют меня. Это почти невыносимо по накалу: страх, трепет и жгучее желание сплетаются в единый клубок.
— Ущипни меня, — выдыхаю сквозь дрожь. Безразлично, как он здесь оказался, главное, что он со мной, так близко.
Но вместо этого он только обнимает меня крепче. Его губы жадно находят мои, горячие, жгучие. Ноги слабеют, Юсуф подхватывает меня на руки. Слезы градом, рыдаю, уткнувшись ему в плечо, льну к нему, обнимаю за шею, отчаянно боюсь, что он сейчас исчезнет.
Все вокруг перестает существовать. Только этот момент.
— Пожалуйста… Не оставляй меня больше, — шепчу как мольбу, не решаясь посмотреть ему в глаза.
— Нормально, это ведь ты от меня сбежала. Где логика, Слава? — смеется надо мной.
Сейчас мне точно не до нее. Есть только вихрь эмоций, острый и зашкаливающий.
— Проходи, — нахожу в себе силы оторваться от него. Показываю на гостиную, мы заходим туда.
Вдруг Юсуф замирает. Прослеживаю за его взглядом и понимаю, что он смотрит на тест, который я оставила на журнальном столике.
Потом снова на меня. Его глаза такие пронзительные и бездонные!
Я точно не хотела говорить ему вот так, но уж как получилось. Все и сразу… Растерянность разливается по всему телу. Все происходит так стремительно, что дыхание сбивается.
— У нас будет бэби? — спрашивает спокойно. — Поэтому ты сбежала? Ты же понимаешь, что я никуда тебя не отпущу.
— Я узнала о беременности сегодня. Уехала по другой причине, — шепчу сдавленно.
— По какой? Тебя обидели во дворце? Отец что-то сказал?
— Нет. Твой отец очень понимающий и великодушный. Ты ведь должен жениться. Я не из тех, кто становится второй женой, — выдавливаю, голос дрожит.
— Разве я когда-либо предлагал тебе это?
— Но у тебя невеста…
— Я сказал шейху, что моя единственная невеста — это ты. Мне не нужна женщина по договору. Я никогда на это не соглашусь. И власть мне не нужна. У меня есть все, что нужно для счастья. Кроме тебя, Слава. Твой побег сделал мне очень больно.
— Прости меня… — шепчу, чувствуя, как внутри меня все дрожит. — Я растерялась. Очень плохо себя чувствовала.
— Я знал, что ты своенравная, когда полюбил тебя, — говорит он мягко, но твердо. — Так что, не удивился. Но я не отступлю, сделаю все, чтобы ты была со мной. И я счастлив… что у нас будет ребенок.
Сердце предает меня вновь, грохочет так, что кажется, будто вибрация качает пол под ногами.
Я знаю, что впереди будет сложно и, возможно, до боли. Знаю — и все равно хочу попробовать. Жажда любви этого мужчины переполняет меня целиком.
— Я хочу, чтобы ты сейчас послушала очень внимательно, — Юсуф спокоен, голос ровный, без малейшего намека на раздражение. — Послушала и услышала. Потому что я больше не буду возвращаться к этому разговору.
— Хорошо… Говори, — мой голос дрожит.
— Я тебя люблю. Плевать, если это нарушает чьи-то планы. Я хочу только тебя, Слава. Мне нравится быть с тобой, нравится, что я нашел свою женщину. Единственную для меня. Второй, третий брак — это не для меня. Ты проникла мне под кожу, словно заноза, и останешься там навсегда.
Нервно всхлипываю. Как же хочется поверить, перестать сопротивляться. И он говорит так, что да, я ему верю. Абсолютно…
Его взгляд врезается в меня, так пронзает, что кажется — видит все, что я пыталась спрятать. Огонь в его глазах беспощадно разъедает мои защиты. Я думала, что строила их из стали и бетона, а на деле они таят, как восковые кирпичи, стремительно и бесповоротно.
Каждое слово Юсуфа оставляет внутри след — горько-сладкий, тяжелый и горячий одновременно. Пытаюсь отстраниться, успокоиться хоть немного, сердце глухо стучит, точно барабан, и каждый удар вибрирует по всему телу.
  
Воздух между нами становится вязким, почти осязаемым. Я чувствую запах его кожи, легкую ноту восточного изысканного парфюма, которая одновременно успокаивает и будоражит. Мгновение — и руки сами тянутся к нему, почти не осознавая, что делают.