Враг моего врага (СИ)

— Сеньор Ланс, снимите шлем, — проворковал Пиллар. Когда Ланс, с недоумением на лице, подчинился, Пиллар неожиданно хлестнул перчаткой по своей руке. Но взмахнул ей опасно близко от лица Ланса, тот от этого дернулся, отступил на шаг. И испуганно посмотрел на Пиллара. — Впредь не следует делать резкие поступки, без моего приказа. Вы поняли меня?
Ланс закивал. И куда только делся его гонор?
— Подождите меня за дверью, сеньор Ланс, — отчеканил Ортег Пиллар. Терпеливо дождавшись, пока Ланс неуклюже протиснулся вдоль стенки к выходу, очевидно расположенному за моей спиной, Ортег продолжил. — Сеньор Магн, простите меня за эту выходку. Но это ваш оруженосец.
Я промолчал. Впрочем, Ортег в моих репликах не нуждался. Он явно наслаждался моментом. Аж светясь от самодовольства, прошелся мимо меня, похлопывая себя по ладони перчатками.
— Думаете я люблю собак? Нет. Но я им доверяю. А знаете почему? Потому что я знаю как себя с ними вести, — он остановился и резко наклонился ко мне. — Они должны знать, кто главный. И знаете что? С людьми так же. Видите, ваш пес признал во мне вожака. А от вас он привык только получать сладости. Мой совет, когда все это кончится, заведите себе псов. Это вас многому научит.
Он выпрямился.
— Вам придется провести так некоторое время. Как минимум, пока Хранители выбирают нового Регента. Йип умер прошлой ночью. Простите за неудобства, но о вас идет слава, как об опасном человеке. К тому же, я хочу получить назад своих псов. И казну, которые вы украли у старого дурака Борсо. С небольшой компенсацией сверху. Сумму которой я еще обдумываю. Надеюсь ваша жена рассудительная женщина? Или в женщинах вы разбираетесь так же плохо, как в мужчинах?
— Скоро узнаем, — прохрипел я.
— Хороший ответ, — хохотнул Ортег. — Ах да, еще одно…
Он открыл отдельно висящую на его поясе коробочку. В ней лежала моя демоническая жемчужина. Не прикасаясь к ней, он кивнул кому-то за моей спиной. И моё ухо пронзила новая острая боль, сразу отодвинув на второй план всю остальную. Рядом появился человек, до жути похожий на Сундука. Тоже с наглой, хитроватой рожей. А может, он показался похожим мне из-за одежды — прямо как на зажиточном ремесленике, толстая куртка, крашенная в зеленый. Аккуратно сотканная шерсть с кожаными вставками и белой рубахой снизу. Одежда достаточно дорогая, но практичная. Только руки не такие разбитые от тяжелой работы, как у ремесленников и подмастерьев. А ещё глаза другие, пустые. Показал мне мочку уха. Видимо, моего. Жадно впился в мои глаза своим взглядом, c ожиданием реакции. И одновременно заговорил:
— Вы уж простите сеньор, старался быстро, видите вот, одним резком отнял.
— Уйди Филиппо, — шлепнул палача по плечу Ортег. Никем другим этот широкомордый быть не мог. Палач, бросив на меня последний, слегка разочарованный взгляд, отодвинулся. Но не очень далеко. Теперь мне в лицо стал заглядывать Ортег. С таким интересом, как будто у меня в глазах голые девки пляшут.
— Спасибо, Филиппо. Почти не больно. Я понимаю, ты не со зла, просто работа такая, — сказал я. У палачей всегда одна песня на всех. Думаю, мои слова Филлипо понравятся. Он ко мне слегка проникнется и прислушается. Вот прямо как сейчас, кивает, видит понимание. И тут я добавил. — Поэтому я убью тебя быстро.
Филлипо на секунду скривил широкую рожу в мгновенной злобной гримасе, но тут же вернул понимающее выражение лица. Как и все палачи, он трус. Прячет страх за показной злобой. Ортего на мои угрозы в адрес его слуги внимание не обратил. Пиллар пристально, не отвлекаясь, наблюдал за мной, то заглядывая мне в глаза, то посматривая на ухо. Ухо простреливало острой болью, с него обильно шла кровь. И бежала по щеке, по ощущениям, прямо струйкой. И капала на солому внизу.
— Удивительно, как много кровонесущих сосудов в ушах, мой юный друг, — заявил Ортег. — А ещё уши весьма чувствительны. Это верно как для собак, так и для людей. И знаете, что ещё удивительно? Подорожники не могут сдержаться и немедленно затворяют кровь, особенно если рану не видят, и если рана болезненна. И, конечно же, если у них хватает на то таланта… Кровь бежит. Ну же, не хотите слегка подлечить себя, сеньор Магн?
 
Я бы с удовольствием, но в моем колодце маны только на самом дне чувствовалась капля влаги. И она меня никак не спасала. Я промолчал. Ортег становится удивительно откровенным, когда его собеседник истекает кровью. Такие моменты надо ценить.
— Так я и думал, — удовлетворенно заявил Ортег Пиллар и выпрямился. Ткнул в меня коробочкой с демонической жемчужиной. — Что, сеньор Магн, без этой побрякушки вы уже вовсе не так хороши как лекарь? Ха-ха. Всегда фальш. Очень хорошо. Как она работает?
Последний вопрос был произнесен с явной угрозой. Я хотел пожать плечами, но колодки мне этого сделать не дали.
— Просто носил с собой, — не стал я отпираться.
Ортег некоторое время с сомнением смотрел на меня, потом кивнул. И ушел не прощаясь. Фу, как грубо. Судя по шуму, следом за ним вышло еще человек пять, которые стояли позади меня. Я некоторое время пытался устроиться поудобнее, но у меня ничего не вышло. Пришлось полувисеть в неудобном положении, периодически меняя позу. Ужасно неудобно, настоящая пытка. У нас во дворе как-то пацан в шведской стенке головой застрял, было смешно. Сейчас я ему искренне посочувствовал. А потом остро позавидовал. Его-то вытащили, домкратом, правда, железные перекладины погнули. А у меня домкрата с собой нет.
Я осторожно скосил глаза на щеколду колодок. Толстенная дура. Может, получится разбить колодки об стену? Как-то они к полу крепятся, наверняка смогу… И тут мой обостренный слух уловил тихий шорох за спиной. Не иначе, кто-то за мной присматривает. Мудро, мало ли какие тузы в рукаве у представителя Великой Семьи? Лучше глаз с него не сводить. Я тяжело вздохнул и начал мечтать о глотке воды.
Мои мечты сбылись глубокой ночью. Только бесконечная усталость позволила мне найти замысловатую позу, в которой я, наконец, смог уснуть. Ночью в Таэне холодно, но это даже хорошо — руки и шея огнем горели. Только я, как мне показалось, закрыл глаза, как тут же проснулся от бесцеремонного толчка в задницу. Руки и ноги страшно затекли, я не сдержал стон. И обнаружил перед собой Филлипо. С факелом в одной руке и плошкой в другой.
— Я подумал, что вам захочется воды, — он очень правдоподобно изобразил на лице сочувствие, но его выдали самодовольные нотки в голосе.
Я промолчал. Он немного подумал, и поднес глиняную плошку к моим губам. Даже в тусклом свете факела было видно, что плошка грязная и в воде плавают какие-то хлопья. Что поделать, надо всегда быть готовым попробовать что-то новое. Я приник к воде. Филлипо старательно мне «помогал», в результате вылив половину воды на пол. И застыл с довольной, жабьей ухмылкой. Палачи и в самом деле одинаковые. Ждет благодарности. Я тяжело вздохнул. Мне не нравилось, что я так хорошо разбираюсь в палачах.
— Принес бы вина, и я бы подумал, не оставить ли тебя в живых, — с трудом произнес я. Язык распух от обезвоживания. Тех нескольких глотков, которые мне перепали, было недостаточно чтобы унять сухость во рту и боль в горле. Поэтому мои слова получились сиплыми и почти жалобными. Но Филлипо, судя по промелькнувшей на его роже злобной гримасе, они задели. Он немного постоял, бросил взгляд мне за спину. Видимо, оценивал, сдаст ли его стражник приставленный смотреть за мной, если он мне что ни будь сделает гадкое. Похоже, тут его не любили, и никто покрывать не хотел, потому что он просто прошипел:
— Может, в следующий раз… Сеньор… — после чего многообещающе на меня посмотрел и убрался из камеры.
Как бы не плоха была ночь, день был еще хуже. К моему великому облегчению, меня даже не стали морить голодом. С утра принесли местный бездрожжевой хлеб и глиняный кувшин с разбавленным вином. Скорее водой, в которую добавили немного вина, но я не привередничал. Тем более, что кувшин был почти литровый. Еда была почти прекрасна. Кормил меня в этот раз стражник, правда, под присмотром другого — я слышал дыхание еще одного человека за спиной. За ночь, я немного оправился. Хотя я пытался удержаться от лечения и накопить ману, но она уходила в избитое тело, как вода в землю. Зато у меня уже почти не болело ухо и лицо. Адски ныла шея, из-за неудобного положения. А в общем состояние было сносное. Как будто слегка простудился. И на солнце сгорел.