На краю пропасти. Экзистенциальный риск и будущее человечества

В нашем случае феномен дает о себе знать, если допустить, что человек может родиться в любом из двух разных поколений. Если бы благосостояние этого человека было ниже среднего в первом поколении и выше среднего во втором, то его перемещение из одного поколения в другое повысило бы оба средних (а следовательно, и сумму поколенческих средних), никак не затронув ничье личное благосостояние и не изменив состав живущих людей. Поскольку сумма средних увеличивается на некоторую величину, пример можно изменить, снизив полезность каждого на меньшую величину, чтобы благосостояние у всех немного уменьшилось, но сумма поколенческих средних все равно стала больше. Теория, которая может отдавать предпочтение альтернативному варианту, где состав населения не меняется, но каждый человек становится немного менее состоятельным, обычно считается в корне неверной (особенно если не улучшаются никакие другие показатели, например уровень равенства).
Но может ли человек родиться в любом из двух разных поколений? Похоже, что да. Например, современные медицинские технологии позволяют заморозить эмбрионы, чтобы пары могли выбрать, когда их имплантировать. Если бы эмбрион можно было имплантировать либо сразу, либо через 30 лет, ребенок мог бы родиться в двух разных поколениях. Если бы его благосостояние было одинаковым в любом из поколений и находилось в промежутке между средними уровнями благосостояния в этих поколениях, возник бы феномен Уилла Роджерса. Подобным образом дело обстоит, если отсчитывать возраст человека от даты зачатия, а не от даты рождения, поскольку существующие медицинские технологии позволяют одному и тому же сперматозоиду оплодотворить одну и ту же яйцеклетку как сегодня, так и через 30 лет. Опасения вызывает не то, что экстракорпоральное оплодотворение приведет к возникновению практических проблем при долгосрочном анализе, а то, что принцип сложения поколенческих средних теоретически ненадежен, поскольку сумма может увеличиваться, даже если благосостояние отдельных людей снижается.
В более широком смысле этим недостатком обладают многие рейтинговые системы, основанные на множестве средних. Например, можно увеличить ВВП на душу населения во всех странах, просто перемещая людей из страны в страну. Слишком доверять таким оценкам не стоит.
 638 
В результате ценность будущего станет большой, но все таки не огромной. В зависимости от того, какие делаются допущения, ценность всего будущего может оказаться, например, в 10 раз больше, чем ценность нынешнего поколения.
 639 
Narveson (1973).
 640 
См. Narveson (1967, 1973), Parfit (1984, 2017a) и Frick (2014).
 641 
Хотя если бы в каждом исходе существовали совершенно разные люди, то мир с низким благосостоянием тоже не был бы хуже, поэтому здесь находят отражение не все наши интуитивные догадки.
 642 
См. Narveson (1973) и Heyd (1988).
 643 
Например, возникают такие проблемы:
в моральном отношении эти теории не имеют предпочтений при выборе между будущим, где у всех низкое благосостояние, и будущим (с другим набором людей), где у всех высокое благосостояние;
моральные приоритеты меняются при появлении “не относящихся к делу альтернатив” (например, выборе А вместо Б, когда других вариантов нет, но Б вместо А, когда появляется менее привлекательный вариант В);
в ситуациях выбора возникают циклические предпочтения (в результате вы выбираете А вместо Б, Б вместо В и В вместо А);
ценность ранжируется циклически (А лучше Б, Б лучше В, а В лучше А);
утверждается, что любые исходы, которые хотя бы незначительно различаются по количеству существующих людей, не поддаются сравнению друг с другом.
 644 
В ряде недавних исследований делается попытка обосновать асимметрию через нечто более фундаментальное, как, например, в работе Frick (2014).
 
 645 
По крайней мере, сами по себе. Многие сторонники применения теорий, затрагивающих личность, при оценке ценности благосостояния будущих поколений совмещают это с другими теориями морали, признающими негативный характер вымирания. В таком случае их общие представления о морали не страдают от такой неочевидности, но и не противоречат утверждению, которое я пытаюсь отстоять: что было бы чрезвычайно плохо, если бы люди вымерли.
 646 
Beckstead (2013, p. 63) особенно хорошо доносит эту мысль. Аналогичным образом тому, кто считает наиболее состоятельной теорию “общего взгляда”, следует с большой осторожностью внимать ее советам при выборе вроде того, что делается при отвратительном выводе.
 647 
DoD (1981).
 648 
DoD (1981), p. 8.
 649 
DoD (1981), p. 12.
 650 
Oxnard Press-Courier (1958); DoD (1981), p. 8.
 651 
DoD (1981), p. 20.
 652 
DoD (1981), p. 21. Страшнее всего, что важнейший механизм, который не позволил одной бомбе детонировать, судя по всему, отказал на другой бомбе (Burr, 2014). Слова Макнамары приводятся в U. S. Depart-ment of State (1963).
 653 
DoD (1981), p. 22.
 654 
DoD (1981), p. 28; Broder (1989).
 655 
DoD (1981), p. 29.
 656 
Случайный ядерный взрыв был более вероятен, чем сегодня, поскольку боеприпасы с B-52 еще не удовлетворяли высоким стандартам безопасности. См. Philips (1998).
 657 
SAC (1969); Risø (1970); DoD (1981), p. 30; Philips (1998); Taagholt, Hansen & Lufkin (2001), pp. 35–43. Система раннего обнаружения имела три канала связи с США: радиосвязь через бомбардировщик B-52, дежуривший в воздухе, прямая радиосвязь и система бомбовой сигнализации. Первый был отрезан при крушении самолета. Если бы атомная бомба взорвалась, прямая радиосвязь тоже оказалась бы недоступна и тогда включилась бы система бомбовой сигнализации, из за чего происшествие стало бы неотличимо от советского ядерного удара.
 658 
DoD (1981), p. 31.
 659 
Впервые Бордн поведал эту историю японской газете в 2015 году, и затем она была опубликована в “Бюллетене ученых-атомщиков” (Tovish, 2015). Его рассказ оспаривают другие бывшие ракетчики (Tritten, 2015).
 660 
Следовательно, риск 1 в (p1/p2)×((1—p2)/(1—p1)) раз важнее, чем риск 2. Можно переписать это следующим образом: (p1/(1—p1))/(p2/(1—p2)), – и получится отношение отношения их вероятностей. Таким образом, если вы хотите, чтобы гипотетическая важность каждого риска выражалась одним числом (которое не нужно корректировать в зависимости от того, с каким риском производится сравнение), отношение вероятностей прекрасно справится с задачей.
 661 
Вам, возможно, интересно, не встает ли в этом случае вопрос о том, как отличать риски друг от друга. Например, почему в каких то ситуациях мы говорим о 90 %-ном риске, а не о двух накладывающихся друг на друга 50 %-ных рисках? Оказывается, не так уж важно, как мы разграничиваем риски. Важно здесь то, какой вопрос мы задаем. Если вы рассматриваете возможность снизить набор рисков, которые в совокупности дают 90 %-ный общий экзистенциальный риск при отсутствии других рисков, это равноценно снижению отдельного 90 %-ного риска.