Охота на Лань. История одной одержимости (СИ)

– Это вы… тот самый Черный Аристократ и Морской Дьявол, который может спасти кого угодно?
Рауль насмешливо приподнял бровь.
– Я впервые сталкиваюсь с таким определением.
Его товарищи засмеялись.
– Похоже, слава о вас бежит впереди нас, капитан, – сказал Сандро.
Монах смотрел только на Рауля.
– Говорят, вы спасли евреев, вывезли их в безопасное место. Один мой брат узнал вас, он бывший еврей.
– Бывших евреев, мой друг, не бывает. Как и бывших итальянцев.
Рауль нетерпеливо тронул поводья.
– Чего тебе надо? Я не беру монахов.
– Карл Восьмой держит у себя мою сестру. Если вы правда спасаете людей… спасите ее! Увезите как можно дальше отсюда!
Рауль сочувственно посмотрел на мужчину.
– Мне жаль, но я здесь не для спасения девиц из плена, а по делу.
Он тронул лошадь, но монах вдруг вцепился в его сапог.
– Молю вас, хотя бы попытайтесь! Я не смог защитить ее!
– Если ее не смогла спасти ваша вера, как ее могу спасти я?
Рауль выдернул ногу из рук монаха и пришпорил коня.
Однако отчаяние несчастного его глубоко тронуло.
– Значит, флорентийские лилии все-таки окрашены кровью невинных, – процедил он, спешиваясь у дворца.
– Я слышал, король похотлив, как сатир, не пропускает ни одной юбки, – заметил Сандро.
– Значит, девушкам Флоренции лучше сидеть дома, – мрачно заключил Рауль, передавая меч слуге.
Их приняли на удивление быстро.
– Их Величество только что отужинал, он ждет вас в столовой.
Рауль вошел в залу, где за широким столом подписывал документы Карл Восьмой, и изящно поклонился. Его спутники сделали так же. Амар по правую руку сложил руки вместе и тоже склонил голову.
При свете свечей длинный нос короля отбрасывал уродливую, изломанную тень на его лицо. И эта тень начинала подергиваться, когда свет свечей начинал дрожать.
– Срань господня, – вдруг услышал Рауль тихий возглас Сандро.
Сандро практически никогда не богохульствовал, и Рауль удивился, что король Франции вызвал в нем столь горячую реакцию. Но, повернув голову, увидел в темноте у стены белое женское тело, подвешенное за руки, спину, иссеченную багровыми полосами, а также черную массу крови на полу, хищно сверкавшую при свете огня в камине.
Рауль спросил себя, не это ли сестра несчастного монаха. И гнев поднялся в нем волной. Амар с трепетом наблюдал, как в темных глазах господина вспыхнули недобрые огоньки. Так начинает свою пляску бог гнева Шива. Индус невольно содрогнулся.
– Итак, – король наконец отбросил перо в сторону. – Кто вы такие и чем я обязан вашему столь позднему визиту?
Рауль вытащил из куртки письмо.
– Ваше Величество, я выступаю в роли посланника и просителя одновременно. В Пизе и Ливорно задержаны два моих корабля, потому что французский флот занял все выходы из портов и не пропускает никого, а у нас на кораблях скоропортящийся товар. Один человек обратился ко мне с просьбой доставить вам это послание и пообещал в письме вступиться за меня, с чем я и вручаю вам письмо.
Он с элегантным поклоном протянул письмо секретарю.
Пока король читал, Рауль снова посмотрел в сторону девушки: жива ли она? Но определить это на расстоянии было невозможно.
Король заметил интерес Рауля.
– Что, никогда не секли людей до смерти, капитан? Я думал, у вас на море это явление обычное.
– В любом случае, не на моих кораблях. И тем более я не слышал, чтобы так наказывали женщин.
– Еще услышите, – пообещал ему король.
Он снова углубился в чтение, и его лицо менялось. Раулю доставило удовольствие наблюдать, как от легкого пренебрежения король переходит к крайнему раздражению и даже страху.
– Кто вручил вам это письмо? – голос короля чуть дрожал.
– Я получил его через посланника. Мне жаль, если оно огорчило вас.
Винченцо сказал ему, что король будет в бешенстве. Что ж, все к этому и шло.
Рауль спокойно поклонился.
– Увы, вижу, что принес дурные вести и моя просьба будет отклонена…
– Нет, постойте…
Карл Восьмой сделал вид, что успокаивается, но Рауль со злорадством наблюдал, как подергивается уголок его рта.
 
– Мы проявим милосердие к гонцам и удовлетворим вашу просьбу. Я сегодня добр и расположен к просителям.
Винченцо говорил, что король сделает все, о чем ни попросит Рауль.
– Мы напишем на ваши корабли пропуска, они будут вольны покинуть порт, когда захотят.
Король махнул секретарю, и тот принялся писать.
– Раз вы сегодня столь щедры, Ваше Величество, не позволите ли мне забрать с собой эту несчастную?
Рауль показал на девушку.
– Я еще не закончил с ней. Она проявила упрямство и непослушание.
– Уверен, что она пожалеет об этом, оказавшись на корабле среди моих моряков, – улыбнулся Рауль. – Если она еще жива, конечно.
– Ну что же… забирайте… Для меня она оказалась все равно негодной: хорошо стонет, только когда ее секут… На этом, я надеюсь, все?
– Все, Ваше Величество, – Рауль поклонился.
Секретарь протянул ему пропуска.
Карл Восьмой поднялся из-за стола и вышел вон, в гневе комкая письмо Винченцо. Следом за ним выскользнул секретарь.
– Скорее, – скомандовал Рауль. – Пока он не передумал.
Он подошел к девушке, разрезал ремни, державшие ее руки, и безжизненное тело осело к нему на руки. Когда Рауль посмотрел на ее лицо, он тотчас узнал Франческу Орсини.
Весь ужас разыгравшейся здесь драмы мгновенно вгрызся в его сердце болью и чувством вины. Амар запричитал молитвы, узнав свою подопечную.
Справившись с шоком от неожиданности, Рауль позвал ее, похлопал по щекам.
– Бесполезно, капитан, – сказал Сандро, подойдя к нему и деликатно накрывая плащом обнаженную грудь девушки. – Она потеряла слишком много крови.
В тусклом свете лицо Франчески было таким белым, будто она была изваянием из мрамора. И она была холодна как лед.
– Она не могла…
Капитан пытался нащупать пульс. Наконец под тонкой кожей на шее уловил едва ощутимое биение жизни.
– Она еще жива! Скорее!
Они завернули тело Франчески в плащи, и Рауль вынес ее из залы, торопясь покинуть дворец бывших хозяев Флоренции.
Внезапно из тьмы к нему вышел человек, держащий под мышкой свернутую ткань.
– Вот, капитан, заверните ее в это.
– Вы откуда?.. – начал Рауль, но тот прервал его.
– Тут везде есть уши. Я гонфалоньер Флоренции. Слушайте внимательно: вам лучше уехать сейчас же из города. Король быстро меняет принятые решения. А девушка так и не сдалась до конца, и он может захотеть завершить начатое. Бегите. Вас будут ждать свежие лошади по пути в Пизу. И помните: вы увозите единственную флорентийку, которая не уступила завоевателям.
– Благодарю… Запомню.
Они быстро завернули девушку в чистые ткани и сверху накрыли плащом. Она была ледяная, безжизненная, обескровленная. Доживет ли она до Пизы?
Рауль не знал ответа. Но поклялся, что сделает все, чтобы спасти ее.
Это было мучительное путешествие. Раулю казалось, он мчится по дорогам Тосканы наперегонки со Смертью. А она несется следом, рассекая воздух косой, и ее голый череп открывает хищную пасть, чтобы проглотить жизнь Франчески.
Рауль уже давно так яростно не молился Богу. Даже во время страшных бурь он был уверен в своей фортуне, но тут просил не за себя, а за нее. Просил постоянно, прилаживая темп молитвы под бег лошадей.
Свежие лошади ждали их там, где обещал гонфалоньер. Они пересели и снова помчались, несмотря на усталость, на боль в теле.
– Что такое моя усталость и боль по сравнению с ее болью? – спрашивал Рауль. И боялся ответа. Он чувствовал, как простыня намокает, и не знал, почему Франческа продолжает истекать кровью, несмотря на то, что раны успели присохнуть.
– В Пизе нужен врач! – крикнул он Сандро. – Твоя лошадь быстрее, найди его!