Невеста Дьявола (ЛП)
Маленькая сволочь.
— Пойдем домой, Ирина. — Я помогаю Ирине подняться на ноги и беру ее за руку, выводя из зала. Едва мы оказываемся на танцполе, как ко мне подбегает Надя и обнимает меня, прижимаясь своей большой грудью к моей груди и почти отпихивая Ирину в сторону.
Я бы раньше затащил ее в свой кабинет и трахнул, но до встречи с Ириной, а сейчас мне только хочется оттолкнуть ее и идти своей дорогой. Я так и делаю, а она имеет наглость удивленно смотреть на меня.
— Что ты делаешь, Алексей? — Бросает она взгляд на Ирину.
— Отвожу свою жену домой. — Я указываю на нее. — Уйди с дороги.
Она хмурится и уходит с дороги, но благоразумно не задает вопрос, который, как я знаю, у нее так и рвется задать: лучше ли Ирина, чем она. Мой ответ — да, Ирина лучше всех женщин, с которыми я когда-либо сталкивался. Иначе я бы не согласился на ней жениться, угроза или не угроза со стороны «Феникса».
Ирина молча смотрит на Надю, и я думаю, что Надя сказала что-то, что ее расстроило. У меня проблема с людьми, которые разевают рот, когда не следует этого делать. С этим я разберусь позже.
Я веду Ирину к внедорожнику, припаркованному на улице, и усаживаю на водительское место. Большую часть пути домой она молчит, прислонившись головой к окну и безучастно глядя на мелькающие мимо фонари.
Она выходит из машины, как только я останавливаю ее у входа в особняк. Она захлопывает дверь и пробирается внутрь.
Я бросаю ключи от машины одному из охранников, стоящих на улице, и спешу за ней. Она очень быстра для человека ростом метр восемьдесят два и на шпильках. Когда я наконец догоняю ее в нашей спальне, я хватаю ее за запястье.
— В чем дело?
Ее глаза сужаются, как будто она удивлена, что я задаю очевидный вопрос. Между Игорем и Надей, я действительно не знаю, почему она расстроена.
— Ты стрелял в человека, Алексей. — Ее глаза слезятся. — Ты подстрелил его.
— В ногу, — помогаю я ей закончить фразу, на случай, если она не поняла, что я не стреляю на поражение. — Один из моих людей проявил неуважение к тебе, и я лишь подал ему пример.
Она вырывает свою руку из моей и хмурится.
— Стрелять в людей — это не тот способ, которым можно подавать пример. Насилие — это отвратительно, и оно не должно быть твоим выходом, когда кто-то тебя расстраивает.
Я вздыхаю и потираю затылок. Не могу поверить, что она так расстроилась из-за такого пустяка.
— Это мафия, Ирина. Я — Пахан. А чего ты ожидала? Что я буду сидеть и позволять ему так о тебе говорить?
— Нет, но стрелять в него… это было слишком.
— Может, мне стоило подарить ему розы и пригласить на свидание, чтобы вежливо попросить? — Мои брови поднимаются к линии роста волос. — Тебе бы от этого стало легче?
— Ты же знаешь, я не об этом говорю. — Она проводит пальцами по волосам, в этом жесте чувствуется разочарование. — Как у тебя могут быть преданные тебе мужчины, если ты так с ними обращаешься?
— Мне не нужна их преданность. Мне нужны лишь их уважение и страх.
— И все же ты подстрелил одного из них из-за женщины…
— Я подстрелил его, потому что он оскорбил мою жену, — вклиниваюсь я. Моя грудь вздымается от гнева при одном воспоминании о том, как Игорь назвал ее шлюхой и племенной кобылой. Надо было взять его за язык. — Мне все равно, кто это, Ирина. Я подстрелю сотню человек и убью еще тысячу за то, что они оскорбляют тебя. Ты моя, никто не имеет права тебя не уважать.
— Господи… — Она качает головой. — Ты даже не любишь меня и так сильно меня опекаешь? Ты сумасшедший.
Я подхожу к ней ближе, сокращая расстояние между нами. Она заметно напрягается и опускает голову. Я кладу палец ей под подбородок и поднимаю ее лицо к своему.
— Я останусь безумцем, если это то, чем я должен быть, чтобы дать тебе все, что ты заслуживаешь.
Ее губы надуваются. Они пухлые и манящие. Мне хочется посасывать их до тех пор, пока они не станут пухлыми и не будут просить о чем-то большем, чем просто поцелуй.
— Чего, по-твоему, я заслуживаю?
— Уважения, достойного королевы, и мужчины, который будет поклоняться той самой земле, по которой ты ходишь. — Я наклоняюсь и ласкаю мочку ее уха своим дыханием, а затем шепчу: — Мужчины, который будет поклоняться твоему прекрасному телу.
Она поднимает руку и обвивает мою шею.
— Покажи мне, как меня нужно боготворить, Алексей.
Я улыбаюсь и отстраняюсь, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Это ты так умоляешь?
Она выдерживает мой взгляд. Ее глаза темные от вожделения.
— Я не умоляю о том, что принадлежит мне.
Мой член запульсировал в ответ на твердую властность в ее голосе. Я опускаюсь на колени, не успев опомниться. Я поднимаю ее платье и сдвигаю трусики в сторону. Она вся мокрая. Аромат ее возбуждения заполняет все мои рецепторы, просачиваясь в голову и превращая меня в дикого зверя.
Я осторожно раздвигаю ее ноги и просовываю палец между губок ее киски.
Она вздрагивает. Ее пальцы скользят по моим волосам, и она раздвигает ноги, чтобы облегчить мне доступ.
— Как давно ты была мокрой, Ирина? — Спрашиваю я, перебирая пальцами ее складочки и клитор.
— С тех пор как… — Ее голос ломается, слова с трудом срываются с губ. — Я скучала по тебе, Алексей.
Я знаю, что скучала. Меня не было четыре дня, я занимался делами. Скоро ожидается поставка. Оружие для нашей оружейной торговли. Поскольку «Феникс» скрывается в темноте, я позаботился о том, чтобы груз прибыл без проблем, и сегодня утром он прибыл.
— Как сильно ты по мне скучала? — Спрашиваю я, усиливая давление своих пальцев между ее ног.
— Так сильно, что я мастурбировала при мысли о тебе. — Она стонет и крепче сжимает мои волосы. — Так сильно, что я была возбуждена и зла и кончала от мысли о твоем языке на мне.
Блядь.
Мой член болезненно упирается в брюки, становясь еще тверже. Мысленные образы Ирины, ласкающей себя, думая обо мне, промелькнули в моей голове. Это красиво и чувственно. По правде говоря, я несколько раз дрочил на ее фотографии, пока меня не было дома. Так сильно она меня опьяняет.
Звук ее влаги на моих пальцах возбуждает меня. Я располагаю голову между ее ног и слизываю ее соки. Она вскрикивает от удовольствия. Она так сладко стонет, что я чувствую, как еще больше напрягаюсь.
Я крепко прижимаю язык к ее клитору, провожу по нему пальцами и облизываю, наслаждаясь ее вкусом на своем языке. Каждый нерв в моем теле возбужден, каждая клеточка во мне горит от потребности. Когда я ввожу в нее палец, ее стенки сжимаются, но немного ослабевают, когда я начинаю трахать ее им.
Ее глаза закрываются, голова откидывается назад, а выражение лица окутано экстазом. Моя грудь вздымается от гордости, что это я заставляю ее чувствовать себя так.
Я понимаю, что она вот-вот кончит, когда ее крики становятся громче и она крепче сжимает мои волосы. Я натягиваю и вытаскиваю пальцы быстрее, крепче прижимая язык к ее клитору.
— Блядь… да…, — кричит она. — Алексей… я кончаю…
Ее крики наполняют меня удовольствием и еще большей дикой потребностью. Я не останавливаюсь, пока ее кульминация не вырывается из нее. Она яростно дергается, и я поддерживаю ее одной рукой.
Поднявшись на ноги, я приникаю к ее губам. Она на вкус как «Негрони», а в сочетании со вкусом ее оргазма это опасное сочетание, которое сводит меня с ума.
Она целует меня в ответ, и я стону, углубляя наш поцелуй и прижимая ее к туалетному столику. Ее соски тыкаются в меня через платье. Я жажду прямого контакта, поэтому срываю с нее платье, а она начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке.
Когда мы оба оказываемся полуобнаженными, я прижимаю наши тела друг к другу и снова целую ее, на этот раз более глубоко, жадно. Статическое напряжение, от которого поднимается каждый волосок на моем теле, выходит за рамки похоти. Это электричество и нечто большее.
Мы оба задыхаемся, когда я отстраняюсь. Я двигаюсь, чтобы расстегнуть ремень, но Ирина кладет свою руку на мою.