Папочка, спаси нашу маму

Прощаемся. Выхожу из парка и, покачивая коляску, направляюсь в сторону дома. Может быть, мне повезет, и малышки проспят до самого подъезда.
– Девушка! – доносится из-за спины. Не замедляю шаг и не оборачиваюсь. Это ведь явно не мне. – Девушка! – раздается чуть ближе.
Поворачиваю голову вбок и вдруг вижу того самого мужчину, который мне так галантно открыл дверь в банк. Он, запыхавшись, бежит следом.
  
– Вы мне? – удивленно смотрю на него.
– Вы обронили, – протягивает мне мой любимый палантин. Я его частенько беру на прогулку и накидываю на плечи, когда начинаю замерзать. Погода нынче непредсказуемая.
Как я могла так его потерять? Вроде ничего подобного за мной не водилось.
Видимо, все бывает впервые.
– Благодарю, – принимаю предмет. – Спасибо за дверь я вам так и не сказала.
– Можете это исправить сейчас, – произносит мужчина, бодро шагая рядом со мной.
Бросаю на него кроткий взгляд.
– Спасибо, – произношу игриво.
Он усмехается.
– Дважды встретились. Теперь встретимся еще раз, – говорит таким тоном, будто точно в этом уверен.
– Это вы так у меня просите номер телефона? – подхватываю игру. Мне вдруг стало это жизненно необходимым.
– Читаете мысли, – произносит с усмешкой. Лезет в карман, достает телефон. – Диктуйте.
Застываю на пару мгновений.
Обычно я так себя не веду, но вдруг… Вдруг наши случайные встречи что-то действительно значат?
Эх, была не была! Принимаю решение.
– Записывайте.
Глава 2. Никита
– Все. На сегодня закончили, – говорю, возвращая операционной сестре шовный материал.
Бросаю взгляд на часы, прикидывая, через сколько смогу попасть домой, и понимаю, что не успею, как намеревался заехать на квартиру, принять душ и перекусить. Если хочу начать прием в центре вовремя, то через десять минут я должен быть уже в дороге.
Прощай полноценный обед, прощай нормальный душ. Благо ополоснуться могу в отделении.
Я ведь после дежурства толком не отдохнул, когда поступил экстренный, пришлось задержаться. А дальше все пошло по накатанной. Сложный случай, длительная операция и опаздывающий на прием я.
Бешеные будни хирурга во всей красе. Не понимаю, как выдерживаю без косяков в таком бешеном ритме.
– Никит, я перевяжу, – замечая усталость, предлагает Тихомиров, он сегодня мне ассистирует, и это не передать словами, какой кайф. Работать в паре с Тихим – отдельный вид удовольствия.
– К себе заберу и за всем прослежу, – заверяет Савелий Никифорович. – За пациента можешь не беспокоиться, я сегодня на дежурстве и глаз с него не спущу.
– Профессору можно верить, – хохмя, подмигивает Данила. Он наш извечный шутник и чем-то напоминает меня до того, как по мне катком прошла жизнь. – Раз сказал, то точно сделает.
– Медицина, друг мой, настолько непредсказуема, что человеческому слову грош цена, – мудро подмечает Савелий Никифорович. – Человек лишь предполагает, – посылает мне полный мудрости взгляд. – Иди. Мы справимся, – заверяет.
– Спасибо, – благодарю и покидаю операционную, а через пятнадцать минут уже сажусь в авто и выдвигаюсь по направлению к консультативно-диагностическому центру.
Прием начинается через сорок пять минут, навигатор показывает, что мне ехать придется минимум час, и это хреново. Я уже прикидываю в уме, не быстрее ли будет на общественном транспорте, но как ни кручу, не могу построить более быстрый маршрут.
Приходится звонить и предупреждать о позднем начале приема.
Желая немного сократить время, решаю проехать дворами. Сворачиваю направо, доезжаю до главных ворот в парк и беру левее, но и здесь толком вырвать минуты не получается возможным.
Лежачие “полицейские”, пять пешеходных и светофор не позволяют ехать быстрее. Плетусь, словно черепаха, и продолжаю кипеть.
Я ненавижу опаздывать. Меня ведь ждут пациенты!
Юльку замечаю мгновенно. Беглый взгляд по прохожим, вспышка в мозгу, сердце пропускает удар. Я забываю, как нужно дышать, и, не моргая, всматриваюсь в перевернувшую мой мир девушку.
Какая же она красивая…
Милая улыбка, флиртующий взгляд, брошенный в идущего рядом с ней мужчину. Она катит коляску, смеется и выглядит счастливой.
А я…
Я смотрю, как некогда любимая девушка прогуливается вдоль парка со своими детьми от другого мужчины, и медленно подыхаю.
Сзади сигналят.
– Еду я, еду, – бурчу недовольно. С трудом отрываю взгляд от парочки и устремляю все свое внимание на дорогу.
Дорогу до КДЦ толком не помню, провожу прием, находясь в полном раздрае чувств. Часть клиентов принимаю на “автомате”, сконцентрироваться не могу.
Кое-как доживаю до вечера. Я принял всех пациентов по списку, и теперь у меня даже есть десять минут на чай.
День, конечно, выдался сегодня тем еще. Одна случайная встреча с Юлей чего стоит! Я только смирился с тем, что никогда больше ее не увижу, как тут встречаю, словно назло.
Раз за разом бью себя по рукам и убираю телефон с глаз долой, прячу как можно дальше, но не настолько, чтобы не услышал звонок.
У меня как никогда велик соблазн набрать Марку и расспросить у друга, что Ленская забыла в моем городе.
Мысли не допускаю, что она здесь живет. От одного этого глупого предположения сердце принимается биться чаще.
– Она замужем. У нее есть дети, – произношу вслух, пытаясь вновь заставить замолчать свое сердце.
Покоя мне нет с тех пор, как увидел ее.
Так и подмывает сесть в машину и прошерстить улицы. Вдруг опять попадется.
– Никита Игоревич, – отрывая меня от назойливых мыслей, в кабинет заглядывает невролог, как и я, ведущий прием в диагностическом центре. – Мне кажется, у меня на приеме твои пациенты, – кивает на мать с трехлетней малышкой. – Посмотри, – просит.
Женщина неуверенно переступает с ноги на ногу, кроха едва держится, чтобы не начать вновь рыдать. Глазенки напуганы, губки поджаты.
– Когда кажется, креститься надо, Ирина Леонидовна, –  бурчу, переводя внимание с невролога на маленькую девочку. –  Ко мне нужно приводить пациентов, если понимаешь, что они явно мои, а не чтобы лишний раз напугать, – высказываю резко.
– У нас подозрение на липому, – шелестит мать девочки.
Оу… А это серьезно.
– Примешь? – повторяет вопрос, пользуясь моим замешательством.
Конечно, приму. Разве у меня есть вариант отказаться?
– Проходи, – сменяю гнев на милость. – Что там у вас? Есть свежее МРТ? – обращаюсь уже к матери.
– Есть. Сейчас, – произносит сбито. Шелестит пакетом, достает оттуда диск и дрожащими руками протягивает его. – Месяц назад делали.
– Причина? – впиваюсь в женщину взглядом, мне важно знать все от и до. Чтобы принять решение о необходимости операции, я должен буду учитывать множество факторов.
Влезть в спинной мозг только кажется, что легко. Гораздо сложнее в процессе операции ничего не испортить.
Нейрохирург, словно снайпер, ошибается лишь один раз. У таких, как я, нет права на осечку. Потом не исправишь.
Ирина оставляет мне своих пациентов и уходит, у нее по-прежнему идет прием. Мать девочки, попеременно вздыхая и всхлипывая, в красках описывает стандартные жалобы, я, запуская диск, принимаюсь изучать его содержимое.
– Походка устойчивая? Запинается? – уточняю по мере изучения снимков.
– Стала недавно, – горестно вздыхает мать.
– Насколько недавно? – спрашиваю с легким нажимом.
И чем больше узнаю, тем тверже становится мое решение о проведении срочной операции. Если динамика сохранится, то ребенок не только перестанет передвигать ногами, но и отключится вся нижняя часть.
Медлить нельзя ни единого дня. Нужно завтра же их госпитализировать, собирать анализы, делать повторное МРТ и… оперировать.
  
Из КДЦ выхожу гораздо позже, чем изначально рассчитывал, и, едва передвигая ногами от усталости, дохожу до авто. Сажусь за руль, на миг закрываю глаза, собирая остатки сил в кулак.
Мне нужно как можно скорее добраться до квартиры и, наконец, отдохнуть. Завтрашний день будет не легче.