Берегись сурка! (СИ)
Питер, пытаясь забраться на высоковатый ученический стул, с грохотом его уронил, но не расстроился, а тут же попытался залезть на следующий. Снейп, устало вздохнув, соорудил ему очередную лестницу, и, угнездившись за партой, сурок довольно оскалился, пытаясь свистом и взмахами обрисовать свою позицию. Северус, опершись об учительскую кафедру, скептически приподняв бровь, терпеливо слушал.
— Вы пытаетесь убедить меня, что стали сурком и хуже этого всё равно быть не может, поэтому можно поплевать на всё с Астрономической башни и творить, что захочется? Так вот — вы ошибаетесь. Ваши враги могут использовать пытки, лишения, существует Азкабан с дементорами и тесными сырыми камерами… И вот такое легкомыслие… неприемлемо!
Недовольно развернувшись к шкафам с наглядными материалами, профессор коротко отрезал:
— Разговор окончен. И извольте мне не мешать.
Занявшись сортировкой и изучением пособий, которые были заказаны ещё летом, Снейп перестал обращать внимание на Питера. Если вздумает что-то мыть, в лаборантской найдутся тряпки. А ничего опасного сурок коснуться не сможет — защитные чары не пропустят. На удивление, Питер больше не протестовал, шуршал по углам, деловито перетаскивая с места на место найденные коробки и свертки. Когда он вцепился в шкуру вервольфа, собираясь её то ли вытряхивать, то ли использовать в качестве декоративного ковра, Снейп, приподняв байбака за шкирку, ткнул в него пальцем:
— Хватит хозяйствовать! Иначе буду оставлять в комнате под замком!
Питер, нахохлившись, забормотал, и без перевода было понятно, что у Снейпа не кабинет, а сарай. Рассерженный профессор, прошагав к двери, выставил Петтигрю в коридор:
— Возвращайтесь в подземелье, личный кабинет вам откроется. Через час будем обедать, и не вздумайте делать глупости!
Питер, разворачиваясь и топая к лестнице, отозвался очередным свистом.
— Ничего я не тиран! Если бы был тираном, посадил вас в клетку!
Он очень надеялся, что беспокойный Питер, утративший вместе с человеческим обликом остатки рациональности, не влипнет в приключения в почти пустом замке, где ещё не было учеников. Однако, завершив с делами и вернувшись в покои, зельевар вполне ожидаемо не нашел соседа на месте, и, бросив заклинание поиска, выругавшись, отправился к башне Равенкло.
Дверь в кабинет Флитвика оказалась полуоткрыта, а звуки, вырывающиеся в коридор, сильно напоминали птичий базар. Осторожно заглянув в комнату, Северус страдальчески вздохнул, прижимая руку ко лбу. Посреди кабинета на стуле сидел Питер и очень вежливо, аккуратно, придерживая двумя лапками, кушал овсяное печенье. Печеньем его угостила Макгонагалл, а сам Флитвик и Помона шумно умилялись пушистым бочкам, блестящей шерстке и "этим маленьким коготкам". Заметив зельевара, Петтигрю прищурился, а Снейп показал ему кулак.
— Прошу прощения, коллеги, похоже, мой зверь вам мешает, — приоткрывая дверь шире и входя, проговорил профессор, добавляя в голос беспокойства.
— Что вы! Он совсем ручной! И такой вежливый! — Ответила Минерва, и в ее тоне явно звучало недосказанное: "Не то, что хозяин".
Питер свистом сообщил: "Один — ноль", но профессор его уже привычно проигнорировал.
— Видимо, он прошмыгнул за порог, когда я работал, и отправился бродить по школе. Не переживайте, больше этого не повторится, — выделяя последние слова и косясь на Питера, надеясь, что посыл дошел по назначению.
— Не будьте так суровы к малышу, — попеняла Помона. Флитвик живо кивнул, соглашаясь с ней в этом. — По замку постоянно шмыгают кошки, летают совы или кто покрупнее… Жестокостью будет запирать сурка, пусть бегает, где хочет…
— Вам бы внуков проведать, — проворчал зельевар, перехватывая Питера под брюхо и уже привычно пихая подмышку, как мешок. — Если мой Пушистик будет бегать по Хогвартсу, скоро в нём не останется кошек, сов… или кого покрупнее..
"А ещё всем придется ходить в тапочках и мыть руки после каждого прикосновения к дверной ручке", — со скрытым злорадством подумал профессор, стремительно спускаясь в подземелья. Питер, свисая, как раскормленная сосиска, фыркал и философски посвистывал.
— Ну, и чего вы добились своим променадом? — Саркастически поинтересовался Снейп, когда за ним захлопнулась дверь. Питер, усевшись на мягкую диванную подушку, выглядел довольным и кивнул согласно, будто действительно добился, принимаясь уже привычно чирикать, раскрывая свои "далеко идущие", "коварные" байбачьи планы.
— То есть, теперь, если кто заметит сурка в коридоре, любующимся пейзажами, то уже не удивится? И вы получили разрешение от деканов "ходить, где угодно"? Можно, я не буду никак комментировать этот полёт фантазии вашего крошечного картофельного мозга? И, похоже, необходимо начаровать вам ошейник. C подписью. "Кличка — Пушистик. Владелец — профессор Северус Снейп". С таким вас точно поостерегутся трогать.
На это предложение Питер забился в истерике, покатываясь по дивану.
— А что, по-вашему, я должен написать? Группу крови на рукав? Какие ещё рукава у сурков? И вас не устраивает "владелец"? Вы хотите видеть на ошейнике "Повелитель сурков"? Ах, "Властелин сурков"? Типа — почему Томушке можно быть "повелителем", а мне нельзя? Вы на солнышке перегрелись? Какой ещё, к чертям, Властелин сурков Северус Снейп?! С чем было то печенье? С грибами?
Усевшись на стул, зельевар ощутил, как виски начинают медленно пульсировать от боли. И ещё порадовался, что близнецы Уизли уже выпустились из Хогвартса. Встретив в коридоре сурка с такой нелепой надписью на ошейнике, они бы наверняка придумали по этому поводу пару десятков обидных дразнилок.
— Давайте я вас Долохову подарю, — уныло предложил Снейп. — Вы с Тони так хорошо поладили, он вам будет водку в миску наливать, стихи читать.
Питер слез на пол, дружески обнял зельеварские колени, напоминая первый вечер их знакомства, и засвистел что-то мелодичное. Снейп, узнав мотивы "Одинокого пастуха", с трудом удержался от того, чтобы спрятать лицо в ладонях. Учитывая, что свист сурка мало напоминал звуки флейты, Петтигрю редко попадал в ноты, но очень старался, зрелище получилось душераздирающим.
— Подите вон, — жалобно попросил он. — Видеть вас не желаю. Скоро приедут ученики, мне нужно поговорить с Аргусом.
И, в противоречие себе, сам ушел искать Филча, пока Питер, усевшись посреди гостиной, не придумал очередного нелепого способа "утешения".
Уговорить Филча устроить досмотр багажа одного конкретного гриффиндорца оказалось несложно. Старик за пять лет уверился в том, что основные неприятности приносит на хвосте "Золотое трио" и предлагал проверить вещи всех троих друзей, но Снейп запретил. Ему пока хватало забот и без этого. Северус успел перехватить Поттера у ворот, а на обратном пути, сдав его на руки Минерве, получил из рук Аргуса потрёпанный пустой пергамент.
— Вот, профессор, среди вещей паршивца этот листок оказался самым подозрительным, на него сработал вредноскоп, — доложил Филч.
— Хорошо, я осмотрю документ, и, если на нём нет опасных заклятий, мы вернём бумажку Поттеру.
— Как же "вернём", — если вредноскоп… — Недоуменно пожал плечами смотритель.
— Мы должны придерживаться буквы закона, — приподняв бровь, холодно заметил зельевар. — Если этот листок скрывает опасные чары, я передам пергамент директору. Если же нет — мы не вправе отнимать у мистера Поттера его собственность.
Поразмыслив, Северус решил, если то будет возможным, не забирать карту, а испортить её. Дамблдор наверняка будет против, если любимца лишат игрушки, будет интересоваться, зачем зельевар её забрал, наверняка назовет карту Мародеров "отцовским наследием" и потребует вернуть. А так — конфисковали, проверили, вернули — минимум претензий. И то, что карта стала работать некорректно, — издержки диагностики.
