Я не люблю убивать. Часть 2 (СИ)

Молодой парень. Чуть курчавые чёрные волосы. Симпатичное лицо и вечная ухмылка. Но сегодня он был не один. Рядом сидела старуха. Лицо её показалось тоже знакомым.
— Григориан, какая встреча! — причмокивая, сказала старуха. — Из тебя вышел красивый воин. А когда-то ты был маленьким и часто плакал. Порой я думала, что из тебя ничего не получится… Но я ошибалась… Ты сильный воин, Григориан!
— Помню тебя, — кивнул я, поскольку узнал в старухе ведьму, которая воспитывала меня тысячу лет назад, которая рассказывала мне о волках и о моей мёртвой матери. — Ты ведь Веледара?
— Всё верно, я Веледара, — ответила старуха и улыбнулась; все зубы у неё были на месте; но ничего особенного — она всё-таки ведьма и отводом глаз владеет на зависть многим волшебникам.
— Ну вот… вся семья в сборе, — буднично говорил Валентин. — Столько лет живём, а никогда ещё не собирались вместе. Хорошо вернуть семью, Григориан? Что скажешь?
Я знал, что Тёмный может принять любой образ. Помнится он уверял меня, что я нападаю на своего сыночка. Сейчас же великий маг говорил о семье. В отцы набивался. Но я, конечно, не верил ни единому его слову.
— У тебя что, тоже обязательства? — спросил я. — Или только тебе дают клятвы?
— Раз на раз не приходится, — пожал плечами маг. — Но у меня есть цель. Я хочу воссоединиться с тобой. Разве ты не рад видеть своего папу?
— А Веледара мать? — усмехнулся я. — И вы искали меня веками. Всё думали, где же наш Гриша, куда запропастился? А затем я неожиданно нашёлся. И сам прилетел на гору. Случайно.
— Весь в деда пошёл, — обратился маг к ведьме, указав на меня пальцем, мол, вот какой проказник вырос, а умный какой!
Я огляделся. Уже светало. Зарождался рассвет. А рассвет — это время Светлых героев. Слушать болтовню Тёмного я вовсе не собирался.
Всего мгновение как у меня выросли могучие щупальца. Я лишь взмахнул крылами, чтобы приблизиться к магу и вонзил ему под ключицы свои шипастые крюки, чтобы высосать всю энергию из врага, чтобы лишить его жизни.
Теперь кто кого. На кону стояла и жизнь Тёмного, и моя жизнь
Тёмный даже не успел испугаться, но он и не удивился. Зато удивился я. Потому что из Валентина тоже вырвались стальные щупальца и пробили мои ключицы.
А вот теперь точно — кто кого.
Я качал энергию из Тёмного, а он убивал меня. Шутки закончились. Он также взялся за дело всерьёз.
Мы высасывали друг из друга магию, закрыв вход для пополнения сил. Даже если рядом был мой оруженосец, то его помощь, его бездонный колодец с магией был бы для меня недоступен.
— Ты хочешь уничтожить своего отца? — скривил лицо Валентин; его била судорога — меня тоже.
— Мой отец — Создатель! — упрямо твердил я.
— Я твой отец. И я Создатель, — не переставая убивать меня, говорил маг. — Уничтожив отца, ты убьёшь его семя. Ты и я живём вне времени. Стерев меня, ты лишишь планету своего защитника…
— Планета переживёт мою потерю, — скрипел зубами я, а зубы мои крошились и сыпались, будто я старел всего за секунды, и годы брали своё назад. Потому что, как сказал Тёмный, мы живём вне времени, мы обнуляем себя.
У меня выпадали зубы. У мага тоже. Мои волосы седели и сыпались, исчезая, не коснувшись вершины горы.
Мои ноги слабели, и я упал на колени. Тёмный маг тоже стоял на коленях. Его лицо стало дряхлым и выжатым, словно я боролся с мумией, а не с Тёмным. Я понял, что будто смотрюсь в зеркало, потому что моё лицо тоже стало жутким, уродливым. Он и я уже не состояли из мясистых мускулов и крепких костей, мы превратились в развалины.
Тёмный меня ещё что-то спрашивал. Уверял, что наше сражение не имеет смысла, что он всё равно вернётся в мир людей и в безлюдие. Но и я был уверен, что если Создатель захочет воскресить меня, то обязательно вернёт меня на землю.
Тёмный пугал меня адом. А я лишь смеялся в ответ. Но раем я его не стращал, поскольку не знал, где находится рай и что ожидает тех, кто в нём поселился.
Тёмный смолк. Из его глазниц выкатились высохшие глаза. Но этого я уже не мог видеть. Мои глаза тоже вывалились сухими маслинами из глазниц. Но зато я услышал голос, который принадлежал Эдуарду.
 
— Сдохни! — коротко бросил он.
Потом я услышал, как завизжала ведьма Веледара. Возможно, и не было на горе никакой ведьмы, а визжащие вопли лишь слуховые галлюцинация.
Я рассыпался в прах. Во мне совсем не осталось магии. Я не превращался в мёртвого человека, я уходил в неведомые миры.
— До встречи, Гриша, — последнее, что я слышал в безлюдие.
Я ощутил последний удар. Эдуард бросил в меня, нет… он убивал исключительно Тёмного… Я дорожил нашей дружбой. Эдуард не мог поступить иначе…
Эпилог
Нежный песок. Мягкая подушка под головой. Ноги ласкает лёгкая волна. Море было спокойным… тёплым...
Я блаженствовал…
— Гриша, ты обгоришь сегодня, — послышался голос моей любимой Зои. — Ну сколько можно говорить тебе, что солнце здесь особенное? И вроде, не печёт оно, но ожоги…
Глаз я не открывал. Так и лежал, уткнувшись в шёлковую подушку. А Зоя нежной рукой обмазывала меня кремом. Хотя… какой к чертям в раю крем? Это сметана жирностью 25%. Я б такую сметанку лучше бы ложкой да из глубокой чаши — да с клубникой…
Я нежился уже больше часа. Отдыхал. Почему-то казалось, что я нахожусь в отпуске. Прямым рейсом из безлюдия я отправился на верхние уровни сознания. Люди называют это место — раем.
— Хватит уже валяться! Вставай! — настаивала Зоя.
Я сделал усилие и всё-таки открыл глаза. Вот ведь жизнь настала. Открыл, закрыл, поел, попил… Я будто в отпуске…
— Солнце в зените, пора домой! Ну что ты как маленький мальчик?
Эх, Зоя, Зоя. Я вовсе не маленький. И не мальчик. Я справился с дитём Тьмы. Убил его. Иссушил, обесточил, убил.
Я теперь в раю.
Интересно, а где мой соперник? Наверное, ловит сейчас рыбу у чёрной реки и не с кем не делится. Жрёт, тоже пьёт и от солнышка прячется. Хлопот у него хватает.
— Дарси тебе пива принесла. Оно холодненькое… вкусное, — соблазняла меня Зоя. — Ну, пойдём уже. Надоело море. Домой хочу…
Я встал на ноги. Берег был бесконечен. Песок белоснежен. Солнце яркое, жгучее. Души грешников жарят в нём с пламенным энтузиазмом. Это я точно знаю.
— Ладно, пошли домой, — сказал я.
Мы обнялись. А Зойка такая хрупкая и как прежде нежная. И красота в ней неописуемая. Только клыки исчезли — и кровь она больше не пьёт. Я тоже…
Мы поднимались по длинной лестнице. Сколько здесь ступеней? Надо сосчитать точно. Я думаю, их больше тысячи. Сколько ступеней, столько лет моей службы на земле.
Она обнимала меня за пояс. Я гладил ей волосы. Мы поднимались долго. А уже ближе к концу я заметил нечто знакомое из прошлой жизни.
— Это кто? Это орк, что ли? Откуда он здесь? — удивилась Зоя.
И действительно, это был орк Фанари. На нём расшитый халат, в толстых пальцах он крутил чётки с крупными жемчужинами.
— Ты как сюда попал, чудо зелёное? — спросил я, пожимая здоровенную ладонь орка.
Фанари хитро прищурился.
— Закончен твой отпуск, Григорий. За тобой я поднялся. За тобой…
Вот ведь, блин! И всё-таки я в отпуске. Я так и знал, что в раю надолго не задержусь. Но у меня есть выбор. Был я в канцелярии самого Создателя. Так мне один клерк в белом халате, похожий на римского сенатора, сказал, что выбор теперь за мной — вернуться к прежним подвигам или наслаждаться раем.
Вот смотрю я на Фанари и думаю: «Возвращаться мне или остаться с Зоей и с Дарси, и другими друзьями, которых я знавал прежде?»
Наверное, я всё же послушаю Фанари. Там на земле осталось много моих друзей. А если мне позволят взять с собой Зою, то я готов прямо сейчас вернуться — прямо голым со спиной, намазанной сметаной жирностью 25%...