Ось ординат

— Какая девушка, Марк! Не толкай ты эту лажу. Никакая это не Чистякова. Да ты ведь и не знаешь всего!
— Какого еще всего?
— За мной следили!
— Что с тобой делали? — даже после этого известия Марк не сменил своего насмешливого тона.
— Ты зря ржешь! За мной следил какой-то хмырь. Я его засек и хотел даже догнать, но он, сволочь, быстро бегает…
— И как же он выглядел?
  
— Да как он мог выглядеть? Я ж его не догнал. Ну, мужик в бейсболке, среднего роста…
— Бейсболка среднего роста, или мужик был голый, только в шляпе?
— Слушай, Марк, — насупился Сима. — Ты же сам парился по поводу того, что нас могут искать. Что крыша того мужика в плаще за нами будет следить. А теперь тебе говорят по делу, а ты треплешься тут, прикольчики свои подкидываешь.
— Я вам, пацаны, говорил, что нас могут искать. — Ироническая усмешка наконец слетела с губ Марка. — И искать нас будут серьезные люди. Серьезные, Сима, которые не будут сопеть Пуху в трубку или бродить за тобой по вечерней Москве. На кой хрен им звонить Пуху? Если бы он во время налета хоть рот раскрыл, то мог бы понадобиться его поросячий голос. Но он, если помнишь, обосрался сам и едва все дело не уделал. А теперь вы решили меня разводить своими дебильными розыгрышами!
— Какими розыгрышами?..
— А! Не грузи, Сима! В один день вы трое подваливаете ко мне со своими страшилками: Пуху пыхтят в телефон, за тобой следят, батю Лопаты кто-то там спрашивал про сына. Все сразу в один день. Причем ко мне никаких вопросов ни у кого не возникает.
— Батю Лопаты что? — переспросил Сима, с трудом поспевавший за Марком.
— Да хватит! — взорвался Марк. — Хватит меня разводить! И без вашей клоунады кошмары снятся. Это у вас все детство в заднице играет, вы не понимаете, что будет, если нас и впрямь найдут. Думаешь, отшлепают по ягодицам? Надеетесь, что все обойдется парой ударов в пятак? Не надейтесь! Детство кончилось, Сима! Если нас вычислят, то пропустят через такую мясорубку, что ты завтра побежишь в военкомат записываться в Чечню. Только они и там найдут, друган!
На Симу эта речь произвела впечатление: лицо побелело до мучного состояния, а голова заметно присела к плечам, как увядающий бутон.
— Марк, я клянусь тебе…
— Да не надо! Не надо клясться! Если бы они вычислили нас, мы бы уже горько плакали!
— Может, они собирают улики? Хотят вычислить всех четверых?
— Если бы они были полицейскими из американского кино, тогда, возможно, они собирали бы чего-нибудь. А эти просто сцапали бы любого из нас и в три пинка выбили бы адреса остальных. Не согласен?
— Марк!..
— От-ва-ли!
В общем, Марк не поверил в таинственные происшествия с друзьями.
А на следующий день он не пришел на семинар по алгебре, и это было странно, ибо математик за неделю стращал и предупреждал, так что явились все, даже Лопата, которому при любых шпаргалках, подсказках и цвете учебника двойка была обеспечена.
И появился Марк только к концу дня. Он стоял у проходной, в стороне, за колонной и помахал приятелям издалека, словно лесная нимфа одинокому путнику. Когда они приблизились, Марк вышел навстречу, и стала понятна причина его «стеснительности»: жуткий, пол-лица кровоподтек, намазанный вдобавок какой-то мазью, оттенявшей этот чемпионский фингал и придававшей ему зловещий блеск.
Лопата как специалист по дракам и полученным в них травмам восхищенно присвистнул. Пух и Сима промолчали, безмолвно присоединяясь к этой высокой оценке.
Немного постояли, любуясь зрелищем: Марк изучал вытянувшиеся лица друзей, а те не могли оторваться от виртуозно изуродованного лица.
— Обнимался с экскаватором? — попробовал пошутить Пух.
— Лучше экскаватор, — сказал Марк, шепелявя и странно ворочая челюстью.
Компания провела следующую минуту в молчании. Все четверо, даже Лопата, сообразили, что к чему, а подробности никуда не денутся, сейчас Марк все подробно расскажет…
— Короче, — намолчавшись вдоволь и поняв, что глупых вопросов не последует, Марк опять привел в движение свою выбитую из колеи челюсть. — Они нас нашли. Всех.
Последние четыре буквы прозвучали особенно мрачно, трагически. Пух аж шмыгнул носом.
— Я же говорил тебе, что… — начал было Сима.
— Условия такие, — игнорируя его реплику, продолжал Марк. — Я должен завтра принести к тому подъезду всю сумму в двойном размере. Плюс еще четыре штуки штрафа за то, что мы ни под кем не ходим, а занялись самодеятельностью. Плюс еще четыре штуки за то, что этим гадам пришлось нас искать.
Три рта при этих словах широко раскрылись, так что стоявшая у колонны компания стала напоминать воронье гнездо: три вороненка просят есть, а вернувшийся ни с чем помятый папаша объясняет, почему не принес червяка.
— Тринадцать тысяч что ли? — спросил Сима, который хорошо владел устным счетом, но в объявленный приговор поверить не мог.
— Примерно так, — подтвердил Марк. — Причем пять надо принести обязательно. А если не принесем остальное, то с нас десять процентов. То есть восемьсот баксов.
— Волюнтаризм, — сказал Лопата, удивительно четко проговорив буквы. При подобных обстоятельствах он заделался бы героем дня, но не сегодня. Сегодняшнюю сенсацию мог переплюнуть только прилет марсиан в деканат их института.
— Волюнтаризм, точнее не скажешь, — подтвердил Пух и обратился непосредственно к докладчику:
— Марк, так, значит, мы должны им завтра по-любому принести пять восемьсот? А остальное когда?
— Им все равно. Можешь никогда не отдавать. Но каждый день я должен приносить десять процентов от долга.
— Каждый день?!!
— Ежедневно, в два. На том же месте, — бесстрастно подтвердил Марк. Он, похоже, успел уже хлебнуть жизнь в полной мере, успел перекипеть, перебояться, перебеситься.
— Капец!
— Офигеть можно!
— Это же грабеж!
— Конечно, грабеж, — согласился Марк. — Но мы, кажется, именно этим и промышляли?
Еще помолчали.
— По три триста на нос получается, — скалькулировал Сима, по-прежнему хорошо владевший устным счетом. Стало ясно, что в Сименой голове уже заработали колесики, загудели трансформаторы, замигали лампочки, разрабатывая ловкий и оптимальный план добывания необходимой суммы.
— Не получается ничего на нос, — Марк смахнул в пыль неродившийся план. — Мы четверо должны денег. Все четверо — такое условие.
— Не понятно, — заволновался Сима. — Ты хочешь сказать, что если я отдам им свою долю, а вы заплатите проценты, то… То что, их это не устроит?
— Нет. Они ясно дали понять.
— Хрень какая-то! — фыркнул Сима.
— Это еще не вся хрень, Сима. Если мы не отдадим им все сразу, то будем платить проценты с оставшегося долга. А если в один из дней я не принесу эти сраные проценты, то они кинут жребий и замочат одного из нас. Кому больше повезет. А долг повиснет на оставшихся. Теперь все понятно?
— Страшная сказка с толстым концом, — нахмурился Пух. — Это же беспредел! Надо идти в ментуру и выкладывать им все, как есть. Сейчас не те времена, чтобы паяльники прикладывать!
— Лучше не в ментуру, а сразу в психушку, — возразил Сима. — Сейчас те самые времена, когда у каждой бандитской крыши есть своя ментовская крыша, а у каждой ментовской крыши — свой депутат и свой министр. А у…
— А у каждого министра — свой человек в ООН, а у каждого в ООН — по знакомому пришельцу, — в тон ему подхватил Пух. — По-твоему, вообще не надо рыпаться? Пусть из нас барбекю стругают?
— Можно в армию завербоваться, — сообщил сквозь зубы Лопата и так же сквозь зубы сплюнул на пол, демонстрируя, насколько ему по душе перспектива защищать Родину.
  
— Про армию уже обсуждали, — хмыкнул Сима и снова насел на Марка. — Нет, но я не врубаюсь! Им бабки нужны или нет? Давай я сам спрошу их, какого хрена…
— Ничего ты не спросишь, — снова обрезал его Марк. — Они сказали так: припрется кто-то кроме меня — убьют обоих. Без базаров. Есть еще вопросы или предложения?