На острие ножа

Надо сделать так, чтобы она была счастлива.
Во всем остальном я потерпела позорную неудачу.
Но хотя бы в этом у меня все получится.
  
СИНИЙ
 
Предвкушение
Возмездие, воздаяние
Размышление
Ложные категории
Ночь
Темнота
Отсутствие света
Иллюзии
Бред
Проказы в темноте
Вспышка
Могила
Неподвижность
Чернила
Жертва
  
Глава 61 × Джасмин
 
— Послушай меня, Сеффи. Все это не должно заставить тебя опустить руки. Я понимаю, мне легко говорить, но тебе не нужно так корить себя.
— Да, мама.
И вот он опять — этот невыразительный, мертвый голос. Под стать выражению глаз. Я хотела схватить ее, встряхнуть, обнять — что угодно, лишь бы вернуть мою прежнюю Сеффи. Вместо сидевшей передо мной скорбящей, страдающей девочки.
— Как там Калли? — спросила я.
— Нормально. Извини, что не зашла к тебе на этой неделе…
— Сеффи, я прекрасно понимаю, что у тебя было много других забот. И хотя я ценю, что ты навещаешь меня каждую неделю, это не значит, что я не могу в любой момент сама приехать повидать тебя.
Сеффи пожала плечами:
— Я думала, тебе неудобно ехать в наши края.
Я покачала головой. У Сеффи обо мне в чем-то странные представления. Неужели она правда думает, что я какой-то нежный цветок и за порогом своего дома тут же завяну? Неужели она не понимает, что я поеду на край света, чтобы быть рядом с ней, если я ей нужна?
— Сеффи, ты не хочешь ненадолго перебраться ко мне?
Сеффи начала качать головой, и я поспешила добавить:
— Не навсегда. Я знаю, ты предпочитаешь жить у Мэгги. Просто на некоторое время. Я смогу защитить тебя от репортеров и телекамер. Моя охрана их не пропустит.
— Мама, ты не сможешь защитить меня от того, что думают обо мне люди и как ко мне относятся, — печально возразила Сеффи. — Большинство считает, что он это сделал, а благодаря мне ушел от наказания. А те, кто искренне верит, что он невиновен, презирают меня за то, что я не выступила по собственному почину и не сказала полиции, что он был со мной в тот вечер, когда убили Кару Имега.
— На других мне плевать, — сказала я. — Меня интересуешь только ты и Калли-Роуз.
Сеффи посмотрела на меня, и на ее губах появился легчайший намек на улыбку:
— Спасибо.
— Персефона, я серьезно. Мой дом открыт для тебя в любое время дня и ночи. Тебе не надо даже просить.
Сеффи кивнула, склонив голову. Потом снова подняла глаза:
— Как ты думаешь, Джуд это сделал?
— Я знаю слишком мало деталей дела, чтобы выносить обоснованные суждения в ту или иную сторону, — осторожно ответила я. Хотя бы здесь горький опыт чему-то меня научил.
Сеффи снова кивнула, но не ответила.
— Сеффи, солнышко, мне за тебя тревожно. У тебя все хорошо?
Она помотала головой:
— Сейчас нет, но будет.
Я посмотрела на нее и сильно засомневалась. Сеффи всегда была готова встретить жизненные трудности лицом к лицу и ринуться в драку, но сейчас было видно, что она совершенно истощена и вымотана. Искорка в ней погасла.
— Как там Минерва?
Я невольно отвела взгляд. И сразу поняла, что не стоило. Надо было смотреть Сеффи прямо в глаза.
— Она меня ненавидит?
— Она несколько сердита, — осторожно ответила я. — Но ничего, остынет.
— Сомневаюсь. — Сеффи вздохнула. — Она тебе рассказывала, за что злится на меня?
— Без подробностей, — призналась я. — Она говорит, что сказала тебе что-то по секрету, а ты этим воспользовалась. Против нее?
 
— Я ничем не пользовалась против нее, — возразила Сеффи. — Против себя — возможно, но против нее — нет. У нее из-за меня были неприятности?
— С работы ее не выгнали, хотя к тому шло, если ты это имеешь в виду, — сказала я. — Она считает, что никто, кроме нее, не знает точно, откуда у тебя эта информация. Однако начальник задавал ей кое-какие вопросы. Минни боится, что в ближайшее время ей еще одну передовицу не поручат.
— Если бы она меня возненавидела, я бы ее поняла, — проговорила Сеффи.
Что я могла на это ответить? Ничего.
— Можно я тебе кое-что скажу? — спросила Сеффи после долгой паузы.
— Я слушаю.
— Я… я люблю тебя, мама. Ты же это знаешь, правда? — неожиданно сказала Сеффи.
На глаза мне тут же навернулись слезы. Я отвернулась и ущипнула себя за переносицу — я всегда так делаю, когда начинается мигрень, — но не помогло. Слезы грозили вот-вот хлынуть. Я достала салфетку, высморкалась и пробормотала:
— От этой пыльцы я с ума сойду.
Когда глаза высохли, я увидела, что Сеффи улыбается мне. Она смотрела на меня так, словно впитывала в первый и последний раз. Не знаю, как еще это описать. Вид у нее был такой, будто она со мной прощается.
— Сеффи, ласточка, пожалуйста, позволь мне помочь тебе! — взмолилась я.
— Нет, мама. Сейчас ты ничего не сможешь для меня сделать, — тихо произнесла Сеффи. — И никто не сможет.
  
Глава 62 ∘ Мэгги
 
Я ужасно волнуюсь за Сеффи. После той истории в торговом центре она почти перестала разговаривать. Сидит у себя или в гостиной и держит Калли на руках так, словно боится выпустить. И выражение ее лица меня пугает. Такое печальное, что сердце разрывается. Такое неподвижное, что я сама каменею, когда смотрю на нее.
Горе словно заперто в ней, и ему никак не выйти наружу. И каждая неудача, каждое слово лишь толкают Сеффи все вниз, вниз, туда, где до нее еще труднее достучаться. Я позвонила своему врачу, он пришел по моей просьбе осмотреть Сеффи. Сеффи не упрекнула меня ни словом. Позволила врачу осмотреть себя, ответила на его вопросы, но не накричала на меня за то, что лезу не в свое дело, а я думала — накричит. Не напустилась на меня за вмешательство в ее жизнь. Не разбушевалась, не закатила скандал — а я так этого хотела, так на это надеялась.
Сеффи не сказала ни слова.
Доктор Моссоп сказал нам, что у нее послеродовая депрессия, и посоветовал свежий воздух, физические упражнения, клубы для мам и детей и легкие транквилизаторы. Сеффи от всего этого отказалась. Она кивнула и сказала: «Да, доктор», как положено, но стоило ему выйти за дверь, как его рекомендации и рецепты полетели в мусор. Я вытащила их оттуда и отоварила в ближайшей аптеке, а потом положила лекарства на кровать Сеффи, чтобы она их точно увидела. Через час я обнаружила нераспечатанные пузырьки в мусоре. Тогда я сдалась. Не стану же я заталкивать их силой ей в горло — и, честно говоря, я не убеждена, что они ей нужны. Транквилизаторы и антидепрессанты многим помогают пережить день, когда у них нет больше ничего, но у Сеффи есть красавица-дочь и все, ради чего стоит жить. Жаль, что я не знаю, как донести это до нее.
Вчера днем заходил Джексон с Сонни и Носорогом. Не успела я открыть дверь, как поняла, что они принесли плохие новости.
— Сеффи дома? — спросил Джексон.
Поскольку Сеффи с Калли на руках спускалась по лестнице у меня за спиной, вопрос оказался ненужным.
— Сеффи, можно с тобой поговорить? — спросил Сонни.
Она жестом показала на дверь в гостиную и ушла туда следом за ребятами. Я нервно помялась на месте, не зная, надо ли оставить их одних или проявить настырность и тоже пойти в гостиную. После всего произошедшего я склонилась ко второму варианту.
Когда я вошла, оказалось, что Сеффи стоит поодаль, у окна. Она все так же держала Калли на руках, и дневное солнце, лившееся в окна, окружало Сеффи и Калли золотым ореолом. В этот миг Сеффи была ошеломляюще прекрасна, словно Мадонна с младенцем с картины великого мастера Возрождения. Сонни, Джексон и Носорог стояли в моей гостиной и переглядывались. Носорог, который, насколько я знала по рассказам Сеффи, почти никогда не подавал голоса, подошел и положил руку ей на плечо. Она удивленно поглядела на него.