На острие ножа

— А что он ищет?
— Сомневаюсь, что даже Джуд это знает. Но пока он не поймет, как распорядиться собственной жизнью, он будет винить тебя и всех остальных Крестов во всем, что в ней не заладилось.
— А вы — нет?
— Нет.
Как было бы чудесно поверить в это хоть на миг… Я со вздохом откинулась на подушки.
— Кроме того, я думаю, что ты винишь себя с такой силой, что хватит на нас двоих, — продолжала Мэгги.
— Вы так хорошо меня знаете, — сказала я без тени иронии.
— Еще бы, мисс Сеффи, ведь я вас вырастила, верно?
И это была истинная правда, ни больше, ни меньше.
— Пожалуйста, не называйте меня мисс Сеффи, — попросила я. — Просто Сеффи, ладно?
Мисс Сеффи… интересно, ей настолько же противно называть меня так, насколько мне противно это слышать? Как будто мама или сестра вдруг назвали меня мисс Сеффи. Вот удивительно: когда я думаю о раннем детстве, мне помнится, что няня Мэгги была со мной гораздо чаще, чем родная мать. Мэгги и Каллум были моими ближайшими друзьями — до того дня, когда Мэгги покинула наш дом вместе с Каллумом и обратно ее не позвали. После этого остались только мы с Каллумом. Мэгги с мамой были лучшими подругами, но потом это в один момент изменилось. Просто поразительно, насколько все в жизни зависит от таких моментов, от простых решений.
— Как ты думаешь, когда тебя отпустят домой? — спросила Мэгги.
— Говорят, завтра утром уже точно выпишут, — ответила я.
Она посмотрела на меня:
— Ты снимаешь все ту же квартиру?
— Да. — Я нахмурилась. — Откуда вы знаете?
— Друзья рассказали.
Какие еще друзья? Джуд?
— Нет, не Джуд. — Мэгги словно прочитала мои мысли. — Я его не видела… не говорила с ним уже давно, с тех пор когда Каллум был еще жив.
Можно ли ей верить? Причин сомневаться в ней у меня не было.
— Есть предложение, — сказала Мэгги.
— Какое?
— Переезжай ко мне.
— Что, простите? — Я решила, что ослышалась.
— Если тебе не нравится мысль, что ты будешь одна на съемной квартире, я подумала, ты можешь переехать ко мне, — сказала Мэгги. — Я бы помогала тебе с Калли-Роуз. Я не собираюсь командовать тобой, просто готова помочь.
— Ой… понимаете, мама уже…
— Ни для кого не секрет, как твоя мать относится к тебе и Калли-Роуз, но со мной-то все иначе, — перебила меня Мэгги. — Выслушай меня. Я много думала обо всем этом, и, поскольку мы с тобой обе остались совсем одни, я решила, что это был бы наилучший выход из положения.
Сердце у меня больно заколотилось — громко-громко забухало, отвечая на каждый вздох.
— А как же ваша сестра? Вы ведь теперь у нее живете? Вряд ли она захочет, чтобы мы с ребенком путались у нее под ногами, — проговорила я.
Скажи ей. Ты возвращаешься домой, к маме. Скажи ей.
— Я теперь живу одна, сама себе хозяйка, — сказала Мэгги. — Дом у меня не большой и не роскошный, но дом есть дом. И я буду рада, если ты со мной его разделишь.
— Почему… почему вы так хотите? — спросила я в полном недоумении.
— Вы с Калли — моя единственная родня, — ответила Мэгги.
Всего несколько слов, но в них прозвучало столько тоски и одиночества, что у меня сразу защипало в глазах. Я смотрела то на Калли, то на Мэгги.
— И я уверена, что Каллум хотел бы этого. — Мэгги зашла с козырей. — Чтобы мы жили вместе, как одна семья.
У меня возникло такое чувство, будто все лицо сейчас пойдет трещинами. Но что мне делать? Я хотела домой к маме. Уже настроилась.
Но мы нужны Мэгги. И маме тоже нужны.
Я внутренне застонала. Что бы я ни решила, обязательно кого-нибудь обижу.
Моя единственная родня…
Правда в том, что мы с Калли нужны Мэгги больше, чем маме. И я перед ней в долгу.
— Прошу тебя, Сеффи!
— Вы уверены, что хотите, чтобы орущий ребенок не давал вам спать по ночам, а в доме воняло грязными подгузниками?
— Я всей душой за! — разулыбалась Мэгги.
— Тогда, похоже, у вас две квартирантки, — ответила я. — Но только при одном условии.
— Каком?
— Вы разрешите мне платить за квартиру и оплачивать половину коммунальных услуг.
Мэгги, похоже, сначала хотела возразить, но поглядела на меня и передумала.
 
— Хорошо. Тогда договорились. — Она вернула мне Калли. — Спасибо тебе, Сеффи. Завтра утром я за тобой приеду. — Мэгги просияла. — Если вы с внучкой будете жить у меня, я снова пойму, зачем вылезать из постели по утрам.
И с этими словами она зашагала к выходу. Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за двойными дверями, и даже после этого не могла отвести взгляд. Боже мой, что я натворила?!
— Я понимаю, не мое дело, — подала голос Рокси с соседней койки, — но я все равно все слышала, ничего не попишешь. Я думала, ты завтра возвращаешься домой к матери?
— Кажется, нет, — нетвердым голосом ответила я.
— А кто была эта женщина? — уточнила Рокси.
— Мэгги Макгрегор, бабушка Калли.
— Почему ты сказала, что поедешь к ней?
— Я нужна ей.
— А тебе самой что нужно? — спросила Рокси.
Ответа у меня не было.
  
Глава 23 ∘ Джуд
 
Мы с Карой встречаемся уже недели две. Я решил проявить терпение. Теперь моя цель — гораздо больше, чем дневная выручка местной парикмахерской. Я приметил рыбку покрупнее, вроде денег всей сети салонов «Делани» с банковского счета. Там, наверное, сотни тысяч фунтов. Я видел, что у Кары нет отбоя от клиентов, поэтому она, должно быть, купается в деньгах. Наложить руку на все ее сбережения будет не слишком сложно.
По одной простой причине: Кара на меня запала. Еще как.
Я проверял ее. Иногда по два дня ей не звоню. На третий, как часы, она звонит мне на мобильный и зовет потусить. А я при каждой встрече дарю ей цветы, шоколад или дешевые цацки, и она всему рада-радешенька.
И уже начались вопросы.
«А сколько у тебя братьев и сестер?»
«Стив, а расскажи про маму с папой?»
«Стив, а кем ты работаешь?»
«Кем ты хотел стать, когда окончил школу?»
«Кем ты себя видишь через пять лет?»
Все эти искательные женские вопросы, которые девушки задают, когда решают, заводить ли с тобой серьезные отношения.
А что самое смешное — я ничегошеньки не делаю, чтобы ее поощрить. Определенно никакого секса, всего несколько поцелуев, даже за руки держаться особенно не позволяю.
Но одного у Кары не отнимешь — она умная. Знает, как вести разговор, в отличие от Джины. И у нее на все свое мнение. Джина всегда спрашивала меня, что я думаю, прежде чем высказать собственное мнение, неизменно совпадавшее с моим. Кара не боится спорить со мной. Мне уже давным-давно не приходилось вот так сидеть и разговаривать про политику, религию, кино и жизнь с кем-то вне Освободительного Ополчения. И уж точно я никогда не обсуждал ничего такого с Крестом.
— А к тебе в салон нули часто ходят? — спросил я как-то вечером за ужином.
— Нет, не очень, — ответила Кара. — Гораздо реже, чем мне хотелось бы.
— Наверняка твои клиенты из Крестов недовольны, что ты стрижешь нулей в том же зале, — заметил я.
— Тогда пусть идут в другие салоны, их никто силком не держит, — тут же ответила Кара. — Не выношу людей с таким образом мыслей. И не желаю тратить на них время.
— Так что, если я попрошу тебя заплести мне кафрокосички, ты сделаешь?
— Прямо здесь, в ресторане? Ни за что! — сухо ответила Кара. — Но в салоне или у меня дома — да, конечно. А почему нет?
— Тебе не кажется, что мы, нули, слишком стараемся подражать стилю Крестов? — Я постарался, чтобы голос звучал ровно.
— Стиль Крестов? А в чем это выражается в обычной жизни? — Кара подалась вперед, чтобы лучше расслышать мой вопрос, взгляд у нее был внимательный.
— Ну всякое ваше и не наше, — ответил я.
— Ну например?
— Зайди в любой магазин одежды для Крестов — и там продают женские трусы с накладной попой, чтобы женщины-нули могли выглядеть попышнее, как женщины-Кресты. Все в нашей жизни, стиль нашей одежды, все вплоть до еды — все на свете диктуется Крестовой эстетикой, тем, как Кресты видят мир. Богатые женщины-нули чувствуют себя как голые без коллагеновых имплантов, чтобы губы были пухлее, и меланина в таблетках или дорогих соляриев, чтобы кожа была темнее. А что ты скажешь про Хартли Дюран? — Меня несло.