Кадуцей. Избирая Смерть... (СИ)

Твою ж… При чем, если мне приходится говорить чуть громче чем обычно, ввиду расстояния, между нами, то её дистанция практически не смущала. Последнюю фразу я вообще слышал так, словно мне её на ухо прошептали.
Шагаю к обезвреженному мной мужику. Касаюсь его и вздрагиваю.
Нет, он жив и даже почти здоров, лишь пребывая в глубоком болевом шоке, но заставило меня вздрогнуть другое.
Начинаю точечно блокировать нервные окончания и переворачиваю мужика на спину. Маска. А точнее-то что под ней.
Я прекрасно понимаю, что увижу под ней, но все равно тяну руки и поддеваю её край. С влажным чмоканьем, она отделяется от того, что служит сейчас лицом для этого несчастного. Кожи нет. Её полностью сняли, оголив мышцы лица и прикрыв её маской. Естественно, началось воспаление. Серебро хоть и имеет некоторые антибактериальные свойства, но открытая рана… сколько она у него? Неделю, две? Твою мать…
Запах теплого, чуть подгнившего мяса ударяет по ноздрям. По звукам со стороны, слышу, как тошнит Мию. Я с ней согласен, зрелище не для слабонервных.
Иголки внутри черепа, в очередной раз провернулись какой-то особенной, зазубренной частью, потому что головная боль была настолько сильной, что темнело в глазах.
Держусь. Ведь иначе нельзя. Лечение слуги этой долбанутой, мой единственный шанс выйти из этой ситуации.
Процесс наращивания кожи происходил, субъективно, целую вечность. Я ведь не мог просто вырастить новую кожу сразу на всем участке, то есть мне приходилось наращивать эпителий начиная практически от шеи и до макушки, попутно решая проблему с воспалением и уже начавшим гнить носом. Точнее тем, что от него осталось. Заодно прояснился тот момент, каким образом мужик не загнулся от боли за все время этого кошмарного существования – мощный наркотик в крови. Я не специалист, да и память, сомневаясь, выдала предположение, что подобное действие может быть у сильной дозы кокаина с морфином, но на совершенно ином уровне. Короче, даже если вылечить лицо этому мужику, его дни все равно сочтены. Месяц-два-три, и мозг деградирует настолько, что останется только пустая оболочка… Кукла.
Не надо бить семь пядей во лбу, чтобы понять, кто именно так поглумился над несчастным, но сил на злость уже не хватает. Боль нарастает и сознание словно расслаивается. Перед глазами мелькают образы, меняются картинки, слышится отдаленный шёпот, что с каждым мгновением становится все громче и громче.
Но я смог, чёрт возьми, смог закончить лечение. Сейчас на земле лежал, практически ничем не примечательный мужик лет тридцати пяти, с неестественно белой кожей на лице. Что сильно выделялась на фоне загоревшей шее и кистях.
– Вааау! – где-то совсем рядом звучит мелодичный голос и меня обнимают теплые руки. – Такие способности достойны высшей награды…
Меня целуют. Мягкие губы касаются моих, а влажный язычок проникает все дальше и дальше…
Разорвать объятья, отталкивая эту мразь от себя.
– Ещё раз так сделаешь, и я тебя убью. – практически шепчу я, отчаянно борясь с тем, чтобы банально не отрубится.
– Ооо, милый прости, я не знала, что ты любишь пожестче…
Издевается. Но сил не хватает даже на то, чтобы просто ровно стоять. Тем не менее накатывает апатия и я просто поворачиваюсь к эксу и его кукле спиной и шатаясь ухожу.
Мия.
Было страшно. Очень страшно. Сначала она испугалась, когда мужик в маске, играючи отобрал у неё кристалл связи и легко потащил её за собой. Да, она усердно тренировалась вместе с Никтом, но что может противопоставить маленькая девочка здоровенному лбу, толщина руки которого, казалось, могла по соперничать с её талией?
А потом пришел её господин и она испугалась по-настоящему. Ведь она не предупредила его о том, кто действительно представляет угрозу, и получается исключительно по её вине Никт в первую очередь пошел спасать её.
Помимо страха, сегодня она испытала ещё одну эмоцию – бессилие.
Она ничего не смогла сделать. Даже наоборот, погибни она тут, у её господина был бы хоть какой-то простор для маневра. А так… Все что она смогла сделать, это служить опорой для постоянно заваливающегося вперед беловолосого парня, что сильно изменил её жизнь. Она не оглядывалась назад, почти не смотрела по сторонам, а шаг за шагом все больше и больше ненавидела себя за собственное бессилие и скрежетала зубками на окружающих за их равнодушие. Площадь была пуста. Не было спешащего на выручку патруля, не было даже зримых очевидцев. Только тени, испуганно мелькавшие в окнах, и тишина. Мы успели пересечь площадь и начали шагать по пустынной улице в сторону таверны, когда Никту стало плохо. Он, хрипло дыша, практически рухнул на колени, увлекая её за собой. Сплюнул кровавую слюну на землю. Сердечко пропустило удар и сжалось от сочувствия. Она даже не заметила, как слезинки катятся одна за другой по щекам, обильно смачивая равнодушный камень мостовой.
 
– Не плачь, малышка. Ненавижу женские слезы… – пробормотал Никт, делая попытку встать на ноги.
Она напрягала все силы, чтобы ему помочь, и мы снова пошли.
Огромный чёрный кот, сверкая желтыми глазищами из тени ближайшего дома, внимательным взглядом провожает медленно удаляющуюся парочку. А после, вальяжно направляется к пятну, оставленному парнем. Жидкость дымилась и, кажется, даже чуточку шипела. Фыркнув, кот повернулся пушистым хвостом к пятну делая парочку загребающих движений передней лапой, ясно показывая своё отношение к подобному безобразию, творимому на его территории.
Несколько часов спустя. Восточная часть Родиса.
Рабочий кабинет главы Рода Реверси, выглядел мрачновато. Голые стены, минимум украшений, да и наверняка недостаток освещения, так как источников света всего было два – это яркий шар огня над головой главы и массивный каменный камин, что довольно гудел, поглощая дрова в качестве пищи.
Посетители же, довольствовались полумраком, не имея возможности даже присесть.
– И как он тебе? – немолодой уже мужчина с благородной сединой на висках, переплел пальцы и положив на них подбородок, вперил свой взгляд в посетителей.
– Он такой милашка. Я почти в него влюбилась! – эффектная с виду девушка, задорно тряхнула челкой и подмигнула главе Рода.
– Дита, по существу.
– Докладываю по существу, – вытянувшись во фрунт бодро отрапортовала девушка, отчего облегающее платье вновь подчеркнуло парочку достоинств девушки. – Очень сильный контактник. Вырубил Миху с одного касания, хотя сам явно не боец. Лечение заняло шесть минут пятьдесят четыре секунды. После, как я понимаю, наступил откат. Устойчив к моему… ммм… в общем, устойчив.
– Твоё мнение?
– Я бы взяла его к нам, хотя бы ради того, чтобы он чинил моих кукол. А то надоедает, только привыкнешь ней, а она ломается…
Последние слова девушка произносила с жалобной миной на лице.
– Я тебя услышал. Можешь быть свободна.
– Главааа… А как же моя награда? – хитро улыбаясь протянула Дита, чуть наклоняясь, отчего декольте её платья стало ещё выглядеть ещё заманчивей чем раньше.
– Награда? Мне час назад прислали отчёт, в котором написано, что низший умер. Истек кровью. Поэтому, никаких наград, наоборот, в качестве наказания, ты завтра отправляешься на производство.
– Но там же скуууучно! – Дита сделала крохотный шажок в сторону начальства и облизнув губки, прошептала, – а может мы договоримся как-нибудь?
– Да. Ты завтра пойдешь и выполнишь двойную норму на производстве.
– Блиииин. Злой вы, глава… Но знайте, если вдруг вы передумаете, двери моей спальни для вас всегда открыты… – подмигнула девушка и легкой, притягательной походкой от бедра направилась на выход.
Дождавшись хлопка закрывшейся двери, глава Рода Реверси, тяжко вздохнул и махнул рукой в сторону камина. Ожившее пламя с ревом вырвалось на свободу, жадно лизнув успевшие остыть стены и огненной волной прокатившись по комнате, необъяснимым чудом миновав ту часть, где находился рабочий стол.