Кадуцей. Избирая Смерть... (СИ)

Почему нельзя было наносить тату на конечности? Изначально, когда я слышал этот пафос в виде: «Ты клянешься в вечном послушании и верном служении своему господину?» я с трудом сдерживал рвущуюся наружу скептическую гримасу, но исследовав девушку после ритуала, заметил, что сам рисунок, а точнее жидкий резонит в его основе, достаточно плотно врос в нервные окончания вокруг места своего нанесения. Ещё большим потрясением для меня было то, что этот самый резонит провоцировал спонтанную активацию нервных окончаний, когда девушка игнорировала мои приказы. Учитывая, что голова является одним из самых иннервированных участков нашего тела, легко предположить исход такого «непослушания»… Ну и конечно же, Нико не забыл в подробностях рассказать, к какой ужасной и мучительной смерти приведет игнорирование приказов господина или его предательство, а также о том, что печать служит неким контролёром намерений слуги, но я был почти уверен, что это не так. Скорее сама девушка, а точнее её психоэмоциональное состояние отвечали за активацию печати. Поэтому был так важен весь этот антураж, с таинственным полумраком, сотней свечей и запахом благовоний, что казалось, навек пропитали камень святилища. Хотя, я мог бы поклясться, что на моменте, когда Нико поставленным голосом вещал «Призываю в свидетели богов…», на какую-то долю мгновенья мне почудилось, что нечто пристально смотрит на нас, и на меня в частности. Ощущения я вам скажу, были теми ещё… И уж если меня, изначально скептически настроенного пробрало, то что уж там говорить о четырнадцатилетней впечатлительной соплюшке? Мия вообще после ритуала дня три ходила с такой гормональной бурей в крови, что я уже всерьез хотел вмешаться и прекратить это безобразие. Но все образумилось. Хотя я до сих пор не придумал, как убрать печать из её шеи. Не то чтобы я сильно хотел… Но ведь интересная задачка, не правда ли? Особенно если учесть, что на любое воздействие, резонит реагировал все той же спонтанной активацией нервных окончаний, а экспериментировать, когда в твоих руках симпатичную девчушку скрючивает от боли… Мдя… К тому же, что самое интересное, резонит медленно, но верно, распространялся по всему телу, а значит через полгода-год, если я захочу освободить без последствий свою служанку, то мне придется разом выжечь и восстановить практически всю нервную систему…
Так что теперь, Мия щеголяла со стилизованным кадуцеем на шее. Почему кадуцей? Нуууу… Как объяснял Нико, за основу был взят мой знак Посланника. При этом он почему-то многозначительно кивал на моё левое плечо. Хотя между нами, на тот момент у меня перед глазами возник очередной образ/воспоминание, где компания подвыпивших молодых людей разодетые в белые халаты, с шумом и гамом вваливается в тату салон, дабы «закрепить будущее когнитивное искажение, материалистическим образом изобразительного искусства». Поэтому, я не совсем понял, когда меня успели послать, что для этого целый знак придумали…
Кстати, ходить с голым плечом подтверждая тем самым окружающим право на живую собственность, как оказалось, было не обязательно, а потому я стал гордым обладателем вполне массивного серебряного перстня-печатки, с достаточно искусной гравюрой крылатой палки с переплетенными змеями. Я, конечно, не специалист, но думаю такое кольцо за неполную неделю точно не сделаешь, но или у наставников монастыря есть свои технологические секреты или же они сделали заказ намного раньше, чем когда я вышел из своего полувегетативного состояния…
Ах, да, перстень был вполне обычным и служил разве что для моего удобства. Основным маркером был все же мой знак Посланника, что необъяснимо для меня реагировал с тату Мии. Когда она касалась моей татушки, её кадуцей начинал мерцать, меняя окрас со светло-синего до насыщенного, почти черного цвета. Что лежало в основе этого феномена я так и не понял, а словам Нико, что это “боги, отметили вашу связь”, я, честно говоря, не поверил. Хотелось конечно, удалить своё тату, благо для меня заменить окрашенный эпидермис вместе с дермой, было плёвым делом, но учитывая, что это мерцание являлось единственным доказательством того, что я являюсь господином Мии, а также тем, что слугу без господина, ждет лишь смерть, я попросту не рискнул ломать то, что и так работает, хоть и непонятно по каким принципам…
 
– Ты палатку ставить умеешь? – задал я весьма животрепещущий вопрос, когда мы остановились на привал.
– Я думала ты умеешь… – моргнула удивленно Мия.
– Эй! Я вообще-то только месяц назад связно говорить начал! Думаешь, я знаю, умею ли я ставить палатку или нет?
Девушка промолчала, но взгляд предательски вильнул в сторону.
– Мда уж. Выбрались, блин, два филина на природу…
– Кто такие филины?
– Птица такая… Большая, лупоглазая и угукает постоянно.
– А мы тут при чем?
– А вот если быстро не поставим палатку, тогда узнаешь…
Спустя полчаса.
– Держишь колышек?
– Угу…
– Хорошо. Начинаю забивать…
– Угу…
Спустя ещё полчаса.
– Что-то криво она стоит…
– Угу…
– Ан нет, уже не стоит… Долбанный ветер…
Прошло десять минут.
– Никт…
– Ммм?
– А давай я попробую забить?
– Хммм… Ну давай. Держи. Так-с, готова?
– Угу…
– Бей! Уййййеее…
– ПРОСТИ!!!
– Да не ори ты на ухо! И успокойся, я просто не ожидал, что ты вот так вот сходу промажешь. Я бы тогда сразу нервные окончания отрубил. Ну-ну, хватит таращиться, лупоглазик ты мой. Подумаешь палец в кровь разбила. Как говорят, до свадьбы заживет!
– До чьей свадьбы заживет?! Кто сказал? Почему я не знаю?
– Эй, маленькая женщина, отстань от меня. Пойди лучше костер разведи, еды приготовь и дай мужику подумать…
– Вот вечно вам мужикам жрать подавай и ничего кроме еды вас не интересует…
– Нууу… Любовь приходит и уходит, а жрать-то хочется всегда…
– Я так и знала…
– Да-да. Только давай ты сначала еду приготовишь, а потом будешь освещать бездонную пропасть мужского невежества своим палящим лучом женской логики…
Тем временем, смеркалось.
– Чёрт. У меня, кажется, получилось…
– Да ладно?! В смысле, вау, какой ты у меня молодец!
– Если сгорит каша, спать будешь на улице.
– Что так сразу то…
– Потому что запах горелого я чувствую уже ОТСЮДА!
– Ой мамочки…
Наступила ночь. Стоянку освещают тусклые отблески костра.
– Какие яркие звезды… Смотри, Никт, вон сестры Плеяды мерцают. Красивые…
– Где?
– Ну вон там, возле рога Тельца. Ты что, не видишь?
– Там, куда ты тыкаешь, я вижу по крайней мере штук двадцать звезд и почему-то никто из них не спешит складываться в фигуру хоть какой-то девушки, не говоря уже о быках… И вообще, отстань, я из созвездий знаю только Большую Медведицу.
– Хм… Ну-ка, покажи!
– Блин. Вон она. Довольна?
– Эммм… Никт, это Малая Медведица. Еще на её «хвостике» Полярная звезда мерцает, а Большая Медведица чуть ниже, видишь?
– Ммм… Ну, с кем не бывает…
– Хи-хи, Никт, ты таким забавным становишься, когда чего-то не знаешь!
– Угу. Тогда вот тебе ещё один забавный момент. Скажи мне, пожалуйста, почему палатка стоит нормально, а у меня один лишний колышек остался?
– А мне все равно, я туда уже не полезу, мне и тут хорошо…
– Знаешь, а вот мне как-то…эммм?
«Уснула. Охренеть. Просто две секунды и уже сопит как батальон сусликов на зимних учениях… Пустил, называется, погреться в свой спальник. Так и психологическую травму заработать можно…».
Я подоткнул верхнюю часть спальника, тщательней укрывая Мию и прикрыл глаза. Завтра предстоит насыщенный день. Все-таки первый выход в город как-никак.
  
Глава 6
 
Родис как-то не внушал. Издали, он напоминал серо-бурое пятно неправильной пятиугольной формы с редкими вкраплениями отдельных зданий. Вблизи же… пятиметровая каменная стена, тоже не внушала. Хотя чего можно было ожидать от каменного городка с населением примерно в сто тысяч жителей? Правда если верить по словам восторженной Мии, Родис входил в десятку крупнейших городов… Я когда первый раз это услышал, то скорчил такую презрительную гримасу, что девушка, обидевшись, до самого вечера напоминала нахохлившегося воробушка. К сожалению, я не смог толком объяснить, почему такое количество людей вызвало у меня реакцию, но и тут ничего не поделаешь.