Темные Знамения (СИ)

Один аэромант вызвался избавить адептов Культа от кровожадного гиганта. Он покрыл себя материей воздуха, чтобы догнать по скорости шквалистый ветер, и подлетел к Шатуну сзади, готовя заклятие. Смерч в миниатюре должен был, по меньшей мере, сбить амбала с ног.
– Сдохни! – в отчаянии кричал маг.
Порывы воздуха прошли сквозь Шатуна, валя наземь чародеев, но не его. Мало того, что инквизиторский сплав погасил львиную долю Материи, так ещё и сам боец являл собой монументальную гору, которую с места не сдвинуть.
Единственным достижением аэроманта стала попорченная причёска богатыря. Русые волосы опустились вниз. Шатун обернулся к мелкому пакостнику и смерил холодным взглядом. У мага затряслись колени. Он стал пятиться назад.
– О Боги! – скулил вредитель.
Убежать Шатун ему не дал, резко обрушив эфес цвайхандера на лоб. Раздался глухой треск. Черепные кости, ломаясь, впились в мозг апостата. Чародей посыпался: рухнул на спину, всплеснув ступнями в носатых ботинках, и затих навсегда.
О причёске Шатун переживал не сильно, хоть и берёг её, как зеницу ока. Когда всё кончится, соберёт волосы снова в пучок. Он всегда держал бечёвки на такой случай.
Альдред включился в бой одним из последних. Понёсся вперёд, на врага. Едва завидел, как в него летит молния, он подкатился. Заряд электричества пронёсся над головой, ставя дыбом волосы, и ударился об стену, выбив каменную крошку.
Ликвидатор оказался прямо под апостатом. Электромант среагировать не успел. Флэй вонзил в его брюхо ятаган, прокрутил клинок и вспорол ему живот. Хрипя, чародей согнулся в три погибели, после – дёрнулся и рухнул ничком, истекая кровью.
Без рук Альдред в прыжке поднялся на ноги. Как раз вовремя. Литомант собрал на ладонях и спрессовал камни, раскрошив каменную плиту, понёсся к нему. Крича, попытался нанести сокрушительный удар.
Новобранец увернулся чудом. Попытался взмахнуть ятаганом, отрубить одну из рук, но маг Земли оказался быстрее, обрушив каменную перчатку на клинок. Рукоять выскользнула из пальцев. Оружие упало на пол, брякнув пару раз в плясе.
«Ловко», – признавал Альдред.
Он увернулся от пары хуков, попутно размышляя над способом обезвредить литоманта. Последний выпад пошатнул чародея. Маг Земли должен развивать и тело, чтобы совладать с весом каменных перчаток. Его потянуло на Альдреда.
Инквизитор пнул апостата в колено. Тот гаркнул, согнувшись в три погибели. Флэй мигом юркнул ему за спину, попутно хватая раздвижное копьё. Древко разошлось на всю длину. Новобранец завёл его под подбородок мага, потянул на себя, крутил изо всех сил, намереваясь придушить неоязычника.
Сзади подло подбирался псионик, намереваясь касанием разжижить мозг Альдреда. Леший подстраховал, пустив стрелу магу в глаз. Кислотная руна заставила его застыть на месте. Чародей хрипел, быстро тая и тем самым превращаясь в студенистую лужу из разъеденных костей, крови и плоти.
Флэй только догадывался о происходившим за спиной. Выражать Лешему благодарность времени он не имел, занимаясь лишь убиением литоманта. При относительно хилом теле шея у отступника оказалась бычья. Нащупав точку опоры, Альдред напрягся всем телом и резко дёрнул копьём, ломая позвонки магу.
Камни осыпались тут же с рук апостата. Он рухнул замертво.
Не теряя времени зазря, Альдред убрал копьё, подбросил носком вверх ятаган, поймал и обхватил пальцами рукоять.
Увернувшись в кувырке от солнечного луча, вытянул метательный нож и кинул в гелиоманта. Клинок вбило в лоб врагу – да так, что закинуло голову вверх. Рукоятка торчала, будто одинокий рог. Чародей упал навзничь.
Флэй зашёл к магам в тыл. Ятаган отсекал конечности. Полосовал тела, поднимая кровь из плоти. Рубил головы. Персекуторы – Альдред, Шатун и Джакомо – обступали скопище чародеев с трёх сторон.
Марго подожгла оставшуюся пороховую бомбу и кинула под ноги апостатам, что жались друг к другу в ужасе. Их боевой дух независимо от пола и возраста оставлял желать лучшего: мирное небо над головой в Городе не готовило их к войне.
 
Фитиль догорел, пламя лизнуло утрамбованный чёрный порох. Взрыв! Осколки полетели вразнобой, высвобождая всепожирающий огонь и грохот.
Вверх взмыла кровь, опускаясь клиньями и кляксами вниз. Пыль, каменная крошка, сизый едкий дым. Ошмётки тел раскидало полукругом. Искалеченные чародеи падали, вопя. Некоторые погибли на месте. Другие приняли на себя львиную долю осколков и теперь молча умирали, обуреваемые агонией.
– Тварь! – взвизгнул кто-то из неоязычников. По всей видимости, задело человека, его сердцу близкого.
Застрельщице этого показалось мало. Она стянула с пояса стеклянный флакон с концентрированной, безидовой кислотой. Подбросила в воздух, развернулась всем телом, выбрасывая ногу навстречу сосуду. Пяткой отправила снаряд в полёт по высокой дуге.
Склянку вращало и вертело туда-сюда. В конце концов стекло разбило об острый край несущей квадратной колонны, а содержимое разлетелось в разные стороны, прямо на головы отступников. Кислоты хватило на пятерых. Даже одна капля, попав на одежду или тело, способно оставить за собой зияющую, сквозную дыру.
Апостаты в ужасе попадали навзничь, стали кататься из стороны в сторону, будто горели. Концентрат снимал с них шкуру слой за слоем, выедал плоть, прожигал кости. Даже каменные плиты под магами чуть разъело. Химикат не обязательно растворит их целиком, но оставит раны настолько чудовищные, что от них попросту не оправиться.
– Уходи! Уходи! – кричал один маг другому, лишь бы тот не наступил в кислоту.
Хладнокровия в расправе над чародеями Марго было не занимать. В редкие доли секунд, петляя от одного противника к другому, Альдред любовался ей. Девушка сражалась виртуозно и даже напоминала ему сестру Кайю в лучшие годы.
Рыжую привлекло гудение чуть поодаль. Они встретились взглядом с псиоником, что намеревался поймать бестию в ментальную сеть и расплющить.
Лишь одной секунды хватило на пресечение всякой попытки. В её руке мелькнул кремневый пистолет. Палец оттянул спусковой крючок. Кремень при соударении с огнивом породил искру, поджигая порох на полке. Наружу из дула выскользнула пуля.
Шарик из цельного свинца пробил живот чародея, сбивая концентрацию. Заклинание почти довершилось, но ментальная наводка слетела. Отступник пошатнулся. Под его ногами засиял очаг лилового света, уходя вверх и пронизывая мага крест-накрест.
Его ломало и мяло, как клочок бумаги, выжимая кровь, как из тряпки. Он захрипел, едва псионическая решётка сдавила его. Через пару мгновений это был уже не человек, а вывернутое наизнанку нечто.
– Мауро! – навзрыд звала псионика возлюбленная. Не успела она полностью отдаться печали по супругу, на неё налетел Рокки, стал рвать на части.
Три пули ушли в разные стороны, подбивая колдовавших магов. Шаровая молния вышла из-под контроля, пронизав нескольких близ стоявших чародеев. На ледяные колья насадился криомант. Лужа кислоты растворила оксиоманта, её породившего.
Пистолеты следовало подзарядить, и Марго нырнула за колонну.
Рассвирепев, маги пытались изо всех сил достать застрельщицу, посылая в ту сторону губительные лучи солнца, снопы пламени, молнии, ветряные режущие волны.
Никколо Гараволья время даром не терял. Пока баргесты рвали и метали, повергая в бегство неоязычников, укротитель пошёл в рукопашную. Он ударил цесты друг об друга, отчего узоры на них ярко вспыхнули.
Боевой алхимик напитывался магией Воздуха, становясь одновременно и сильнее, и быстрее, и ловчее. На миг персекуторы попросту потеряли его из виду. Порыв материализовавшегося ветра всколыхнул мистические огни в зале.
Объявился псарь совсем рядом с Флэем. Пока новобранец резал отступнику конечности, клоня на колени, тот занялся магом металла.
Удар – и чародею выбило зубы. Апостат гаркнул, шатаясь. Нико появился на мгновение, как вдруг обратился силуэтом. Человеческий глаз едва мог уловить его телодвижения теперь. Он вновь встал на месте, осыпая хуками тело еретика.